Когда Анаис застонала и призывно распахнула бедра, Линдсей обрушил на нее поток чувственных ласк. Он поглаживал ее тело руками, касался ее кожи губами, любя ее в плотной завесе дыма, неистово выдыхая остатки опиума из легких. Сейчас Линдсеем владели два безрассудных чувства – забытье и страсть. Опиум и Анаис. Но здесь, в его фантазиях, эти двое стали единым целым.
Кровь Линдсея загустела, тело обмякло. Он пребывал в высшей стадии навеянной дурманом эйфории и, казалось, парил над облаками. Линдсей захмелел от Анаис и предвкушения скорого, неминуемого наслаждения. Он мог купаться в этом блаженном ожидании часами, отдавшись на милость восхитительной волны чувственности.
Спешить было некуда. И Линдсей не торопился, медленно проводя пальцами вниз по ноге Анаис, с наслаждением касаясь внутренней поверхности ее бедра. Разведя полукружия пышных ягодиц, он погладил лоно, скользнув членом по влажной дорожке, которую только что сам обнажил. Анаис молила Линдсея воссоединиться с ней, когда он провел языком вдоль ее спины – мужское естество плавно скользило по ее коже, имитируя сладостную близость, которой так жаждала Анаис.
Его имя, в мольбе сорвавшееся с уст столь желанной женщины, произнесенное ее хриплым шепотом, казалось воплощением манящего искушения, но Линдсей устоял перед настойчивым желанием овладеть Анаис прямо сейчас. О нет, ему нужно было основательно распалить, возбудить любимую, чтобы она ощутила по меньшей мере половину того экстаза, в котором купался он сам. Линдсей хотел, чтобы Анаис подхватил тот же бурный поток вожделения и сладострастия.
Вытащив шпильки из ее волос, он растрепал пучок, позволив локонам свободно спадать по ее плечам. Взял шелковистые завитки в пригоршню, коснулся их, а потом отпустил, позволив снова рассыпаться в беспорядке. Ах, Линдсей так хотел ощутить мягкость этих волос, ниспадающих по его телу, так хотел сжимать их в сладостном крике оргазма!
– Как же сильно я хочу тебя, Анаис! – прошептал Линдсей, переворачивая ее на спину. Когда он взглянул на красивое лицо возлюбленной, она улыбнулась и протянула к нему руки. – Мне нужно почувствовать твой жар, мое тело в твоем.
– Прекрасно, Линдсей. Разве ты не знаешь, что я отдала бы тебе все, что ты только ни пожелаешь?
– Все?
Анаис кивнула, предоставляя ему полную свободу действий, безропотно вручая ему свое тело. Собственное тело Линдсея томительно напряглось в ответ, когда она погладила его по волосам.
– У тебя такая восхитительная кожа, – прошептал Линдсей, коснувшись губами ее шеи. – Такая нежная, такая отзывчивая к моим прикосновениям…
Его губы захватили сосок Анаис, упругий и розовый. Втянув эту прелестную жемчужинку ртом, Линдсей принялся посасывать ее, от чего та стала еще тверже.
– У твоей кожи вкус опиума и женщины – это настоящая амброзия! – промолвил он, скользнув рукой по животу Анаис и ниже, к ее распахнутым бедрам, уже увлажнившимся от вожделения. – А здесь ты источаешь вкус желания. Как и всегда.
Его пальцы прижались к лону Анаис, касаясь клитора. Сквозь дым, поднимающийся с забытой трубки, Линдсей внимательно смотрел на нее, читая по лицу ответ на свои ласки.
– Я люблю звуки удовольствия, слетающие с твоих губ, – сказал он ей, еще раз проведя большим пальцем по клитору. – Я хочу снова услышать, как ты задыхаешься, когда я – в тебе.
Анаис наклонилась ниже, и Линдсей не смог удержаться от желания сжать ее лицо в ладонях и коснуться ее губ. Это был медленный, провокационный поцелуй, его язык умело имитировал то, что так жаждал совершить напрягшийся член. Анаис застонала, и язык Линдсея проник еще глубже. Когда ее руки скользнули по его животу, Линдсей не отпрянул. Как же нужны ему были прикосновения Анаис! Ее губы… В его мечтах она всегда знала, что ему требовалось, и этот раз не стал исключением. Она взяла разбухший ствол в руку, поглаживая его. Линдсей был твердым, абсолютно готовым вторгнуться в ее соблазнительное тело, заниматься с ней любовью много-много часов.
Прервав горячий поцелуй, Анаис провела губами ниже, по шее Линдсея, его соску, который принялась ласкать, кружа над ним языком и омывая его. Электрические разряды пробежали сквозь тело Линдсея, когда ее губы смелее запорхали над его сосками. Взяв пышные груди в ладони, он нежно поглаживал их и выпустил лишь тогда, когда Анаис скользнула ниже и ее рот оказался у его живота. Мгновенно, без предупреждения, она схватила разбухшую головку члена, втянув ее между своими надутыми губками. Прерывисто вздохнув, Линдсей запустил пальцы в волосы Анаис, откидывая их так, чтобы иметь возможность наблюдать за ней. Прелестница продолжала свои смелые ласки, а он толкал бедра вперед, снова и снова заполняя ее рот всей своей длиной. Как же изумительно она выглядела – здесь, в его тайном опиумном притоне, стоя на коленях и глубоко захватывая ртом мужское естество!
– Я хочу дойти до оргазма вот так, – горячо выпалил Линдсей, наблюдая, как язык Анаис скользит по всей длине члена. Его пальцы, державшие золотистые локоны, сжались в кулак, когда удары его бедер стали резче и сильнее. Но тут Линдсей неожиданно отпрянул от Анаис и потянулся к ее лону. – Еще рано, мой ангел. У нас осталось еще несколько часов – прежде, чем ты покинешь меня.
На лице Анаис отразилось замешательство, но Линдсей не придал этому значения и, взяв ее за руку, помог перевернуться на бок.
– Одновременное наслаждение, – объяснил он, распахнув ее бедра и прикоснувшись губами к блестящему лону. Еще смелее обнажая самую сокровенную частичку тела Анаис и одной рукой удерживая ее открытой, Линдсей провел языком по пухлым розовым складочкам. В этот же самый миг Анаис, ставшая вконец раскованной, даже распущенной, принялась ублажать его толстый ствол своим сочным, соблазнительным ртом.
Это было пьянящее, безрассудное, вызывающее наслаждение зрелище: Анаис, прекрасная и обнаженная, ласкающая член в завесе мерцающих между ними опиумных паров. Линдсей не мог сказать, сколько они тешили друг друга, двигаясь в унисон, но он воспарил к вершине экстаза так, как и мечтал: их тела крепко переплелись, Анаис ласкала его мужское естество, а он – ее сверкающее, сочащееся влагой лоно.
Стоило Линдсею извергнуть семя, как он снова стал твердым. Так было всегда в эти восхитительные моменты, когда он мечтал об Анаис под действием опиума. Ее лицо покоилось на его бедрах, и Линдсей, откинув голову на подушки, подтянул возлюбленную вверх, поближе к себе. Помнится, прежде он уже грезил об Анаис, сидевшей на его груди, пока он пробовал на вкус манящее лоно. Анаис нравилось это тогда, ей нравилось это и сейчас – Линдсей понял реакцию своей желанной, когда услышал ее стон и почувствовал ее дрожь. Анаис была красивой и распутной, ее тяжелые груди влекли, приглашая к новым чувственным удовольствиям. Он довел Анаис до оргазма языком дважды, возможно, даже трижды, прежде чем выпустил из объятий, позволив наконец-то вспорхнуть на свой вздыбленный ствол. Линдсей опустился на колени и, покачиваясь, принялся пронзать ее тело, все крепче сжимая ее ягодицы ладонями. Его проникновения были глубокими, медленными, достаточными для того, чтобы заставить Анаис задыхаться с каждым ударом. Их соединенные тела стали скользкими от пота. Влажные золотистые волосы связывали их вместе, цепляясь за кожу Линдсея подобно тому, как руки Анаис цеп ля лись за его шею. Они покачивались вместе, тела двига лись синхронно, в одном превосходном ритме, их дыхания идеально совпадали. Ощущение близости ее мягких грудей, царапанье ее сосков о его торс вершило совершенство их союза.
