— Я слышал, что говорила Дотти, — сказал Сол. — Теперь станет известно, кто такой на самом деле Мини, и это добавит нам проблем. Кстати, как ты насчет того, чтобы выпить?
— Согласен, — ответил Джим.
— Можно мне с вами? — спросила Патриция, подходя к мужу.
— Само собой, — кивнул Сол, обнимая жену. — Отменная выпивка с чудесными освежающими пузырьками. Как раз то, что любят женщины.
Выйдя на улицу, они увидели двух пикетчиков с транспарантами, на которых было написано:
ОСТАВИМ БЕЛЫЙ ДОМ БЕЛЫМ! СОХРАНИМ ЧИСТОТУ АМЕРИКИ!
С минуту пикетчики, оба белые, таращились на кандидата в президенты и его свиту, а те, в свою очередь, наблюдали за пикетчиками. Никто не произнес ни слова. Репортеры щелкали камерами, запечатлевая немую сцену. Потом Сол и Патриция, а за ними и Джим Брискин двинулись дальше. Пикетчики остались позади.
— Подонки, — подытожила Пэт, когда они уселись за столиком коктейль–бара напротив телестудии.
— Такое уж у них призвание, — сказал Джим Брискин. — Видимо, Бог их создал именно с этой целью.
Подобные демонстрации его не слишком волновали. В той или иной форме они являлись неотъемлемой частью его жизни с тех пор, как он себя помнил.
— Шварц ведь согласился не касаться во время выборов вопросов религии и расы, — не уступала Пэт.
— Билл Шварц — да, — ответил Джим Брискин. — Но Верн Энджел — нет. И это он возглавляет Движение за чистоту, а не Консервативно–демократическую партию США.
— Мне прекрасно известно, что КДП платит немалые деньги, чтобы поддерживать чистовиков на плаву, — пробормотал Сол. — Иначе они бы и дня не протянули.
— Не согласен, — возразил Брискин. — На мой взгляд, в любой момент может возникнуть враждебно настроенная организация, вроде чистовиков, и всегда найдутся люди, которые ее поддержат.
Лозунг чистовиков был вполне конкретным — они не хотели черного президента. И это было их право — одни поддерживали их требования, другие нет. Вполне естественная ситуация. «Зачем притворяться, будто расовой проблемы не существует? — спрашивал себя Брискин. — Существует, конечно. Я негр. Верн Энджел прав». Оставался вопрос, насколько большой процент электората разделяет взгляды чистовиков. Сами по себе они нисколько его не задевали, да и просто не были на это способны — слишком многое ему довелось испытать, играя в течение стольких лет роль клоуна в теленовостях. «Играя роль американского негра», — с горечью подумал он.
К их столику подошел мальчик, белый, с ручкой и блокнотом в руках.
— Мистер Брискин, можно попросить у вас автограф?
Джим поставил подпись, и мальчишка помчался назад к родителям, стоявшим в дверях бара. Молодые, хорошо одетые, явно из высших слоев общества — они помахали кандидату.
— Мы с вами! — крикнул мужчина.
— Спасибо, — ответил Джим, безуспешно пытаясь выглядеть столь же беспечно, как и они.
— У тебя неплохое настроение, — улыбнулась Пэт.
Он молча кивнул.
— Подумай обо всех этих людях с белой кожей, которые намереваются отдать свой голос за цветного, — сказал Сол. — Это в самом деле воодушевляет. И доказывает, что не все белые так безнадежны.
— Разве я когда–нибудь говорил нечто подобное? — спросил Джим.
— Нет, но в глубине души ты так считаешь. И не доверяешь никому из нас.
— Что за бред? — не на шутку разозлился Джим.
— Ну и что ты со мной сделаешь? — парировал Сол. — Зарежешь своей электрографической магнитной бритвой?
— Перестань, Сол! — вмешалась Пэт. — Почему ты так разговариваешь с Джимом? — Она нервно огляделась по сторонам. — А если кто–то подслушивает?
— Я просто пытаюсь вывести его из депрессии, — ответил Сол. — Не могу спокойно смотреть, как он падает духом. Демонстранты–чистовики его явно задели, но он не отдает себе в этом отчета. — Он бросил взгляд на Джима. — Я много раз слышал, как ты говоришь: «Меня невозможно обидеть». Ясное дело, что можно, черт побери. Вот, например, сейчас ты обижен. Ты хочешь, чтобы все тебя любили, неважно, белые или цветные. Не понимаю, как ты попал в политику. Тебе следовало оставаться клоуном, развлекающим старых и молодых. Особенно очень молодых.
— Я хочу помочь человечеству, — ответил Джим.
— Изменяя экологию планет? Ты серьезно?
— Если я получу пост президента, назначу Бруно Мини руководителем космической программы, даже без предварительной встречи. Я намерен дать Мини шанс, которого они бы никогда ему не дали.
— Если тебя выберут, ты сможешь помиловать доктора Сэндса, — вставила Пэт.
— Помиловать? — Он озадаченно посмотрел на нее. — Но ведь его не судят, он разводится.
— Ты не слышал сплетни? — удивленно спросила Пэт. — Его жена хочет откопать какое–то давнее преступление, которое он совершил. Таким образом она расправится с Сэндсом и присвоит себе все их имущество. Никто пока не знает, в чем там дело, но миссис Сэндс дала понять, что…
— Не хочу ничего об этом слышать, — заявил Брискин.
— И правильно, — задумчиво сказала Пэт. — Развод Сэндса может тебе сильно повредить. Его любовница, Кэлли Вэйл, исчезла. Ходят даже слухи, будто ее убили. Возможно, у тебя действительно хорошее чутье, и мы тебе вовсе не нужны.
— Нужны, — возразил Брискин, не спеша потягивая из бокала. — Но не затем, чтобы впутывать меня в матримониальные проблемы доктора Сэндса.
Рик Эриксон, ремонтник фирмы «Джиффи–скатлеры Петеля, продажа и сервис», закурил и откинулся на спинку стула, упершись костистыми коленями в верстак, на котором лежал главный модуль поврежденного джиффи–скатлера, принадлежавшего доктору Лэртону Сэндсу.
В джиффи–скатлерах постоянно обнаруживались какие–то дефекты. Модель–прототип, едва поступив на рынок, сразу же сломалась. Это случилось много лет назад, но скатлеры с тех пор не сильно изменились.
Самый первый дефектный скатлер принадлежал Генри Эллису, трудившемуся в компании «Земные разработки». Как это часто бывает, Эллис не сообщил о дефекте своим работодателям… Это произошло еще до рождения Рика, и легенда, которую ему рассказали ремонтники скатлеров, гласила, что из–за неисправности своего аппарата Эллис угодил — во что трудно было поверить — в библейские времена.
В основе действия скатлеров лежала ограниченная возможность перемещения во времени. В трубе своего скатлера — по легенде — Эллис нашел некий участок, сквозь который отчетливо можно было увидеть другую реальность. Присмотревшись, он разглядел скопление крошечных фигурок, которые что–то верещали тонкими голосами и толпились совсем рядом, прямо за стенкой трубы.
Эллис не знал, кто они такие, но все же включился во взаимовыгодный обмен с этими человечками. Он принимал от них листки — удивительно маленькие и тонкие — с написанными на них вопросами и передавал эти бумажки группе, занимавшейся в «ЗР» расшифровкой языков, а затем, после того как вопросы человечков были переведены, вводил их в один из больших компьютеров компании, чтобы тот на них ответил. Потом он снова отправлялся в лингвистический отдел и наконец, уже ближе к вечеру, возвращался к трубе джиффи–скатлера, чтобы вручить человечкам ответы на их собственном языке.
