— Это настоящий герой, — сказал Хоффман и поморщился от боли в коленной чашечке, ушибленной при падении.
Тренировка и дисциплина приучили тело солдата работать независимо от медленного осознанного мыслительного процесса. Когда не было времени на то, чтобы рассуждать, оглядываться по сторонам и вспоминать инструкции, оставалось только реагировать; остаться в живых помогали мускульная память и выброс адреналина. Но мозг Хоффмана ввязался в спор и доказывал ногам, что нельзя просто так оставить здесь тело этого человека.
Случись такое в Коалиции, этот парень получил бы медаль. Теперь он превратился просто в мертвого врага. Хоффман неожиданно поймал себя на составлении его мысленного облика: этот человек достаточно молод, чтобы служить в армии, но не служит. Он умеет подавать сигналы. Обладает присутствием духа и смог в поднявшейся суматохе найти подходящее место, чтобы передать информацию, позволившую армии Остри организовать контратаку.
"Бывший солдат".
Дом тронул Хоффмана за локоть:
— Пора двигаться, сэр. Вы в порядке?
"Бывший. Может, он был ранен?"
— Да, все отлично.
И все же Хоффман медлил. Он должен был осмотреть тело. Он перевернул убитого и взглянул ему в лицо — по крайней мере это он может для него сделать. Затем, оглядевшись в поисках какого-то оборудования, Хоффман внезапно понял простейшую истину: для наблюдения за противником парень пользовался обычной противопожарной системой, которая реагировала на открытие и закрытие дверей, а также регистрировала температуру тел, находящихся в помещениях. Мельчайшее упущение, как обычно, привело к большим неприятностям.
— Он не потерял голову. Проявил инициативу и поднял против нас армию и воздушный флот Остри.
"Возможно, имеется другое объяснение его поведению. Но я уверен, что застрелил героя".
Дом поискал какие-нибудь документы или ключи, но парень был предусмотрительным. Он думал так же, как и Хоффман.
— Пора выбираться, сэр.
— Да. — "Я напишу рапорт. Пусть инди узнают, что сделал этот человек. Но сначала я должен остаться в живых". — Давай включать таймеры. Пора уходить.
У инди не будет возможности взорвать комплекс на мысе Асфо. Хоффман сам этим займется.
Глава 16
Примирись со своим стариком, Маркус, потому что все мы смертны. Прости его. Прости себя. Когда он уйдет, ты будешь готов отдать все, что угодно, лишь бы побыть с ним еще минуту.
(Карлос Сантьяго не оставляет попыток примирить отца и сына Фениксов)
ДОЛИНА АСФО; ВРЕМЯ 01:45
Наушник Карлоса ожил:
— Говорит «Калона», центр. С северо-востока летят «Буревестники». На всякий случай пригните головы.
Двух «Буревестников» из орудий «Мерит» он услышал задолго до того, как ракеты возникли в поле зрения. Они пронеслись по направлению к комплексу Асфо и Перасфе, и сопровождавший их оглушительный гул говорил о том, что все будет в порядке.
Инди ожидал сокрушительный разгром.
— Давай разнеси их, — произнес Карлос, оглядываясь через плечо. — Давай. Давай.
— А еще говорят, что невозможно проводить обстрел поверх своих солдат, — пробормотал Маркус. — Черт, смотри-ка…
Его голос потонул в грохоте взрыва. Без очков ночного видения поле боя представляло собой хаотическое смешение грохота и ослепительных вспышек, разрывавших темноту. Колоссальный взрыв на несколько мгновений осветил небо справа от Карлоса. Он уже набрал в грудь воздуху для ликующего крика, как вдруг понял, что взрыв произошел не на позициях инди, а в воздухе. Огненный шар разлетелся на отдельные капли пламени, падавшие на землю. На канале радиосвязи раздался общий вздох. У Карлоса сдавило грудь и зашевелились волосы на затылке.
— Сбили, — произнес кто-то из солдат. — Они сбили "Буревестника".
— Это «Аспиды», — сказал Маркус.
— Феникс, мы должны заставить их замолчать, — заговорила Штрауд. — Иначе всем нам конец.
Рев второго «Буревестника» все нарастал, словно ракета поднималась и уходила из зоны поражения «Аспидов» и зениток. Вторая волна горячего воздуха пронеслась со свистом, ракета мелькнула в ночном небе и исчезла. А через несколько мучительных секунд напряженного ожидания чернота неба заполнилась вторым огненным шаром.
— Проклятие, как им это удается? — послышался голос Матаки. — Как они умудряются держать точный прицел?
— Я не знаю, — ответила Штрауд. Она остановилась в нескольких метрах от Карлоса и Маркуса. — Феникс, стреляй в первого «Аспида», того, что слева. Якове, сколько «Копий» осталось в твоем отделении?
— Два, мэм.
— Тогда не трать их понапрасну. Второй «Аспид» и ближайшая к тебе зенитка.
Ракетные установки были рассчитаны на одного человека, но для лучшей устойчивости Карлос еще подставил под спину Маркуса колени. Ударил выстрел. «Аспид» уже тронулся с места, когда Маркус спускал курок, но Маркус был хорошим стрелком и…
— Дерьмо! — сплюнул он.
"Аспид" находился на пределе зоны поражения «Копья» и еще сдвинулся вправо, так что ракета пролетела в полуметре от его корпуса. Она во что-то попала — в дерево или просто в землю — и взорвалась. Карлос тотчас схватил последнюю ракету и стал заряжать установку для Маркуса.
— Он уходит из зоны поражения.
С другой стороны Яковсу повезло не больше, чем Маркусу. Водители «Аспидов» прекрасно знали предел дальнобойности оружия противника. Тем не менее один из водителей автомобилей оказался не таким грамотным и получил «Копье» в выхлопную трубу.
Карлос увидел, как другой автомобиль направился к «Аспиду». В тот момент, когда Маркус выстрелил, транспорт оказался точно на линии огня, и ракета ударила ему в борт. Куски обшивки разлетелись в разные стороны. В любое другое время подобное попадание было бы встречено одобрительными выкриками, но сейчас все поняли: только что Маркус истратил последнюю ракету.
— Дьявол! Простите, мэм. Простите.
— Ладно, Феникс, ты все сделал правильно. Стало одной угрозой меньше.
— Значит, будет еще легче, — жизнерадостно заметил Яковс.
Самое последнее «Копье» унеслось вперед, и Карлос даже не успел засечь хвост его реактивной струи. Но «Аспид» быстро попятился и спрятался за другими транспортами. Ракета взорвалась, и пулеметная установка перестала существовать.
Разница между переломом в битве и поражением могла составлять всего несколько сантиметров. Маркус едва слышно ругался под нос, загораживая ладонью микрофон рации, и Карлосу даже стало за него страшно. Но он не промахнулся. Просто в тот момент задача была невыполнимой. Карлос крепко сжал плечо друга, пытаясь отвлечь от мысли, что исход битвы теперь на его совести.
