Толян очнулся от холода. Лежать было жестко и неудобно. Подняв голову, он оцепенел от ужаса. Вокруг него стояли каталки, на которых под серыми от времени и частой стирки простынями угадывались неподвижные человеческие фигуры.
– Нечистая! – завопил он и, кубарем скатившись со своего «ложа», метнулся к двери. Ломая ногти и обдирая кожу на ладонях, он с трудом провернул ручки стальной двери, вывалился за порог и очутился в небольшом коридорчике.
Продолжая дрожать от пережитого потрясения и судорожно комкая на груди рубаху, он нерешительно двинулся вперед, ежесекундно ожидая чего-то ужасного. Подойдя к противоположной двери, он потихоньку приоткрыл ее – ничего страшного не произошло, он очутился в обычной ординаторской. Возле стены стояли обшарпанный стол, тумбочка и пара стульев. На одном из них сидел здоровенный детина в сером замызганном халате. В руке он держал пустой стакан, а перед ним лежали нарезанная колбаса, половинка хлеба и начатая бутылка водки.
– Ожил? – без тени удивления поинтересовался здоровяк и, открыв ящик, достал второй стакан. – И как оно, на том свете?
– Где я? – слегка заикаясь, спросил Толян.
– В морге, – равнодушно сообщил санитар. – Ты покойник, а я сегодня дежурю. – И налил в оба стакана.
– Я живой.
– Тебя позавчера вечером машина сбила.
– Какая машина? – оторопел «покойник». – Я по лесу гулял, откуда там машины?
– У, друг, – протянул дежурный. – Дежа вю.
– Чего?
– Клинический случай. Заговариваешься.
– Не понял, – растерялся Толян – А как же враги, космос, дрянная планета?
– Тяжелая форма, – вздохнул детина и протянул Толяну стакан. – Держи, выпей, глядишь, полегчает.
Толян одним махом отправил содержимое в рот и даже не заметил, что выпил.
– Молодец, – серьезным тоном сказал дежурный и снова наполнил посуду. – В этом деле одно спасение, вспомнить все, что тебе привиделось, рассказать и выкинуть.
– Вспомнить и выкинуть, – задумчиво повторил Толян. – Так ты считаешь, я теперь псих и эта история мне померещилась?
Он залпом выпил второй стакан и перекосился, замахав в воздухе рукой.
– Вполне возможно, – подтвердил санитар и протянул кусок сала: – На, закуси.
Толян выдохнул и, уставившись на собеседника, начал:
– Значит, так. Сидели мы как-то с моим другом Иванычем, между прочим, мировой мужик…
И он принялся рассказывать свою удивительную историю. Начав по обыкновению от Адама, то есть с теткиного кабанчика, он, когда дошел аккурат до появления Сквозника, в первый раз насторожился. Его собеседник старательно подливал ему и себе, однако глаза у него оставались совершенно трезвые. Толян легко определял, сколько принял человек, и это ему не понравилось.
«Прикидывается пьяным», – подумал он и незаметно огляделся.
Ординаторская как ординаторская. Убогая обстановка. Из приличных вещей одно зеркало.
«Интересно, а почему оно такое большое? Аж на полстены? Кругом грязюка, а на нем ни пылинки». – И его прошиб холодный пот. Во всех кино про бандитов за такими «зеркалами» сидели серьезные дяди и следили за допросом.
Перестав рассказывать, он взял со стола бутылку и покрутил ее перед глазами.
– Пустая. Слушай, а у тебя еще есть?
– Спрашиваешь, – ответил детина и нагнулся к тумбочке.
В ту же секунду Толян вскочил и нанес ему сильнейший удар по голове. Во все стороны полетели осколки, но двери распахнулись, и в комнату влетело несколько человек спортивного вида в одинаковых костюмах. Толяна скрутили и усадили на место.
– Продолжим наш увлекательный рассказ, – проговорил один из них, судя по голосу, старший, устраиваясь напротив.
– Запамятовал, – состроил губами гузку Толян.
– Ясно, – не стал спорить начальник и махнул рукой.
На столе появились ноутбук и какой-то портативный прибор с кучей проводов. К голове Толяна прилепили несколько присосок и соединили их с компьютером.
– Это новинка. Детектор лжи перед ним тьфу – детская забава. Сам процесс выявления твоего вранья – проще пареной репы. Мы задаем вопрос, а тебе даже не нужно отвечать, на экране проявятся твои мысли в виде картинки. Дергаться бесполезно. Сиди, смотри и думай. Итак, где ты был вчера?
Перед мысленным взором Толяна появился сидящий за столом Колян.
Начальник удовлетворенно кивнул:
– Видишь? Замечательно. Едем дальше. Кто это?
Толян увидел крупным планом лицо друга и, стараясь не думать о нем, отвел глаза и вспомнил слова Максима: «Врать вредно для здоровья, и если не хочется говорить правду, можно не договаривать или отвечать честно, но не по существу».
В углу экрана виднелись чугунок с картошкой, пучок лука и ополовиненная бутылка.
– Собутыльник! – выдал Толян.
На экране появилось осоловевшее лицо Коляна.
– Не понял, – недоуменно уставился на него старший.
«Счас поймешь», – злорадно подумал Толян и представил, как однажды чистило друга, когда они немного перебрали «портвейнчика», замешав его самогоночкой и напоследок добавив пивка.
Эффект получился потрясающий. Старший отпрянул от стола, а одного из штатских едва не вывернуло, и он опрометью бросился вон из комнаты.
Целый час из Толяна пытались выбить какие-нибудь сведения, но на все вопросы он представлял лишь свои попойки. Даже на вопрос, что они делали на Оранжевой планете, он вспомнил, что такого цвета был очень мерзкий технический спирт, с жутким названием «галоша», подкрашенный для устрашения какой-то безобидной краской. Эту гадость приволок по случаю с местного химзавода один знакомый кореш.
В раздражении выключив аппаратуру, старший откинулся в изнеможении на спинку стула и вопросительно взглянул на вошедшего с перебинтованной головой «санитара».
– Этот алкоголик тебе что-нибудь сообщил?
– Полный бред. Встретили одного козла и поехали с ним на кабанчика, потом эта свинья их уволила, а на буфете появились глаза. На этом все, дальше сами видели, чем кончилось. – И он показал на повязку.
– Ладно. – Старший встал. – Этого в психушку, в наше отделение. Там его в чувство приведут. А мы едем в больницу ко второму; правда, он еле жив, но будем надеяться с головой у него в порядке.
Медленно открыв глаза, Колян увидел, что лежит на койке. Похоже на больницу: небольшая палата, капельница, рядом куча приборов, и он весь в проводах и датчиках. Плотные шторы практически не пропускали света, и было непонятно, что на дворе – день или ночь. Странно, как он сюда попал? Он напряг память. Шли по лесу, шум моторов, Максим ушел. Тень. Да, сбоку мелькнула тень, а дальше… дальше провал. Он хотел привстать, но не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Судорожно дернувшись, он понял, что привязан.
