Это откровение произвело на Танаева двойственное впечатление. С одной стороны, он сам не сомневался в присутствии такого существа, обладающего огромной, враждебной людям силой. С другой стороны, в подобном признании коротышки не было никакой необходимости, и оно только еще больше маскировало истинное лицо самого Фалькона.
— И что же это за существо?
— Я не знаю. Очень древнее и очень могущественное. Не раз оно доказывало мне это. И если оно желает, чтобы я называл это место храмом, пусть так и будет. Взамен оно предоставляет мне все необходимое для жизни.
Он подошел к небольшому шкафчику, вделанному в стену и, очевидно, соединенному с какой-то кухонной линией. Набрал на пульте несколько комбинаций и со своей мертвой улыбкой на пергаментном лице широким жестом пригласил всех к пустому столу.
— Обед сейчас прибудет... Рассаживайтесь, дорогие гости! Потом вы сможете отдохнуть, спальня вон там, вы ведь, наверно, устали с дороги?
— Да уж, дорога сюда была нелегкой! — согласился Бартон.
— Вот только спальня у меня маленькая и постель всего одна, так что спать там всем сразу не получится...
— Ничего. Мы как-нибудь устроимся, — успокоил хозяина Танаев, которого гораздо больше занимал вопрос о том, для чего здесь понадобилась линия с небольшим лифтом, соединенная с кухней.
Создавать подобное устройство для одного человека казалось явно нецелесообразным. Следовательно, здесь есть и другие люди, или они были раньше.
Из шкафчика между тем выехал автоматический столик, уставленный горячими блюдами. Все жадно взирали на это роскошество, от которого давно отвыкли в своей здешней жизни. Один Танаев не разделял всеобщего восторга. Его постоянная подозрительность, не раз спасавшая ему жизнь, не позволяла насладиться моментом. Неизвестно, что могли подложить в эти блюда, кроме обычной пищи. Придется попросить товарищей повременить до тех пор, пока хозяин сам не отведает все блюда. Или пока Карин не проверит пищу своими травами на наличие яда. Но начинать подобный анализ в присутствии хозяина казалось слишком неприличным, а по жадным взглядам, которых никто из его друзей не мог оторвать от горы дымящегося, ароматного мяса, он понял, что остановить их будет нелегко. Хорошо бы узнать, по крайней мере, чье это мясо и откуда оно здесь взялось. Дичи, пригодной в пищу, в этом мире не встречалось, пастбищ для коров тоже не наблюдалось.
И, разумеется, на его предостерегающий знак никто, кроме Карин, не обратил внимания. Стилен, Фавен и Бартон набросились на мясо, едва автоматический транспортер приблизился к столу.
А они с Карин были вынуждены не без зависти созерцать их жующие рты и довольные лица.
— Ну как? — выдержав достаточную паузу, наконец поинтересовался Танаев. — Вкусно? Вы не испытываете никаких неприятных ощущений?
— Только приятные! — проворчал Фавен, обгладывая очередную кость.
Фалькон так и не присел за стол, и это очень не нравилось Танаеву.
— Разве вы не собираетесь с нами обедать? — наконец обратился он к хозяину.
— Я принимаю пищу в строго определенные часы. Здесь все очень строго регламентировано, и этот внеплановый обед мне придется отработать, так что, извините, вынужден вас покинуть. Отдыхайте, чувствуйте себя как дома!
И, прежде чем Танаев успел возразить, Фалькон исчез.
ГЛАВА 36
Только что коротышка стоял у стены со своей неизменной мертвой улыбкой, видимо, призванной обозначать его чрезвычайную любезность по отношению к гостям, и вот его уже не стало. Просто не стало. Словно он мгновенно растворился в воздухе, не оставив после себя ни малейшего следа.
— Мне это не нравится! — заявил Бартон, пододвигая к себе огромный кувшин вина. — Это неприлично, покидать своих гостей во время трапезы!
— Перестаньте, наконец, жевать! Все, что вы едите, может содержать отраву, и исчезновение Фалькона только подтверждает мои опасения! — воскликнул Танаев.
— Он не похож на обычного человека! — заметил Стилен.
— Он им и не является. Скорее всего, это фантом, голограмма, созданная для того, чтобы заманить нас в очередную ловушку! Вы хоть представляете, как отсюда выйти?
— Голограмма не может производить никаких действий. Она не может набрать код на пищевом автомате или открыть дверь! — возразил Бартон.
— Может! Если все действия автоматов были запрограммированы заранее и ей оставалось только имитировать нажатие клавиш!
— Почему любое волшебство вы обязательно украшаете непонятными словами? — поинтересовалась Карин. Ей никто не ответил, зато Фавен прогудел, ни к кому не обращаясь и не отрываясь от своего кувшина:
— Здесь действительно где-то была дверь. Я это хорошо помню!
— Сейчас я попробую ее отыскать! — воскликнул Стилен, вскакивая на ноги и направляясь к той части стены, в которой, как ему казалось, должна находиться дверь.
Собственно, настоящей двери там не было изначально. Когда они вошли, в этом месте повернулся один из блоков, открывая проход, и никто не успел заметить, какие именно действия произвел Фалькон, чтобы добиться этого результата. Впрочем, это и не имело большого значения, поскольку он открывал проход снаружи, а устройство, отвечающее за поворот блока изнутри помещения, могло находиться совсем в другом месте.
— Итак, двери у нас нет, — подвел итог Танаев, после того как долгие поиски устройства, открывающего выход, ни к чему не привели.
— И что же нам делать? — спросил Стилен, сонно икнув и пытаясь сосредоточить свой взгляд на расплывающемся лице Танаева.
— Поскольку с вами до сих пор ничего не случилось, будем считать, что яда в пище не было. Мы с Карин собираемся поесть. Затем кто-то останется дежурить, а остальные могут спать.
— И как это поможет нам найти выход?
— Нет, разумеется, найти выход сон нам не поможет. Но зато он поможет накопить достаточно сил для того момента, когда обстоятельства предоставят нам возможность действовать. В древнерусском языке была пословица: «Лбом стену не прошибешь!» Я думаю, она как нельзя лучше подходит к нашим нынешним обстоятельствам.
Удалось ли ему вернуть им надежду или, по крайней мере, заставить относиться к происходящему более серьезно? Человек не может слишком долгое время находиться в постоянном напряжении, ему необходима разрядка, и именно в этот момент он становится наиболее уязвимым для своих противников.
Танаев думал об этом, лежа рядом с Карин на узкой постели в небольшой спальне Фалькона, с закрытыми глазами старательно изображая спящего.
Он сам уговорил своих спутников последовать за Фальконом, и ответственность за все случившееся лежит на нем. В результате его действий они полностью лишились свободы передвижения и оказались во власти невидимого врага. Так почему же враг медлит? Почему до сих пор не воспользовался полученным преимуществом?
