Книга Одержимый, страница 53. Автор книги Шарлотта Физерстоун

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Одержимый»

Cтраница 53

– Вы можете взять стопку бумаги и полдюжины чернильниц, если это поможет вам быстрее убраться из моего дома! – прорычал Уэзерби, запихивая в рот внушительный кусок яичницы.

– Милорд, в самом деле, довольно, – осторожно пробормотала леди Уэзерби. Анаис заметила, как краска смущения тронула кремовые щеки маркизы.

– Ну а что еще я должен сказать, Элеонора? Что я счастлив видеть всех домочадцев Дарнби, навязавшихся на мою голову? Неужели мне нужно притворяться, что наслаждаюсь их обществом, когда любой дурак с глазами и хотя бы зачатками мозгов знает, что я ничего так не желаю, как жить спокойно в собственном доме, распоряжаясь им по своему усмотрению?

– Мы очень благодарны вам, милорд, за великодушие, проявленное к нашей семье, – тихо сказала Анаис, надеясь, что ее благодарность прозвучала достаточно покаянно, чтобы утихомирить даже не пытавшегося скрыть свою неприветливость, страдающего от похмелья лорда Уэзерби. – Моя семья и я предпринимаем все попытки, чтобы покинуть ваш дом как можно быстрее.

– Вы можете благодарить мою жену, не меня. Это ее гостеприимство и отвратительная, надоедливая дружба с вашим отцом позволяет вам оставаться здесь. Если бы это зависело от меня, я захлопнул бы дверь перед вашим носом и даже не оглянулся бы. Проклятое неудобство, терпеть в доме всю вашу братию!

– Отец! – предупреждающе зарычал Линдсей с дальнего конца стола. – Хватит.

– Хватит? – презрительно фыркнул Уэзерби. – Меня подняли с кровати в жуткую рань, в десять утра, и это при том, что каждый в этом доме, включая моего проклятого камердинера, знает, что я не продираю глаза по крайней мере до полудня, не говоря уже о том, чтобы вставать с постели! И словно одного этого недостаточно, мне еще и приказывают, прямо во время моих утренних процедур, вести себя в манере, подобающей радушному хозяину! Причем не только моя жена, но и мой сын – сын, который, смею добавить, шатался без дела неизвестно где весь прошлый год! Хватит, говоришь? О нет, мой мальчик, я еще даже не начал разбираться с тобой! Возможно, приступлю к этому прямо сейчас, когда ты неожиданно нагрянул домой после многих месяцев убийственного молчания. Месяцев, которые я провел в неведении, не зная, жив мой сын или мертв. Месяцев сомнений и мучительного ожидания того, что однажды на пороге моего дома появится треклятый восточный варвар с твоим трупом!

– Чарльз, – мягко прошептала леди Уэзерби, и Анаис заметила, как мать Линдсея с нежностью положила руку на морщинистые пальцы супруга. К изумлению Анаис, старый маркиз крепко сжал ладонь жены.

– Дарнби нам – как семья, не так ли? – хрюкнул Уэзерби. – Разве не это ты всегда мне твердишь? А раз так, черт меня возьми, Элеонора, они могут слушать наши семейные перебранки. Убежден, даже такая женщина, как леди Дарнби, почувствовала бы некий проблеск материнского инстинкта, если бы одна из ее девчонок шаталась без дела неизвестно где, не удосужившись сказать родителям ни одного проклятого слова!

«Я бы не стала держать пари на сей счет», – подумала Анаис, взглянув на скучающее выражение лица родительницы. Что и говорить, ее мать была совершенно лишена склонности к нежному, типично женскому проявлению чувств. Она зачинала детей, вынашивала их и производила на свет. После этого тут же передавала дочерей няне, снимая с себя всякую ответственность за их воспитание. И не занималась девочками до тех пор, пока они не достигали нужного для превращения в прекрасных фарфоровых кукол возраста, получая шанс заманить в свои сети идеального зятя для любимой мамы. Зятя, который оказался бы весьма полезным в укреплении ее престижа в светском обществе и не скупился бы, щедро оплачивая любые расходы тещи.

– Чтоб мне провалиться, мой мальчик, – нахмурился Уэзерби, – кто, черт возьми, будет управлять этим местом, когда я отправлюсь к праотцам? Неужели у тебя нет даже отдаленного представления об ответственности?

Взгляд Анаис метнулся к Линдсею, лицо которого приняло твердое, суровое выражение. Обвинение его отца было жестоким и несправедливым, ведь Линдсей взял на себя ответственность за управление Эдем-Парком еще в ту пору, когда ему было шестнадцать. Линдсей занялся ведением дел имения, что позволило его непутевому папаше кутить дни напролет в Лондоне, мотаясь по шлюхам, напиваясь и впустую растрачивая свою жизнь. С того времени Линдсей никогда не уклонялся от своих обязанностей. Да, возможно, он пристрастился к опиуму. Линдсей мог причинить Анаис боль, хотя и неосознанно, но он точно не был бездельником. Он никогда не забывал об ответственности. Без умелых инвестиций Линдсея, его неустанного труда и дисциплины Эдем-Парк давно сровнялся бы с землей.

А как заботливо Линдсей относился к матери! Его отцу стоило поучиться подобному умению. Отцу, который вечно был слишком пьян и слишком равнодушен к сыну – равнодушен настолько, чтобы не замечать, как тот давно стал самостоятельным, настоящим джентльменом. Несмотря на все тяготы, Линдсей превратился в уважаемого человека, обладающего влиянием и богатством. И даже при том, что вечно брюзжащий лорд Уэзерби не мог потратить и секунду своего драгоценного времени на сына, Линдсей обеспечивал ему надлежащие условия жизни, беспокоясь о том, чтобы обоим его родителям было комфортно в их домах. Это неожиданное воспоминание времен юности заставило Анаис понять, как быстро Линдсею пришлось повзрослеть. И теперь она грустно задавалась вопросом: кто же способен позаботиться о потребностях и счастье самого Линдсея?

Их пристальные взгляды встретились, и внутри у Анаис все болезненно сжалось, стоило ей увидеть глаза Линдсея, все еще затуманенные от вдыхаемого им прошлой ночью дыма. В них теперь отражалась лишь пустота, которая разрывала ей сердце. И в этот самый момент Анаис вдруг получила ответ на мучивший ее вопрос. Опиум давал Линдсею то, в чем он нуждался.

– Итак, что же, черт возьми, ты можешь сказать в свое оправдание, мой мальчик?

– Чарльз, этими разговорами ты нарушишь свое пищеварение.

– Плевать на мое чертово пищеварение, Элеонора! – прогремел Уэзерби. – Я умираю. Это любому дураку ясно. Я умираю и хочу знать, готов ли мой сын, мой единственный сын, оставаться дома и исполнять свои обязанности. Или он собирается снова сбежать, когда какая-нибудь наивная потаскушка решит покрепче прихватить его за яйца!

– Твой язык заставит покраснеть даже старого развратника, отец. Подобный способ вести беседы не представляется вежливым и уместным за столом, тем более в присутствии леди, – резко бросил Линдсей, впиваясь в отца гневным взглядом. – Не могли бы мы отложить этот разговор на другое время?

– Трус, – усмехнулся отец, – она все еще держит тебя за яйца.

Линдсей бросил салфетку на стол с таким негодующим видом, словно это была перчатка. Резко отодвинув стул, он стал подниматься, угрожающе распрямляясь подобно кобре, готовой в любое мгновение наброситься на ничего не подозревающую жертву. Анаис и прежде доводилось видеть эту непримиримость, сквозившую во взгляде Линдсея, когда дело касалось отца.

– А вот теперь и правда довольно! – потребовала леди Уэзерби, и ее голос задрожал от гнева. – Сейчас рождественские праздники, и у нас гости. Ну неужели ты не можешь вести себя прилично, Чарльз? Может быть, на этот раз, в виде исключения, ты воздержишься от грубости и перестанешь прилагать все усилия, чтобы унизить меня? Наш сын дома, живой и невредимый. Разве нам не стоит порадоваться этому обстоятельству? Ненавижу эти ссоры… эти вечные колкости, которыми вы двое обмениваетесь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация