Лейтенант Хаверсон шагнул вперед и прочистил горло.
— Мэм, если позволите, рядом с мостиком находится спасательный челнок. — Он подошел к люку справа и открыл его, вынимая пистолет и осматривая коридор. — Все чисто. Сержант, капрал, пожалуйста, помогите доктору перенести пациентку в безопасное место.
— Хорошо, сэр, — сказал Локлир. — С радостью пережду эту стычку внутри спасательного модуля.
— Давай, капрал, — произнес сержант Джонсон, укладывая свою винтовку на грудь Келли, — шевели копытами. Я один не управлюсь. Железная леди весит не так уж и мало.
Вместе они подняли Восемьдесят седьмую и, кряхтя от натуги, вынесли ее с мостика. Доктор Халси отправилась следом, бросив на адмирала еще один испепеляющий взгляд, и закрыла за собой люк.
Уиткомб вздохнул. Он сочувствовал спартанцам, и даже слишком сильно. В этом-то и заключалась основная проблема. Он просто не мог сосредоточиться, пока Келли лежала рядом. Ему хотелось ежесекундно запрашивать отчеты о ее состоянии. Проклятие, он готов был бросить все, склониться над ней и сделать все возможное, чтобы помочь раненой девушке. Адмирал и в самом деле относился к членам своего экипажа так, как если бы те были его собственными детьми. Старая военная аксиома: чтобы стать хорошим командиром, необходимо любить службу и своих людей. Чтобы стать великим полководцем, надо привыкнуть к тому, что объект своей любви порой приходится уничтожать собственными руками.
В динамиках затрещала статика, а затем раздался голос Спартанца-117:
— Адмирал, мы на месте. Ремонтные работы займут около двух минут.
— Хорошо, Шеф, — ответил Уиткомб. — Как только закончите, сообщите нам и постарайтесь убраться оттуда как можно скорее. Чем быстрее мы наберем скорость, тем лучше.
— Так точно, сэр.
По кораблю прокатился грохот.
— Сэр, в нас врезалось несколько плазменных зарядов, — сообщила Кортана. — Они рассеялись, но все-таки им хватило энергии, чтобы вывести из строя радары и видеокамеры.
Адмирал Уиткомб провел по усам мясистыми пальцами.
— Итак, еще немного, и это пространство порвет нас на лоскуты. — Он прищурился, разглядывая настенные дисплеи и пытаясь пересчитать вражеские корабли. — Если, конечно, ковенанты не расправятся с нами прежде.
Он повернулся к Кортане:
— Сколько у них осталось кораблей? Где настоящие, а где — иллюзия?
— Данные недостоверны, сэр. Я насчитала четырнадцать целей, прежде чем чужаки открыли огонь и наполнили пузырь ионизированной плазмой. На текущий момент… — по крошечному синему телу Кортаны побежали строчки чисел, — учитывая зеркальные отражения и экстраполяцию, могу предположить, что уцелели от трех до пяти кораблей.
Адмирал Уиткомб заскрежетал зубами, пытаясь собраться с мыслями. Он должен был заставить флагман двигаться, уничтожить хотя бы пару вражеских крейсеров. И быть может, разлинованная плазмой аномалия покончит с остальными.
Это была их лучшая возможность прорваться к спасению. Лучшая и единственная. Приходилось надеяться, что Мастер-Шеф починит двигатели.
— Хорошо, Кортана, — произнес адмирал, — выведи реакторы «Геттисбурга» на предельную мощность и приготовься пустить плазму по основному контуру. Заряди накопители всех имеющихся орудий.
— Выполняю, сэр.
Уиткомб посмотрел на экран, где виднелись очертания пристыковавшегося к ним фрегата.
— Скажи, а уцелел ли летный ангар «Геттисбурга»? Может он удерживать атмосферу?
— Так точно, сэр. — Кортана моргнула. — Впрочем, существует незначительная утечка в пределах тридцати двух килопаскалей в…
— Подавай туда давление.
— Вас поняла, адмирал. Но позвольте заметить, — ответил ИИ, — что это опасно сократит наши запасы кислорода.
Уиткомб продолжал разглядывать обступившие их вражеские корабли. Прямо у него на глазах плазменная торпеда врезалась в один из самых дальних крейсеров, сминая носовой отсек. По трубам плазменных контуров, протянувшимся вдоль бортов поврежденного судна, пробежала цепочка взрывов, и в пространство вырвались струи огня.
Ту же судьбу вполне мог разделить и флагман.
— Поторопись, Шеф, — прошептал адмирал.
На экранах возникли два ковенантских судна. Вдалеке из тумана вынырнул корабль-носитель, казавшийся абсолютно целым. А значительно ближе двигался крейсер, также практически не пострадавший, если не считать незначительной пробоины в районе кормы, и появился он в каких-то десяти тысячах километров. С ним требовалось разобраться в первую очередь.
— Лечь на новый курс, — приказал Уиткомб. — Два-четыре-ноль на ноль-три-пять.
Хаверсон непроизвольно шагнул ближе к экранам и сосредоточенно нахмурился, производя вычисления в уме.
— Но это же… курс на сближение, сэр?
— Спасибо, что подтвердил мои расчеты, — сухо ответил адмирал.
Лейтенант перевел взгляд на «Геттисбург», начиная понимать.
— Извините, сэр. Великолепный план.
— Адмирал, — прорвался через помехи голос Мастер-Шефа, — пробоина в плазменном контуре заделана.
— Потерпи, сынок, — отозвался Уиткомб. — Поездка может оказаться не из приятных. Кортана, полный вперед!
— Есть полный вперед, — сообщил ИИ. — Протечек нет. Вышла на курс два-четыре-ноль к ноль-три-пять. Восемнадцать секунд до столкновения с вражеским судном.
«Восхождение правосудия» влетело в плазменный поток и рассекло его так, как морские корабли рассекают волны.
Пламя растеклось по обшивке, пожирая несколько слоев брони. Корпус судна заскрежетал от напряжения. Издалека донеслись отзвуки взрывов.
— Пожар на палубах с восьмой по двенадцатую, — доложила Кортана. — Потеряно плазменное орудие номер пять. Расстояние до противника шесть тысяч километров и сокращается.
— Начинай вращение. Скорость тридцать градусов в секунду. Это позволит распределить получаемый урон.
— Есть начать вращение. Маневровые двигатели выведены на полную мощность, — выдохнул ИИ, и его голографический образ замерцал от недовольства. — В подобных условиях трудно будет прицелиться.
— Просто разверни орудия для ведения огня вплотную, — сказал Уиткомб.
Кортана медлила целую секунду.
— Слушаюсь, адмирал.
Изображение на экранах плавно поворачивалось, когда флагман, вращаясь в полете, устремился к намеченной жертве.
Крейсер тоже начал разворот навстречу. Его плазменные орудия сверкали, подобно глазам хищного зверя.
— Лейтенант, будешь нашим стрелком. Кортана, создавай боевое решение и переводи турели на ручное управление.
Руки Хаверсона запорхали над голографической панелью.
— Боевое решение предоставлено, сэр. Готов открывать огонь.
