«Читайте в следующем номере». «Личный транспорт. Очень дорого, но так удобно».
ГЛАВА 4,
в которой герой понимает, что времени у него остается не так уж и много
Есть такие люди, которые ужасно стесняются звонить другим малознакомым или вовсе не знакомым людям. И вот они зажимаются, по десять раз придумывают и продумывают сценарий разговора, оттягивают момент звонка и совершенно не пытаются понять то, что с той стороны телефона, вероятнее всего, находится абсолютно вменяемый и дружелюбный собеседник. Ну, как правило.
Слава богу, я не страдаю подобными комплексами, да и было бы это странно — при моей-то профессии. Ну а в разговорах с женщинами я, как незабвенный Остап Ибрагимович, вообще предпочитаю импровизацию и вдохновение — смысл готовиться, женщины ведь существа непредсказуемые и малопонятные.
— Алло, Марина?
Тон должен быть не развязный, но располагающий к себе. Мы не настолько знакомы, чтобы добавлять в него интимные нотки, но при этом кое-кто кое-кому кое-что задолжал, и, надеюсь, этот кое-кто помнит об этом.
— А-а-а, мой рыцарь в сияющих доспехах, чье копье принесло мне удачу, — игривости в меру, и таки да, она помнит о своем долге. «Мой». Благоприятный признак.
— Ну, какой я рыцарь, — а вот и время шутки пришло. — Так, Санчо Панса при доблестном фон Рихтере.
— Ой, да ты прямо сама скромность. — Слова сопроводил смех. Однако следишь ты за мной, раз имя фон Рихтера тебе известно. Хотя, с другой стороны, Гунтер участвовал в той мясорубке на берегу, поди такое забудь. — Так чем моя скромная, застенчивая и практически девственная особа может помочь любимцу небожителей?
Ох, чую, что если, не дай бог, я с ней сойдусь, так надо будет держать востро не только ухо, но и все остальные части тела. А Вику от греха выслать куда-нибудь за Уральский хребет, поскольку сожрет Марина ее и косточек не выплюнет при малейших признаках конкуренции. Ох, ловка, ох, умна! Ох, опасна!
— Да вот, я и спать не могу, я и жрать не могу, — сделал я голос скрипучим и старческим, изображая Бабу-ягу из старинного фильма.
— Никак обидела чем? — все тем же хрустальным смехом плеснуло мне в уши.
— Нет еще. — Я вернулся к своему обычному голосу. — Но обидите, если откажетесь со мной отужинать.
— Прямо вот обижу?
— Прямо вот навеки.
— Ну нет, такого я не допущу. А куда кушать пойдем? Я в чебуречную ни ногой, — в голос вплелись избалованно-капризные нотки пресыщенной стервочки. В компании со словом «чебуречная» это звучало убийственно. Вежлева явно пробовала меня на зубок.
— Чебуречная? Да бог с вами, откуда у меня такие деньги? Я в пельменную вас хотел зазвать, пельмени — они куда дешевле чебуреков.
— Ну, тогда я спокойна за свой желудок. А если вы мне еще и кофе купите со сгущенкой — так это вообще праздник будет какой-то.
— Кофе? Хм… — Я помолчал и позвенел в трубку мелочью, спешно вынутой из кармана. — Ну кофе так кофе. В следующую среду я буду ждать вас у выхода из конторы. Часиков в семь.
— Надеюсь, у вас крепкий велосипед? Выдержит двоих? — Обеспокоенность в голосе Марины была настолько неподдельной, что я проникся.
— Я накачаю колеса и проверю раму, — заверил я ее.
— Тогда до следующей среды. А я вас точно узнаю?
— Я буду в валенках и с цветком в руках.
И тут она повесила трубку. Н-да, это не женщина. Это мечта самоубийцы-экстремала и прыщавого старшеклассника одновременно. Умная, красивая, опытная, успешная и опасная. Причем опасная в первую очередь.
— А я вот не слишком люблю пельмени, они очень вредны для фигуры. И я не видела у тебя дома валенок, надо, наверное, сходить купить, — раздался голос от двери. Там стояла Вика, бледная, с решительно сжатыми губами.
— Я тоже пельмени не люблю, причем давно, — заверил я ее. — Я их столько съел за последние годы, что мне о них и думать-то противно.
— Но ты же с кем-то собираешься их есть в следующую среду?
— Это шутливый разговор. Никаких пельменных, конечно, не будет, — заверил я ее.
— А ужин? Ты же договаривался с кем-то!
— А вот ужин будет, — не стал врать я. — Вика, давай так. Я не стану от тебя скрывать, что время от времени я, возможно, куда-то буду ходить с разными людьми, в том числе и с дамами. Но при этом ты должна четко различать: сходить поесть и побеседовать о деле и жить вместе — это не просто разные вещи. Это совершенно разные вещи. Да, я иду ужинать с Вежлевой, но это просто ужин, и не более того. И давай еще раз и навсегда договоримся о том, что мы худо-бедно верим друг другу, иначе фигня может выйти, чего мне вот уж точно не надо. Вообще странно, что мне надо это тебе объяснять, ты же взрослая девочка.
Вика кивнула и вышла из моего кабинета.
Надо отметить, что с самообладанием у нее все в порядке. И по дороге домой, да и дома она держалась так, будто ничего и не было. Хотя, может, ей и на самом деле все было по барабану? Или правда поняла?
Я заметил интересную штуку — всякий раз, когда я входил в игру, все заботы реальной жизни как будто мигом какая-то метла выметала из головы. Любопытно — это штучки программы, забавляющейся с психикой, или просто одни проблемы автоматически безусловные рефлексы подменяют другими, сообразно месту пребывания?
Не знаю, что из этого правда, но факт есть факт — как только я оказался на плацу, все мысли о хмурой Вике, которая ни свет ни заря смылась на работу с какими-то ну очень красными глазами, о Вежлевой, женщине с грацией, красотой и повадками эфы, о Зимине, которого вообще непонятно какая муха укусила, вылетели из головы, сменившись мыслями о том, что сегодня, если все будет нормально, я узнаю свое последнее задание. Ну, будем надеяться, что последнее.
В казарме было почти пусто, как я и рассчитывал. Все умотали в Мейконг, кроме Лейна, валявшегося на койке, и Ура, который точил здоровенный боевой топор.
— Привет, парни. — Я помахал им рукой. — Скучаете?
— Здорово. — Ур посмотрел на меня со своей детской улыбкой. — А чего ж еще делать? Денег нету, все в прошлый раз спустил на девок, да еще у Торна в счет будущего жалованья назанимал.
Лейн же просто промолчал.
— Парни, есть дело, на котором можно подзаработать, — сообщил я им проникновенно.
— Что за дело? — подал голос Лейн. Ур отложил точило в сторону.
— Ничего особенного, хотя, конечно, кое-какой риск есть. Но только давайте так — это между нами.
— Тебе повезло. — Лейн приподнялся на лежанке и спрыгнул с нее вниз. — Ты имеешь дело с двумя наиболее неразговорчивыми людьми нашего десятка. Ближе к делу.
— Помните, позавчера мы деревеньку от черепах защищали? Ну, тех, что бегали как кони?
