Безымянной для тех, кто пришел извне, из черных глубин космического пространства…
В рубке крейсера царил мягкий сумрак, в котором силуэты людей скрадывались, казались незаметными на фоне тускло сияющих мониторами компьютерных терминалов. Полусферический зал площадью около трехсот квадратных метров вмещал в себя десятки отдельных постов управления — здесь располагался нервный центр огромного крейсера.
Та часть рубки, что в данный момент была обращена к планете, казалась прозрачной — такую иллюзию создавали сотни плотно пригнанных друг к другу стеновых и потолочных экранов внешнего наблюдения. На фоне бездонного мрака космического пространства резко выделялась своими огнями подковообразная консоль, возле которой были установлены три комфортабельных противоперегрузочных кресла.
Из–за высокой спинки центрального из них в данный момент торчала седеющая макушка пожилого человека, который носил по–военному короткую стрижку. Перед ним на плоском экране монитора нервно взмаргивал крохотный трепещущий огонек.
Бывший адмирал Третьего ударного флота Земного альянса Тиберий Надыров неотрывно смотрел на него, словно пытался разглядеть в этой крохотной точке свою судьбу. При этом губы Тиберия были плотно сжаты, резко очерчивая сухие азиатские скулы.
Неудачи преследовали его, но если после провального десанта на Дабог, который состоялся восемь месяцев назад, пошатнулась лишь карьера Тиберия, то теперь вся его жизнь висела едва ли не на волоске.
Впрочем, не в привычках адмирала было сетовать на судьбу и сыпать проклятиями в адрес своих врагов. При всей своей жестокости Надыров умел уважать мужество противника — возможно, это качество, как и задатки полководца, пришли к нему вместе с генами, чьи корни, очевидно, восходили к туманной эпохе необузданных воинов Чингисхана…
После того как Надыров потерпел полное фиаско в системе Дабога, он, стараниями Нагумо, оказался смещен с должности командующего флотом, сохранив за собой лишь звание адмирала и «Тень Земли»…
Для честолюбивого Тиберия это был жестокий удар.
Будучи, в отличие от своего командующего, солдатом, а не политиком, Надыров тяжело переживал поражение и откровенно жаждал реванша. И он добился своего — в ставке нашлись люди, которые не меньше, чем Тиберий, недолюбливали удачливого, хитрого, безжалостного и скользкого как угорь Нагумо.
Именно их стараниями получилось так, что опальному адмиралу был предоставлен тот самый шанс, о котором он мечтал.
После поражения, показавшего, сколь несостоятельны были принятые на вооружение Земли боевые планетарные машины в бою против вооруженных горнопроходными лазерами шагающих агротехнических исполинов Дабога, промышленность Альянса, а особенно военно–промышленный комплекс были срочно переориентированы на создание собственных моделей шагающих машин, прототипом для которых послужил легендарный «Беркут».
О нем и его пилоте Игоре Рокотове к тому времени уже было известно достаточно много. Атаки на Дабог продолжались, количество видеоматериалов накапливалось, появились первые пленные, в ходе наземных боев оказалось захвачено несколько архивов колонии, прояснивших некоторые вопросы истории Дабога и поведавших земным конструкторам о тех условиях, в которых формировалась техническая мысль создателей «Беркута» и других подобных ему машин…
Результат не заставил себя ждать. Земле понадобилось полгода, чтобы вывести на полигон свои аналоги шагающих монстров.
Через семь месяцев после первой атаки на Дабог их уже поставили в серию.
Тиберий жаждал реванша, и в результате он получил свой шанс. Стараниями земных союзников Надырова именно его корабль был укомплектован пятью первыми механизированными дивизионами серв–машин.
Крейсер должен был возглавить новую, решающую атаку на Дабог… Но случилось непредвиденное — какой–то самоубийца из числа колонистов вырвался в район высоких орбит, где маневрировал поврежденный несколькими ракетными попаданиями крейсер Надырова, и умирая, включил свой гипердрайв всего в полутора сотнях километров от потерявшего маневренность исполинского корабля…
Надырову казалось, что он никогда не забудет тот жуткий миг, когда ослепительная вспышка гиперперехода расцвела на всех обзорных экранах «Тени Земли» и крейсер потянуло, поволокло в черную воронку аномалии космоса, взвихрившуюся на орбитах проклятого Дабога…
Крейсер уцелел, но он вслед за кораблем–самоубийцей был вынужден совершить слепой рывок через гиперсферу…
Надыров не знал, куда вышвырнула их проклятая изнанка пространства–времени…
— Сэр, данные по навигационной обстановке… — доложил интерком.
Тиберий поднял взгляд, посмотрел на долгожданные цифры, и его лицо впервые просветлело за те трое суток, в течение которых поврежденный крейсер, вырвавшись в трехмерный космос, медленно полз к третьему планетоиду безымянной системы, одновременно залечивая нанесенные ракетным ударом раны.
Его навигаторы наконец определили координаты точки выхода. Это… — Надыров покосился на тактический монитор, отражавший объемную карту участка космического пространства, — это всего в трех световых годах от Дабога!..
Удача, похоже, соизволила улыбнуться ему. По крайней мере теперь его крейсер в состоянии совершить обратный прыжок… Вот только стоит ли делать это немедленно?
Тиберий посмотрел на трепещущий огонек, который обозначал работающий радиомаяк спутника, расположенного на орбите безымянной планеты.
Это был очень древний радиомаяк.
Планета и по внешним признакам казалась обитаемой и так же, как проклятый Дабог, не имела на своих орбитах ничего, кроме этого старого радиомаяка, конструкция которого явно свидетельствовала в пользу эпохи первых колониальных транспортов. Никаких орбитальных станций, космических кораблей или иных конструкций, что говорили бы о высоком уровне развития технологий обитавших внизу людей.
Там скорее всего была расположена одна из деградировавших колоний времен Первого рывка, когда сотни колониальных транспортов покинули Землю в поисках лучших миров.
Нет… Вернуться сейчас — значит отдать себя на посмешище, на растерзание этому шакалу Нагумо… Он растопчет меня за срыв атаки Дабога… Он сделает это с удовольствием…
Надыров опять посмотрел на экран.
Эта планета — мой шанс… — наконец рассудил он после некоторых, вполне оправданных в его положении колебаний.
Нужно сказать, что Тиберий Надыров был чужд предрассудкам, — он не верил ни в бога, ни в дьявола, ни в аллаха, но сейчас, когда на карту вдруг оказалась поставлена уже не столько его жизнь, сколько честь (в сугубо личном восприятии данного термина), он мысленно молил, чтобы там, внизу, под пухлой шапкой атмосферы действительно обнаружилась жизнь — поселение, город, колония, страна — что угодно. Тиберию были безразличны ее размеры, этнический состав и прочие нюансы — он знал, что больше не будет проколов, — он просто возьмет эту планету и швырнет к ногам Всемирного правительства… Только так он сможет сгладить, оправдать срыв второй атаки на Дабог. Только доказав боеспособность вверенных ему сервосоединений, проведя с их помощью полноценную акцию захвата планеты, он сможет вновь предстать пред высшим командованием Альянса, только уже как победитель, которого не судят…
