— Господи, — простонал Джонас. — Ну и выбрала же ты время — Эрика нет. Он в Шайенне, а замену ему мы еще не нашли. Но я могу отвезти тебя в правительственную клинику Тихуаны. Что с тобой? — Он ущипнул ее за руку. — Похоже, у тебя депрессия из–за того, что Эрик уехал.
— Отведи меня наверх, — с трудом пробормотала она. — К Вирджилу.
— Да ты и впрямь ужасно выглядишь, — заметил Джонас. — Да, с удовольствием провожу тебя к старику. Может, он знает, что делать. — Эккерман подвел ее к двери. — Однако все же возьму эту пластинку, а то ты, похоже, снова готова ее уронить.
До кабинета Вирджила можно было дойти за две минуты, но у нее это заняло куда больше времени. Когда Кэти наконец предстала перед боссом, она была измучена, тяжело дышала и не могла произнести ни слова. Ей просто не хватало сил.
Тот посмотрел на нее сперва с любопытством, затем с тревогой.
— Кэти, — сказал он высоким голосом. — Лучше иди сегодня домой, приготовь стопку женских журналов и чего–нибудь выпить, ложись в постель…
— Оставьте меня в покое, — услышала она собственный голос и добавила в отчаянии: — Господи! Мистер Эккерман, не бросайте меня!
— Что ж, решай, — ответил Вирджил, внимательно разглядывая ее. — Вижу, что отъезд Эрика в Шайенн…
— Нет, со мной ничего не случилось, — прервала она его, как будто почувствовав себя немного лучше. Кэти казалось, что она набралась от шефа сил, возможно потому, что они у него действительно нашлись. — У меня тут неплохое дополнение к Ваш–тридцать пять. — Она повернулась к Джонасу и протянула руку к пластинке. — Одна из самых популярных мелодий того времени. Почти как «Кружится музыка».
Женщина взяла пластинку и положила ее на большой стол шефа.
«Я не умру, — подумала она. — Все пройдет, и я снова буду здорова».
— Расскажу вам, какие у меня еще планы, мистер Эккерман. — Она села в кресло перед столом, желая сэкономить оставшиеся силы. — Я собираюсь достать личную запись, сделанную кем–то давным–давно, программу Александра Вулкотта «Городской глашатай». Так что во время очередного пребывания в Ваш–тридцать пять мы сможем послушать настоящий голос Александра Вулкотта, а не его имитацию, как было до сих пор.
— «Городской глашатай», — с детской радостью воскликнул Вирджил Эккерман. — Моя любимая программа!
— У меня есть основания полагать, что я сумею ее раздобыть, — продолжала Кэти. — Конечно, пока я не заплачу, могут появиться какие–либо препятствия. Чтобы решить последние формальности, я должна лететь в Бостон. Запись находится там. Ее владелица — довольно вредная старуха по имени Эдит Б. Скраггс. Эта дама сообщила мне в письме, что запись сделана на «Фонокорде» фирмы «Паккард–Белл».
— Кэти, — сказал Вирджил. — Бог свидетель, если ты действительно достанешь подлинную запись голоса Александра Вулкотта, то получишь повышение. Миссис Свитсент, дорогая, я люблю вас за то, что вы для меня делаете. Какая радиостанция передавала программу Уолкотта — WMAL или WJSV? Выясни это для меня, хорошо? Просмотри экземпляры «Вашингтон пост» за тридцать пятый год. Кстати, я кое о чем вспомнил — о той статье в «Американ уикли» про Саргассово море. Думаю, в Ваш–тридцать пять этого издания не будет, поскольку, когда я был мальчиком, мои родители не покупали газет Херста
[26]
. Я увидел этот журнал только…
— Одну минуту, мистер Эккерман, — прервала его Кэти, поднимая руку.
— Да?.. — Вирджил выжидающе наклонил голову.
— Я могла бы поехать в Шайенн и вернуться к Эрику?
— Но… — проблеял босс, разводя руками. — Ведь ты мне нужна!
— На какое–то время, — добавила Кэти.
«Возможно, этого хватит, и больше от меня ничего не потребуется», — подумала она.
— Вы позволили уйти Эрику, хотя он поддерживал вашу жизнь. Он намного важнее, чем я.
— Но Молинари нужен именно он, а не ты. Генсек не строит себе никакую страну детства, прошлое его вообще не интересует. Он полностью поглощен будущим, словно мальчишка. — Вирджил потрясенно смотрел на нее. — Я не могу без тебя обойтись, Кэти. В уходе Эрика тоже нет ничего хорошего, но с ним у нас договор. В случае каких–либо проблем я могу в любой момент за ним послать. Я вынужден был позволить ему уйти, это была моя патриотическая обязанность в военное время. Хотя, честно говоря, мне этого не хотелось. Без Эрика чертовски страшно. Но хоть ты со мной так не поступай. — В его голосе появились плачущие нотки. — Нет, этого я не вынесу. Когда мы были в Ваш–тридцать пять, Эрик клялся, что ты не захочешь ехать с ним.
Он умоляюще посмотрел на родственника.
— Джонас, убеди ее остаться.
Тот задумчиво потер подбородок.
— Кэти, ведь ты не любишь Эрика. Я разговаривал с тобой и с ним. Вы оба рассказывали о ваших семейных проблемах. Вы стараетесь держаться друг от друга как можно дальше, чтобы не совершить какого–нибудь явного преступления… Ничего не понимаю.
— Я тоже так думала, когда Эрик был со мной, но ошибалась, — сказала Кэти. — Теперь я знаю лучше и уверена, что он чувствует то же самое.
— Уверена? — рявкнул Джонас. — Тогда позвони ему. — Он показал на видеофон, стоявший на столе Вирджила. — Увидишь, что он скажет. Я лично считаю, что расставание вам только на пользу, и не сомневаюсь, что Эрик об этом тоже знает.
— Я могу идти? — спросила Кэти. — Мне хотелось бы вернуться в свой кабинет.
Она почувствовала, как к горлу подступает тошнота, и перепугалась. Ее измученное, зависимое от наркотика тело металось в поисках облегчения, управляя ее поступками и вынуждая отправиться следом за Эриком в Шайенн — независимо от того, что говорили Эккерманы. Она не могла сдержаться и даже в своем теперешнем состоянии отчетливо видела будущее. От йот–йот–180 ей никуда не деться. Лилистарцы были правы. Ей придется вернуться к ним, пойти по адресу, указанному на визитке Корнинга.
«Господи, — подумала она. — Если бы только я могла открыть все Вирджилу. Я просто должна кому–то об этом рассказать».
Тут ей пришло в голову вот что: «Расскажу Эрику. Он врач и сможет мне помочь. Именно за этим я и поеду в Шайенн, а вовсе не для них».
— Могу я попросить тебя об одной вещи? — спросил Джонас Эккерман. — Кэти, ради бога, послушай.
Он снова сжал ее руку.
— Слушаю, — раздраженно ответила она. — Только отпусти меня. — Женщина вырвала руку и отодвинулась от него. — Терпеть не могу, когда ко мне так относятся.
Кэти гневно посмотрела на внучатого племянника босса.
Джонас сказал, тщательно взвешивая каждое слово:
— Мы разрешим тебе поехать к мужу в Шайенн, если ты обещаешь подождать еще сутки.
— Зачем? — Она ничего не понимала.
