Санька задергался, пытаясь освободиться, но веревка лишь сильнее впивалась ему в тело. Огр между тем почему-то остановился и задумчиво уставился на паренька, вернее, на его руку.
— Волшебное? — спросил он, показывая на колечко.
— Предположим, — неохотно согласился Санька.
— Подари. Граф черной магией занимался немного. От его колдовских заклинаний еда намного вкуснее становилась. Я тоже хочу попробовать.
Санька замер. Он вспомнил, что нельзя насильно завладеть волшебным талисманом, сила теряется. Можно украсть, но как можно украсть у жареного трупа? Остается подарок. Людоед, а в волшебстве разбирается. Ладно, попробуем поторговаться.
— И не думай, — прервал его мысли Огр. — Ты мне колечко, а я тебя за это в обмен оставлю в живых… до завтра. По-моему, очень честное предложение.
— Ты за кого меня принимаешь? — возмутился Санька. — Замечательное волшебное колечко — и всего за один день в этой вонючей пещере. Я что, похож на ненормального?
— Похож, — утвердительно кивнул Огр. — Умные люди сюда давно не ходят. Кстати, тебе оно совершенно ни к чему: здесь власть Волшебных гор. Никакое другое волшебство, колдовство или чародейство в этом месте не имеет силы. Если ты не согласишься, я тебя съем, и колечка у тебя все равно не будет. А так ты еще немного проживешь. И представь, каково мне; столько времени ждать и от голода мучиться.
«Это он с голодухи так убедительно врет? Зачем ему колечко, если оно не действует? Отдавать жалко. Хотя кто его теперь знает, волшебное оно или нет? Тут с жизнью прощаешься, а ему хоть бы что. Врал Кащей: «Колечко поможет, когда будет совершенно безвыходное положение». Можно подумать, сейчас все замечательно. Эх, сюда бы хоть на чуть-чуть, хоть на одну секундочку огненный меч. Но, с другой стороны, есть-то меня пока не начали, а впереди могут поджидать еще более тяжелые испытания. Нет, торопиться не нужно».
— Уговорил, — вздохнул богатырь. — Если мне привалило счастье целый день смотреть, как ты давишься слюной, то я согласен, только развяжи, а то совсем руки-ноги онемели.
Людоед нерешительно помялся, почесал затылок, вздохнул, однако веревку снял и протянул руку:
— Ну, давай скорей. Сколько время ни тяни, все равно протянешь ноги.
— Привет, ребята! — неожиданно улыбнулся Санька, глядя за спину людоеду. — Отдадим безделушку этому горю луковому? Пусть подавится, да?
— Что? — зарычал Огр и, резво подскочив, развернулся. Но позади него никого не было. — Ах, ты обманывать? Думаешь удрать?
— Надеюсь, — подтвердил Санька и со всего маху ногой зафутболил коробку с приправой прямо людоеду в голову.
По всей пещере разнесся резкий аромат. У богатыря засвербело в носу, и он чихнул. Затем еще раз. И еще. Зато людоед чихал безостановочно. Весь обсыпанный душицей, он тер крепко зажмуренные глаза, хрипел, размазывал по лицу слезы и сопли. Все тело его корчилось в конвульсиях. Мотаясь из стороны в сторону, он споткнулся о край котла и повалился в кипящую воду. Раздался истошный вопль, и Огр затих.
Людоед, Людоед
Что сегодня на обед?
Нет, не зря кот и Кащей говорили, что если очень захотеть, то все получится. Еще бы на волю дорогу найти.
Санька внимательно осмотрелся вокруг. Вокруг валялись кости, клочки истлевшей одежды, различные золотые побрякушки. А вот оружия, к сожалению, не оказалось. Вернее, оно было, но такое ржавое, что казалось, пни — и рассыплется.
Богатырь прошелся по пещере, заглядывая в каждый встречный ход; где она, свобода? Пол в одном из проходов был более утоптан; значит, им пользовались чаше, и, возможно, там и находился выход. Санька осторожно двинулся вперед. Туннель становился все шире, идти было все более удобно, и появилась надежда на скорое окончание этого приключения.
Радужное настроение не испортила даже перегородившая путь большая куча мусора, отдаленно смахивающая на баррикаду. Обойти ее не было никакой возможности, только посередине оставалась небольшая лазейка, в которую мог боком пробраться человек.
Не заподозрив никакого подвоха, Санька с трудом протиснулся в эту узкую щель и уже добрался почти до середины, как за что-то зацепился. Пытаясь вырваться, он несколько раз резко дернулся. Вдруг вся конструкция зашаталась, рядом с ним что-то завалилось, сверху посыпались бревна и камни, рухнул потолок, и парнишку полностью завалило. Оглушенный, облепленный землей и грязью, с трудом дыша, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Липкий страх накатил волной, началась истерика, и неизвестно, чем бы все это закончилось, но внезапно рядом послышались голоса, и какие-то люди начали разбирать завал.
Однако чем ближе была помощь, тем тревожнее становилось у Саньки на душе. Неведомые спасители добирались до него явно не с дружескими намерениями: «Попался, душегуб», «Людоед проклятый!», «Сейчас мы ему зададим». Крики становились все громче; вот уже раскиданы последние камни, и крепкие руки вытащили пленника наружу.
Вокруг стояли низкорослые, крепко сбитые длиннобородые человечки в разноцветных плащах с капюшонами, вооруженные топорами и короткими мечами. Его спасителями оказались гномы.
Увидев свою добычу, гномы почему-то замолкли и стояли, растерянно переглядываясь. Наконец один из них, с толстой золотой цепью на шее, шагнул вперед и спросил:
— Ты кто?
— Дед Пихто. Из вашего подземелья выход искал, да застрял. Неужели не видишь?
— Вижу, — зловеще проговорил старший, отступил на шаг назад и сделал быстрый знак рукой. Санька даже охнуть не успел, как его крепко обмотали веревкой и, подталкивая, чтобы пошевеливался, повели куда-то в глубь гор.
Очень скоро они вышли к пещере — такой огромной, что потолок терялся в вышине.
У Саньки захватило дух. Увиденное поразило его, и он даже на мгновение забыл о своем бедственном положении. Здесь, под землей, находился целый город. Протекающая посередине река разделяла его на две части. Подземные мастера в верховье соорудили запруду и установили большое водяное колесо. Вокруг располагались кузницы и мастерские. От колеса при помощи хитроумных приспособлений приводились в движение различные станки, прессы, двигались меха, раздувающие огонь. Ниже по течению располагался жилой район. С левой стороны, поднимаясь уступами вверх, стояли вырубленные в скалах маленькие дома. Справа возвышался чудесный дворец с многочисленными башенками, остроконечными крышами и широкими балконами, украшенными самыми разнообразными коваными узорами. Небольшая площадь отделяла дворец от реки, через которую был перекинут ажурный металлический мостик.
Вместо солнца гномы приспособили толстые свечи. Накрытые большими хрустальными колпаками и установленные в разных концах города, они давали яркий ровный свет. Пленника торжественно провели мимо мастерских, через мост, к дворцу. Подземные жители, завидев процессию, немедленно сворачивали свою работу и шли следом. Вскоре на площади собралась приличная толпа. Все стояли молча, и это не предвещало ничего хорошего. Стоило удирать от людоеда, чтобы попасть из огня да в полымя.
