Откуда-то сверху долетел приглушенный далекий гром. Восставшие сотенными толпами врывались в отделения, поднимали живых с кроватей, оставляя мертвых. Но шли уже медленнее, устали.
Наконец толпа достигла наземного уровня, спотыкаясь по коридорам и лестницам, а оставшиеся сотрудники Лабиринта, уже очень немногочисленные, разбегались при ее приближении, оглашая воздух предупреждающими криками.
Кендрик шел с остальными, вверх и вверх, заранее ужасаясь тому, что он увидит, когда посмотрит на себя в ярком электрическом свете, озаряющем верхние уровни. От одежды уже почти и лохмотьев не осталось, исцарапанное тело измазалось грязью и кровью.
Заглянув в последний коридор, он увидел впереди солнце, настоящее солнце, пробивающееся сквозь дверь на другом конце. Снова качнулась под ногами земля, и Кендрик понял, что кто-то - наконец - явился им на выручку.
26 октября 2096 года. Лос-Анджелес
Кендрику все еще снились бесконечные коридоры.
Иногда он горел странным серебристым светом. Бывало, что он умирал, снова и снова, и твердая черная рукоять острого ножа торчала у него из груди, и боль была невообразима. Он вспомнил, как умирал двумя различными способами. Вспомнил, как бежал, спасаясь от человека с его, Кендрика, лицом, потом ударился об стену и не мог вздохнуть в отравленном воздухе.
Кендрик открыл глаза и увидел над собой широкий размытый круг лопастей, разрезающих воздух. Он поднял голову от спинки сиденья второго пилота и выглянул вниз.
Если вытянуть шею, можно было увидеть дым костров, поднимающийся от земли в нескольких сотнях метров внизу. Сколько же он спал?
Кендрик постарался собрать расползающиеся мысли и поймал насебе брошенный мельком взгляд Бадди.
«Лос-Анджелес», -вспомнил он. Бадди везет их в Лос-Анджелес.
Очевидно, он был в отключке почти все путешествие, и испытывал за это мрачную благодарность судьбе. Сейчас он видел под собой реконструированные районы Лос-Анджелеса. По телевизору он уже видал эти ультрасовременные шпили, похожие на куски хрусталя, восставшие буквально из пепла. Но сейчас, когда он сам оказался здесь, эти случайные оазисы света и техники казались неуместно кричащими среди таких обширных невосстановленных руин.
Водя пальцами по тыльной стороне ладони, Кендрик стал рассматривать новые контуры и линии под кожей, заметив про себя, что после выхода на солнечный свет Мак-Кован из его ощущений исчез.
Чуть позже при очередном взгляде вниз он увидел обширный палаточный лагерь, раскинувшийся на холме, и посреди лагеря - торчащий знак Красного Креста. Вдруг пришла мысль о Харденбруке и о том, каково здесь было, когда раздался взрыв.
Вскоре они пролетели над типичным военным лагерем с грузовиками и джипами, выстроенными рядами, все с камуфляжной окраской.
Будто прочитав его мысли, Бадди ободряюще улыбнулся: - Мексиканская армия. Понимаешь, Калифорния сейчас едва ли принадлежит Штатам - да и кому она нужна с такой экономикой после атомного взрыва? У Вашингтона хлопот полон рот с сепаратистскими республиками, чтобы еще беспокоиться о том, кто будет управлять грудой развалин.
Вертолет рассекал стерильное лос-анджелесское небо. Там и сям виднелись зоны, каким-то чудом избежавшие опустошения. Но Кендрик был потрясен, увидев, что после стольких лет город восстановлен так мало.
Пустые пятиполосные фривеи тянулись к океану параллельными линиями, и когда вертолет снизился, Кендрик заметил десятки брошенных бассейнов, рассеянных по склону холма рядом с руинами дорогих особняков. Ему живо вспомнились картинки репортажей горящего Беверли-Хиллз.
Сами бассейны смотрелись как полуобглоданные кости, выбеленные безжалостным солнцем. Там, где когда-то были бульвары с дорогими бутиками немодными галереями, остались брошенные шанхаи. И всюду, всюду росли одичавшие пальмы.
Бадди вел машину к земле, и люди, стоявшие на широком поле неухоженной травы, следили за ними взглядом. Неподалеку стояла группа строении, некоторые полуразрушенные, другие явно построенные из случайных обломков, крытые листами гофрированного металла. Часть незанятой земли поблизости была возделана, и на ней- рядами росли новые посевы. Кендрик не сразу понял, что видит бывшее поле для гольфа. А вокруг него на растресканном асфальте стояли скелеты автомобилей.
Кендрик вышел из вертолета. Жужжание лопастей резко стало тише и замолкло, он заморгал на яркое солнце. Люди, которых он заметил сверху, теперь шли к ним, таща за собой большой зеленый брезент. Бадди выпрыгнул из кабины, подбежал и ухватился за край. Кендрик смотрел, как вертолет накрыли брезентом.
Бадди подошел и хлопнул Кендрика по спине, но Кендрику нетрудно было заметить, насколько другу не по себе.
- А зачем брезент?
- Скрывает тепловое излучение. - Бадди повернулся поздороваться с Велизом, который разговаривал с другими подошедшими. - Сэмюэл, осталось у тебя еще то мексиканское пиво?
* * *
В предвечерней жаре у Кендрика вся кожа чесалась, от еды и питья клонило в сон.
Они сидели на открытом воздухе возле костра, сложенного издров в кирпичном круге. Неподалеку расположились с полдюжины собранных на живую нитку машин, которые, вопреки своей внешности, все-таки, очевидно, функционировали. Кендрик, ни о чем не думая, глядел в огонь, на звезды в небе, и очень старался именно не думать ни о чем.
К нему подошла женщина - хотя он не мог не отметить, что подошла не слишком близко. Губы ее раздвинулись в неловкой улыбке - что-то было в ней милое.
- Еще голодный? - спросила она. - Хочешь еще поесть? - Да нет, спасибо. - Кендрик пожал плечами. - Как-то трудно поверить, что здесь каждый - лаборокрыс. Не видел, чтобы нас столько собралось в одном месте, с тех самых пор…
Он не договорил.
- У всех такое же чувство, - кивнула она.
Он присмотрелся к ней поближе, вздрогнул, когда заметил, как близка она к смерти. Она вошла в стадию быстрого бесконтрольного роста усилений, шея потемнела от расползания нанитных нитей в теле, толстые шнуры того же происхождения искривили губы и щеки,
Кендрик ощутил резкий укол жалости - и отвернулся.
Когда женщина ушла, Кендрик нашел дорогу к зданию, где ему предстояло провести ночь. Ему хотелось прямо сейчас оказаться в помещении, чтобы на него не смотрели под открытым небом испуганные глаза.
Он нашел общественный туалет и долго таращился на свое отражение при луне в засиженном мухами зеркале над умывальником. Туалет был лишь чуть больше шкафа, но кроме химического унитаза сюда все-таки впихнули рукомойник. Вместо двери висела темная шерстяная штора.
Кендрик дернул за шнур выключателя, и зажглась галогенная лампочка, рассыпав мерцающие искры по наростам, покрывающим теперь его лицо. Он посмотрел ниже» на изгиб шеи, где они уходили под воротник рубашки.
