Кот попятился назад, затем забрался под куст в тень и принялся задумчиво выводить когтями на земле какие-то каракули:
— Горыныч — он добрый. Можно сказать, Змей, приятный во всех отношениях. Один недостаток: со зрением у него плохо. Он еще сослепу не заметит меня да ненароком усядется. Так что ты лучше один туда сходи. А я тут на холодке полежу. Только одно не забудь: Змей нахальных визитеров не любит. Разговор веди степенный, сам о деле не заговаривай, пусть Горыныч первый спросит. Да, и не пытайся его обмануть.
Санька с сомнением посмотрел на кота, но делать было нечего, и он направился внутрь. Проход оказался прямым, просторным, безо всяких боковых ответвлений, и заблудиться в нем было практически невозможно, и вскоре богатырь очутился в большой пещере, которая из-за переполнявших ее сокровищ больше смахивала на ювелирную свалку, чем на жилище.
Огромные, обшитые кованым железом сундуки, большие резные лари и совсем маленькие ящики, самые разнообразные плетеные корзины и просто мешки лежали и стояли везде, куда ни кинь взгляд. Некоторые из них не закрывались, так как были до самых краев забиты золотом, серебром и самоцветами. Кроме этого, золото грудами лежало просто на полу вперемешку с богато украшенными доспехами и оружием.
Все это великолепие светилось, переливалось и блестело, отбрасывая яркие блики на стены и потолок.
У богатыря зарябило в глазах, и он не сразу разглядел хозяина пещеры, тихо лежавшего в дальнем углу.
Вернее, он заметил небольшой серебряный холмик, полузакрытый чем-то смахивающим на кожаный плащ, однако принял его за большую кучу монет. Но тут в воздух вылетела тоненькая струйка пламени. Настоящий, живой, огнедышащий Змей лежал на боку, вытянув в стороны мощные лапы, и тихо посапывал. Из полураскрытой пасти при каждом выдохе вылетал огненный язычок, которого хватало, чтобы освещалась вся пещера. Будить такого грозного зверя было опасно; еще спросонья огнем обдаст или зевнет и случайно проглотит.
Санька, не зная, что предпринять, в нерешительности остановился и, хотя время поджимало, решил не торопиться, а немного подождать, надеясь на свою удачу. Он уселся на пол и принялся с любопытством рассматривать первый попавший под руки меч.
Неожиданно ему стало неуютно. Он поднял голову и, несмотря на жару, похолодел: Горыныч проснулся и смотрел на него своими круглыми, черными как смоль глазами.
— Здрасте, — слегка запинаясь, проговорил богатырь.
Змей легко вскочил на лапы; монеты оказались сияющей серебряной чешуей, а кожаный плащ — парой прекрасных крыльев. Затем он потянулся и рыкнул:
— Здорово, коль не шутишь. Зачем пожаловал?
От этого приветствия от потолка отвалился изрядный каменный кусок.
Санька замялся: с одной стороны, очень хотелось сразу же приступить к делу, с другой — Баюн зря предостерегать не будет.
— Красота-то какая, — начал он издалека.
— Это ты к чему? — подозрительно прищурился Змей.
— Нет, нет, ничего, — смутился паренек. — Если тебе на эту тему говорить неприятно, давай о чем-нибудь другом: на пример, о погоде.
Морда у Горыныча сделалась совершенно мрачной. Глаза у него сузились, а хвост непроизвольно задергался из стороны в сторону.
— Тут до тебя приходил один такой, тоже погодой интересовался. Солнышко, птички, прогулка на свежем воздухе, а сам хотел у меня хрустальный шар украсть.
— Да неужели?! — всплеснул руками Санька. — И что, ценная вещь?
Горыныч пошарил лапой в ближайшей куче и выложил в ряд несколько прозрачных шаров размером с большое яблоко, внимательно наблюдая за выражением лица гостя.
— Неплохая коллекция, — согласно кивнул тот.
— Чего?
— Замечательное собрание красивых вещей. Таких чудаков, как ты, коллекционерами называют.
Горыныч с явным удовольствием посмотрел на богатыря. Роту него расплылся до ушей, и из него с шипением вылетела маленькая молния. Воздух при этом так наэлектризовался, что у Саньки волосы поднялись дыбом.
— Наконец-то встретился человек, который меня понимает. А то только и слышно: хапуга, жадина, ворюга. Сколько обидных слов за свою жизнь выслушал, сколько желающих поживиться за мой счет сюда пытались пробраться — и не сосчитать. И барыша от всего этого никакого. Лапа не поднимается продать даже самую маленькую, самую пустячную вещь. Слабость у меня такая; люблю, понимаешь, красивые веши. А все красивое, сам знаешь, нынче дорого. Приятно, что не перевелись еще люди, понимающие толк в прекрасном. А еще у меня изумрудное яйцо есть. Превосходная, следует отметить, штучка. Редкостная.
И Змей принялся увлеченно показывать свои сокровища, попутно рассказывая, где и каким образом он приобрел ту или иную вещицу.
Санька, которому не терпелось перейти к вопросу перелета в тридевятое царство, слушал вполуха, стараясь поймать момент и вклиниться в этот монолог, чтобы высказать свою просьбу.
Змей, заметив, что его богатство не производит на гостя никакого впечатления, умолк на полуслове, а затем спросил:
— Слушай, а откуда у тебя Кащеево колечко?
— Почему ты решил, что оно Кащеево? — теперь уже насторожился богатырь.
— Да не бойся. Я про драгоценности и волшебные вещи все знаю. Это колечко сделано в Подземном мире и у плохого человека на пальце не удержится. Если учесть, что мой рассказ о золоте тебе совершенно неинтересен, то можно развить мысль дальше: ты и есть тот самый богатырь, который царство спас, а награды не взял. Так что давай выкладывай, зачем пришел?
— Дело у меня есть в тридевятом царстве. Помощь нужна. Твоя.
— Да ты что, даже и не уговаривай, — замахал лапой Змей и завалился на свое добро. — Это ж бог знает где. А я уже, можно сказать, в преклонном возрасте, силы не те. Да и подкрепиться не мешало бы — с самого утра еще ничего не ел. И чего тебе там понадобилось?
— Василису похитили.
— Как Василису? — зарычал Горыныч. — Кто?
— Если б я знал, — сокрушенно развел руками богатырь. — Есть предположение, что в тридевятое царство ее увезли силой, в смысле — околдовав, а еще я думаю, что в этом деле замешан бывший советник царя Берендея.
Услышав о Хряке, Змей Горыныч снова вскочил: глаза его запылали, из пасти вырывалось пламя:
— Опять этот негодяй. Это именно он пытался у меня хрустальный шар украсть. Прескверный человечишка. И Василису жалко. Хорошо, уговорил: я тебя доставлю к Волшебным горам, за которыми находится тридевятое царство. Дальше, извини, не могу. Но я знаю заветное местечко, где начинается дорога через эти самые горы. Ты один, или еще кто есть? Путь неблизкий, тяжеловато будет.
— Нет, нет, совершенно один. Больше ни одного человека.
— Тогда пошли! — И Змей резво затопал к выходу из пещеры.
Они выбрались на свежий воздух. Солнце перевалило далеко за полдень. Время совершенно не желало идти хотя бы немного помедленнее.
