Ну почему он не подумал об этом раньше? Почему до этого не додумался никто из их народа? Закралась циничная мысль, что единственный такой кусочек информации стоил сотни глупых Песен… нет! Богохульство! Он согнулся и попытался разглядеть в темноте нечто жуткое… то ужасное… то… А собственно, что?
Хорошая тема для размышления.
Что-то он слишком много думал в последние минуты. Наконец, он принял первое в жизни самостоятельное решение подождать, пока глаза привыкнут к отсутствию света. Он сидел на какой-то твердой упругой поверхности и радовался непривычному теплу. И приобретенной способности работать мозгами.
* * *
Миновали часы! Четыре часа, двадцать три минуты и пятьдесят пять секунд, в соответствии с внутренним хронометром Вуффи-Раа. Ему никогда не требовалось смотреть на часы, он просто знал время. Проблема со встроенными возможностями, подумал он, в том, что они отрицают или притупляют необходимость приобретения новых. Лучше быть как человеческое существо, без встроенных программ, с умениями и необходимостями…
Человеческое существо? Он?!
Его щупальце было примерно — нет, точно — в семнадцати сантиметрах от стены, когда Ландо активировал Ключ. И неожиданно он, Вуффи-Раа, очутился здесь, где бы ни находилось это «здесь».
Пять часов двадцать девять минут тридцать одна секунда.
Вопрос, где именно он оказался, сам по себе представлял интерес, незапрограммированно подумал Вуффи-Раа. Он долгое время чувствовал себя отрезанным от мира, даже одиноким. Удивительно, новое чувство настолько заняло его, что ему не пришло в голову с энтузиазмом обследовать окрестности. Со временем чувство не ушло, наоборот, стало намного сильнее. Необходимо было заняться исследованиями, хотя бы лишь для того, чтобы отвлечься от эмоций.
В стене перед ним не было и следа выхода из пирамиды. По бокам простирался залитый ярким светом коридор, в котором от пола до потолка были целые километры. Радиолокатор, не самый чувствительный из приборов Вуффи-Раа, не мог нащупать крышу, хотя и воспринимал неизвестные отзвуки.
Помещение представляло собой длинный прямоугольник пяти метров в ширину и пятидесяти в длину. Позади сквозь полупрозрачную стенку виднелось нечто, похожее на барабан, только высотой в несколько этажей человеческого дома. Что-то вроде цистерны из того же похожего на пластик материала, что и все строения шару. Впереди еще один такой «барабан» обрубал коридор, вернее, если верить показаниям чувств-приборов, разделял на четкие половинки. Влево и вправо шли ответвления, смутно видимые за стенками. Они были идентичны тому, где застрял дроид, за исключением единственной детали — в них не было цистерн.
Вуффи-Раа повернулся налево.
Прошел вдоль стены, но не нащупал выхода. Пространство сужалось при подходе к «цистерне». Наконец, оно стало непроходимо узким. Тогда робот вернулся к развилке и выбрал другой путь. Там, невдалеке от «цистерны», он нашел проницаемое пространство. В новом коридоре свет оказался даже ярче. Вуффи-Раа обследовал стены, вновь нашел «чувствительное» место и попал в третий зал — полную копию второго.
Четвертое помещение имело форму неправильного пятиугольника. Через единственный проход в дальней, самой короткой стене дроид выбрался в следующую комнату — зеркальное отражение предыдущей. Следом пошла новая череда прямоугольных залов. Вуффи-Раа продолжал идти. Впервые в жизни он чувствовал одиночество и настоящий страх.
Семь часов шестнадцать минут сорок четыре секунды.
* * *
Первое впечатление Ландо: изнутри пирамида была прозрачной. Сквозь стену легко просматривались яркое солнце, кирпичного цвета песок, горстка потрепанных жизнью кустов и приятно близкая стоянка «Сокола». Капитан надеялся, что разлука с кораблем окажется недолгой. Трудно было определить толщину стены. Она не была прозрачна, скорее, походила на стекло с легчайшим налетом матовости. Ландо обернулся, чтобы получше разглядеть пустую комнату, и заподозрил, что с его зрением играют дикие шутки. В сотне метров от себя он ясно видел одну из пяти внешних стен пирамиды и песчаную пустыню за ней. Стены сходились метрах в двухстах над головой. Но снаружи-то, как ни измеряй, здание тянулось на несколько километров! Значит, стены были сложными зрительными устройствами, изнутри создающими иллюзию здания человеческого масштаба. Игрок зычно крикнул в пустоту:
— Вуффи-Раа! Ты где? Мохс? Отвечайте, эй!
Ему отказали даже в приличном эхе.
В стене, как муха в янтаре, застрял Ключ. Ландо потянулся за ним и больно ударился пальцами. Ключ висел почти рядом, недосягаемый.
В комнате не было ни мебели, ни приборов, отсутствовала даже фактура материалов. Под ногами был гладкий до зеркального блеска пол. Больше всего это место напоминало только что построенный ангар или склад, куда еще не успели привезти товары. Сквозь стены небо казалось немного более ярким, чем в действительности. Пустыня казалась темнее. У этих стен был еще один эффект: все снаружи виделось очень далеким, суженным перспективой и рефракцией. Возможно, стены слегка изгибались, создавая эффект линзы. «Сокол» сквозь них выглядел моделью космического корабля, детской игрушкой.
Стоит найти другой выход наружу. И лучше бы таковой был здесь.
* * *
Поддавшись отчаянию, Вуффи-Раа остановился передохнуть. У него был внутренний генератор, почти неистощимый мини-реактор, в котором никогда не останавливались процессы. Но маленький дроид все же ощущал усталость. За всю жизнь, более долгую, чем его нынешнему хозяину захотелось бы представить, робот не помнил более всепоглощающего чувства одиночества и изолированности. В этой бесконечной череде пустых залов он казался себе пешкой в бессмысленной игре. Фигуркой, которую переставляют с места на место громадные бесчувственные пальцы, докричаться до которых невозможно.
Страх владел дроидом.
Он уже прошел немалое расстояние. Он отсчитал шесть лишенных отличительных черт комнат. И в следующей опять была такая полупрозрачная, похожая на барабан, цистерна. Еще пять пустых залов, в последнем из которых пришлось резко свернуть налево, еще три ничем не выделяющихся пространства, ограниченных стенами, и снова цистерна.
Он продолжил путь.
Прошло тринадцать часов, сорок пять минут, двадцать восемь секунд.
Резкий поворот направо, первый за долгое время. Еще два раза налево и вновь направо. Еще два налево. И все те же опостылевшие пустынные переходы в голубоватом свете. Иногда встречались широкие колонны в центре. Все больше поворотов налево, все меньше направо. Когда же это кончится?
Девятнадцать часов одиннадцать минут четыре секунды.
* * *
