Если их не разорвало на кусочки, когда стал переворачиваться проход, то причиной тому было исключительно везение. Процесс шел достаточно медленно, и у них хватило времени, чтобы на него отреагировать. К несчастью, проход оказался достаточно длинным и превратился в глубокую вертикальную шахту, хотя они и бежали изо всех сил.
Киеран толкнул его на пол и упал сам, поэтому вместо того, чтобы упасть вертикально, они съехали вниз и грохнулись о дно с такой силой, что Корсо на пару секунд потерял сознание. Когда он пришел в себя, Киеран тащил его за плечи к воздушному шлюзу. Через пару метров Корсо смог подняться. Где-то впереди раздался лязгающий звук, и он понял, что это вернулся подводный аппарат.
Вернулся вне графика — значит, кто-то сообразил, что у них проблемы.
Завернув за последний угол, они опять чуть не упали, так как дверь воздушного шлюза резко распахнулась, и им навстречу устремились несколько фриголдеров в тяжелой экипировке. Несмотря на серьезность ситуации, вид вояк, старающихся маршировать друг другу в затылок, вызвал у Корсо смех.
— Быстро назад! — заорал Киеран, махая руками.
Лица спасателей были не видны за щитками, но после секундного замешательства они попятились и стали возвращаться в подводный аппарат.
За поворотом завыло — то, что преследовало их, приближалось. Что-то наподобие чудовищного призрака, подбирающегося к ним по извилистым коридорам реликта.
Корсо взглянул на экран, кое-как установленный в проделанном в стене иссечении, и заметил, что внутренние помещения реликта поменяли очертания. Ранее существовавшие коридоры и отсеки исчезали с карты прямо на глазах, а вместо них появлялись новые.
Заметил он и то, что Лундена и Ивановича нигде нет. От их тел не осталось ни малейшего следа, как случилось и с остальными людьми, исчезнувшими в утробе реликта.
Киеран побледнел и потерял сознание. Корсо склонился над ним — пульс есть, но зрачки расширены, а дыхание частое и прерывистое. Корсо и сам чувствовал себя не лучше, но ужас помог на время забыть о боли. Один из солдат, заметив, что произошло, поспешил к Киерану и дотащил его до аппарата.
Корсо был абсолютно уверен, что реликт примет его программы, и до сих пор не мог поверить, что упустил нечто важное. Но поймет ли это сенатор, когда потребует ответа?
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Когда Дакота вошла в медицинский отсек, Корсо с отсутствующим выражением смотрел на рабочий экран, который держал обеими руками. На плече у него лежала специальная повязка, анестезирующая и заживляющая поврежденные ткани.
И Корсо, и Киерана несколько часов назад доставили на «Гиперион», поскольку условия и возможности для лечения здесь были лучше, чем на Теоне.
Возле каждой стены медицинского отсека стояли боксы, в которых размещались все необходимые для лечения приспособления. В одном из них все еще находился Удо, но через день или два его уже должны были отпустить. Судя по показателям, выздоровление шло медленно и трудно.
Его брат пребывал в несколько лучшем состоянии. Киеран лежал в отделении интенсивной терапии под свисающей с потолка регулируемой палеткой с автодоком. Шарнирные руки последнего были в данный момент сложены, что придавало устройству сходство с отдыхающим металлическим пауком. Изучая его жизненные показатели, Дакота подумала, что было бы неплохо придушить его собственной подушкой. По крайней мере никто бы не назвал такое убийство негуманным.
В отличие от братьев, Корсо не только пришел в сознание, но и сидел, хотя и был очень бледен, словно из него выкачали всю кровь.
Она долго смотрела на него, сдерживая копящееся в груди волнение, пока он наконец не поднял глаза и удивленно заморгал, словно решая, радоваться ее появлению или огорчаться.
— Как ты? — спросила она.
— Бывало и лучше.
— Слышала, что случилось. Что там пошло не так?
— Ничего. — Корсо покачал головой и отвел глаза, замыкаясь. — В этом-то и проблема.
Дакота молчала, дожидаясь объяснений.
— Я делал все правильно, — неохотно продолжил он. — То, что случилось… этого не должно было случиться. Это похоже на… саботаж. — Он пожал плечами. — Тщательно спланированный саботаж. Другого объяснения у меня нет.
— А ты знаешь, что реликт передал сообщение как раз в тот момент, когда мы потеряли с вами контакт?
Он изумленно уставился на нее.
— Сигнал был очень тщательно выверен и направлен в сторону внутренней системы, — объяснила Дакота, кивнув на экран. — Что думаешь?
Корсо тоже перевел взгляд на экран. Вид у него был смущенный.
— Я ничего об этом не знаю. Они не…
Дакота молча смотрела на него, но потом решила, что больше медлить нельзя.
— Нам предстоит долгий разговор, Лукас, но там, где нас никто не сможет найти. За последнюю пару часов много чего случилось, поэтому они и скрывают от тебя информацию.
Она взяла Корсо под руку и попыталась помочь ему подняться с кровати. Индикаторы на стене замигали красным, и он выдернул руку.
— Эй…
— Ты хочешь выйти отсюда живым или нет? — прошипела она. — Мне не нравится приносить плохие новости, но факты говорят о том, что мы оба…
Дакота оглянулась на Киерана, до сих пор лежавшего без сознания в медбоксе. Рядом с ним ей всегда становилось не по себе. Она опять схватила Корсо за руку и потянула с кровати. Его нога соскользнула на пол. Он оттолкнул ее.
— Черт! — Корсо поморщился от боли. — Да что с тобой такое? Постой… подожди минуту. — Он осторожно поднялся.
— Нет времени, — бросила она и потащила его к двери. Он, спотыкаясь, поплелся за ней. Они вышли в коридор, и Дакота, схватив фриголдера за плечи, прижала к стене. — Теперь слушай, — прошептала она. — Я проверила трафик тахионной сети между «Агартой» и Редстоуном, и если то, что мне довелось услышать, правда, то мы с тобой покойники. А теперь скажи, кто такой сенатор Мартин Корсо? Твой родственник?
Корсо замер, глядя на Дакоту широко раскрытыми глазами.
— А Мерседес Корсо?
— Где ты слышала эти имена?
— Однажды ты сказал, что сенатор Арбенз и все остальные — твои враги. И еще ты говорил, что тебя силой заставили принять участие в экспедиции. Не хочешь рассказать поподробнее?
Корсо сделал движение, чтобы схватить ее за горло, но она перехватила его руку и отвела в сторону.
— Я скажу, как узнала об этом, но сначала тебе необходимо успокоиться. Думаю, мы с тобой в одинаково паршивом положении. И можешь поверить, у меня есть основания так говорить.
Он горько рассмеялся.
— Мы едва знакомы, но за это время я не услышал от тебя и слова правды. Ты даже на борт попала под чужим именем…
— А знаешь почему? Потому что я машинная башка. Меня всю жизнь учили ею быть. Я из Беллхейвена. У меня была престижная работа, да только потом Консорциум закрыл экспериментальные программы, и мы все оказались по уши в дерьме.
