Кендрик посмотрел вверх и какой-то жуткий миг пребывал в уверенности, что увидел висящее перед собой нечто, улетевшее на паутинных крыльях. Долго он пристально осматривался, прислушивался - но ничего больше не увидел и не услышал.
Потом он встретил еще два трупа. Один лежал, скорчившись в углу, другой держался двумя руками за лицо, будто пытался выцарапать себе глаза
Кендрику было все труднее держать страх в узде - страх перед тем, что он может найти дальше.
«Если я сейчас сдамся, второго шанса у меня не будет».
Он из осторожности надел пару тяжелых перчаток, достав их из рюкзака, и только потом шагнул в дверь, ведущую в отделение. Перед ним ровными рядами стояли ржавеющие скелеты коек. Матрасы почти полностью сгнили, но номер, напечатанный над входом в отделение, был еще виден.
Это было отделение Семнадцать - точнее, 17-6, для мужчин-заключенных. Впереди зияла открытая дверь Расчлененки, а за ней - черная пустота.
Именно в этот момент у Кендрика родилась мысль, что в глубинах Лабиринта что-то все эти годы ждало его возвращения. Оттолкнув ее от себя, он вошел в дверь.
Ни исследовательские экспедиции, ни следователи по делам о военных преступлениях, спускавшиеся в Лабиринт сразу после освобождения, не проникли в эти самые глубинные части комплекса. Слишком сильно распространилась уже тогда нанотехническая инфекция, чтобы можно было провести такие работы.
Впоследствии вокруг Лабиринта была установлена запретная зона, и какое-то время силы ООН ее патрулировали. Но когда стало ясно, насколько плохо идут дела в США, войска плюнули на эту задачу и ушли. А потом наконец из своих оплотов в джунглях вернулись солдаты Зирацки, превратившись к тому времени в «Лос Муэртос».
Кендрик дошел до группы разрушенных лифтов - от большинства остались только зияющие шахты. Он заглянул в одну, увидел серебристые нити, выстелившие все поверхности, и кое-где между ними сверкало золото. А краем глаза, самым уголком, он заметил, что что-то ползет…
Глянув вниз, он увидел, что тонкие нити, покрывающие пол, порвались под ногами, и свободные концы извиваются и подергиваются.
Холодный пот выступил на лбу, когда некоторые нити потянулись вверх, к ботинкам, будто ища тело.
Он отдернул ногу, услышал рвущийся звук, пошатнулся и ухватился в поисках опоры за шахту лифта. Там, внизу, черные на черном фоне, метались какие-то фигуры, все ближе и ближе.
Кендрик бросился бежать, найдя в конце концов лестницу. Он захлопнул за собой наполовину проржавевшую дверь и побежал дальше. Через несколько секунд он услышал такой звук, будто тонна перьев летела под ветром по стальному листу. И сглотнул воздух, сам понимая, что опасно близок к впадению в панический страх.
«Ты должен быть здесь, - напомнил он себе. - Ты здесь не только ради себя, но ради всех, кого приволокли сюда на смерть. Вот так об этом и думай».
Он продолжал спуск, пока не вышел в открытую бронированную дверь, и сразу понял, что достиг наконец нижних уровней.
Именно здесь Кендрик чуть не погиб. А тысячи - погибли на самом деле.
Но что-то здесь переменилось, и через минуту он понял что. Здесь было куда больше золотых нитей, хотя преобладали по-прежнему серебряные.
Он снял перчатку, и как-то нашел в себе силы протянуть руку и коснуться толстой пряди светло-желтых волокон.
И резко обернулся, уверенный, что за спиной стоит Питер Мак-Кован.
- Питер?
И ему показалось, что эхо его голоса прозвучало необычайно долго.
Сюда, - вообразил он себе голос Мак-Кована.
И повернулся к одному из коридоров.
И вдруг понял: он должен. Должен идти туда.
Проржавевший пулемет на турели стоял все там же возле двери, и оплетающие его нити чем-то напоминали праздничное убранство.
Кендрик шагнул ближе, присмотрелся, и у него на глазах золотые нити приобрели отчетливый серебряный оттенок. И все больше и больше золота поглощалось серебром.
Вот в этот миг Кендрик и понял, что он у Питера Мак-Кована внутри. Лабиринт стал телом Питера Мак-Кована, коридоры - его артериями. Кто-то или что-то иное - Кендрик был уверен, что это Роберт Винченцо, - сейчас поглощало, съедало Мак-Кована, как серебристая раковая опухоль.
Из-за бронированной двери донесся звук, похожий на биение крыльев. И снова будто мелькнули на краю зрения какие-то черные тени на черном фоне.
«Все это у тебя в голове».
А что, если это реально? Что-то же убило этих солдат, что там лежат.
Трепет крыльев стих, и Кендрик нашел дорогу к еще одному лестничному колодцу, уводящему далеко-далеко вниз. И где-то там, на самых нижних уровнях, погибли люди, в том числе его друзья.
Сам Роберт Винченцо погиб где-то там, внизу. И Питер Мак-Кован.
Лето 2088 года (точная дата неизвестна). Лабиринт
Кендрик искал, пока не нашел обещанный тайник провизии и воды там, где раньше (он готов был поклясться в этом) ничего не было. Он остановился и так жадно заглотил все это, что его чуть не стошнило, хотя еды на самом деле было не так уж много. В любом случае, это был в основном протеин вакуумной сушки - высохший и безвкусный. Но этого было достаточно, чтобы прожить еще несколько дней.
Он позволил себе краткую мечту о свободе, об огромных металлических дверях, отъезжающих в сторону по мановению руки, послушных, как хорошо выдрессированные собаки.
Потом он собрал все, что только мог, из оставшихся припасов и нашел обратную дорогу сквозь уровни.
У одной из бронированных дверей (сейчас они стояли открытыми, ожидая его возвращения) из спикера раздался голос:
- Оставь еду.
- Кто говорит? - вскрикнул Кендрик и сам услышал, какой у него хриплый голос. - Где Зирацки?
- Брось еду или умрешь, - повторил голос.
И послышался звук вращения отлично смазанной машины. Пулемет повернулся к нему и плюнул короткой очередью - бетон над головой разлетелся осколками, осыпавшими Кендрику голову и плечи.
Он припал к земле лицом вниз, бросив пищу и воду там, где они упали.
- Теперь прошу на выход, - сказал голос.
- Я помню, что случилось, когда дверь в Расчлененку спятила. - Мак-Кован поскреб подбородок. - Но я тогда не придал этому особого значения. Много что тогда работало не ахти как, кроме пулеметов.
Бадди покачал головой:
- Нет, я тоже это почувствовал. Это мы что-то такое сделали, отчего оно и случилось.
Кендрик кивнул в знак согласия:
- А если мы смогли заставить ее открыться, может, бронированные тоже отреагируют? И мы их сможем открыть?
Мак-Кован засмеялся:
