Не скажу, чтобы я испытал восторг, наверное, еще просто не дорос до этого, но мне было хорошо с ней. Она же все время стонала, словно билась в истерике, а заходясь, царапалась и кусалась. Когда все уже было позади, она уселась напротив, давая мне любоваться своим телом, чем я и занялся. Я не сразу заметил на себе ее удивленный взгляд.
– Пройдет совсем немного времени, и девчонки не будут давать тебе прохода. Я завидую им.
– С чего это вдруг? – удивился я. – Что во мне такого особенного?
– Скоро ты это поймешь, – и ее взгляд обратился вниз, туда, где я, к своему удивлению, почувствовал опять напряжение…
Второй раз она все делала медленно, сдерживая стоны, и лишь по ее закатившимся глазам можно было догадаться, как ей хорошо…
– Не забудь, твою первую женщину звали Еленой, Еленой Прекрасной, – насмешливо представилась она, уже стоя в дверях, чтобы, закрыв их, навсегда исчезнуть из моей жизни.
Пока Стратег откровенничал, рассказывая про свою молодость, обе курсантки слушали его, раскрыв рты.
– А она была права, – вздохнула одна из них, когда он замолчал.
– Какие поезда, какое купе! – спохватилась вторая. – Посмеялись над нами? Даже во времена вашей молодости их можно было увидеть только в историческом музее…
Стратег не ответил. Пусть думают, что он пошутил, хотя его рассказ был сущей правдой. Не станет же он им объяснять, что его юность действительно прошла во времена поездов и многих других давно исчезнувших вещей…
И что гораздо приятнее ему вспоминать о другом происшествии, случившемся с ним также в поезде…
Монотонно постукивали колеса поезда, уносившего пассажиров все дальше с холодного севера на юг. Стояла пора отпусков, и все вагоны были забиты под завязку. Многочисленные обитатели купейного вагона, утомленные дорогой, толклись в коридоре, разглядывая пейзаж за окном, несколько человек дымили в тамбуре, остальные отдыхали по купе. Все возбужденно обсуждали предстоящий отпуск. Помню, мне досталась нижняя полка, и я, устроившись у окна, погрузился в чтение.
После какого-то полустанка атмосфера в вагоне явно изменилась – вместо оживления наступила тишина и какое-то отчуждение. Потакая любопытству, я нехотя выглянул в коридор. И откуда взялся этот котенок? Испуганно он пробирался между пассажирами, которые брезгливо сторонились и отпихивали его. Через какое-то время он робко заглянул в мое купе и сразу бросился к спортивной сумке, в которой у меня было несколько бутербродов. Соседи по купе возмутились и попытались вытолкать ничего не понимающего котенка обратно в коридор. Не обращая внимания на их крики, я взял его на руки, вытащил из сумки бутерброд с колбасой и по-братски поделился им с котенком. Немного насытившись, он замурлыкал. Ему теперь захотелось ласки. Я почесал его за ушком, и он благодарно стал ластиться ко мне.
– Он же наверняка заразный, – заметила желчная женщина, все это время хмуро наблюдавшая за нами.
– С чего это он заразный? – спокойно ответил я ей. – Смотрите, какой хорошенький.
Наигравшись, котенок, к вящей радости моих попутчиков, покинул наше купе. Где-то через час, оторвавшись от чтения (сочинение Ницше меня сильно увлекло), я решил проверить судьбу моего маленького друга. Зря я за него волновался. Он как хозяин расхаживал по коридору. Предлагаемую ему еду тщательно обнюхивал, не бросаясь на первое попавшееся. Никто его больше не шпынял. В конце коридора, почти у самого тамбура, юная парочка, крепко прижавшись друг к другу, обменивалась короткими поцелуями. Котенок направился к ним и стал тереться об ее ноги. Девушка взяла его на руки. Он мгновенно закрыл глаза и неприлично громко замурлыкал. Я понял, что котенок обрел свою семью. Настырный серый проказник все-таки сумел растопить лед людского неприятия и пробудить в них добрые чувства, за что и был вознагражден.
Многочисленным поклонницам Стратега очень понравилась история про любвеобильную девушку. Каждая из них представляла себя на ее месте. А рассказ о котенке, конечно, оставил бы их равнодушными. Они просто не поняли бы его смысл…
Стратег. Размышления: Артефакты —
Лабиринт Страха и Лабиринт Любви
У Стратега было одно удивительное хобби – он собирал артефакты, материальные предметы, само существование которых или их свойства не могли объяснить ни современная наука, ни он сам. Нет, сами эти предметы он не коллекционировал, да это было и невозможно. Он лишь тщательно отыскивал все сведения о них, анализировал полученную информацию, пытаясь понять суть фактов и их взаимосвязь. Особое место в этом не слишком длинном списке занимали два Лабиринта – Лабиринт Страха и Лабиринт Любви.
Лабиринт Страха. Так называли таинственный космический объект, обнаруженный в непосредственной близости от Солнечной системы, долгое время не позволявший человечеству выйти за ее пределы. Как только Стратегу удалось пройти этот Лабиринт, путь в космос был открыт, и люди устремились к ближайшим звездам. Место, где и ныне находился этот таинственный объект, вернее, орбита, по которой он вращался вокруг Солнца, теперь называлось «ближние подступы к Земле». Объект препятствовал выходу в космос до тех пор, пока человечество не достигло определенного уровня развития. Только вот чему обязано это развитие? Ясно, что не техническому прогрессу. Все попытки преодолеть сопротивление объекта силой, с помощью техники и оружия, оказались безрезультатными. Стратег прошел Лабиринт, как он считал, преодолев свой собственный страх. Не это ли критерий зрелости человечества?
Лабиринт Любви. Так называли таинственный космический объект, который преграждал людям путь в глубины космоса, к дальним звездам. Как только Стратегу с его возлюбленной (для всех она была Светланой, он же называл ее Светик-Самоцветик) удалось пройти Лабиринт, путь в дальний космос был открыт. То место, где и ныне находится этот таинственный объект, считалось границей так называемых «средних подступов к Земле». Объект препятствовал выходу в дальний космос до тех пор, пока человечество не достигло определенного уровня развития. Все попытки сломить сопротивление объекта силой, с помощью техники и оружия, оказались безрезультатными. Критерий развития был явно нравственный – любовь. Только мужчина и женщина, испытывающие друг к другу чувство, способное противостоять любым соблазнам, настолько чистое и бескорыстное, что его невозможно променять даже на предложение вечной жизни, могли пройти это испытание.
В настоящее время оба объекта бездействовали. Как только Лабиринты были пройдены, они перестали функционировать. Вся их электронная начинка (относительно того, что она именно электронная, существовали большие сомнения, принцип работы установить не удалось) разом отключилась.
Возможность дальнейшего использования Лабиринтов оставалась под вопросом. Сперва туда водили экскурсии, потом там обосновались ученые и пытались разгадать их многочисленные тайны: выполнили свою функцию эти объекты и отключились навсегда, или они снова могут ожить – сами по себе или под внешним воздействием? Что произойдет, если они оживут? На этот счет не было ни малейших догадок.
