Арлана в который уж раз за сегодняшний день вновь спасла пурловская шкура. Когти вцепились в нее и лишь скользнули по его ребрам, разрывая мышцы и кожу. Он вскрикнул от боли, когда рывок чудовищной силы приподнял его над землей.
Однако плохо выделанная кожа не выдержала нагрузки. Шкура лопнула в нескольких местах, и Арлан опять оказался на земле.
Когда монстр понял, что в когтях у него зажат лишь кусок старого меха, он вновь камнем упал вниз. Но теперь уже опоздал он. Арлан приподнял бластер и, поймав чудовище в перекрестье прицела, нажал спуск.
Даже для самой слабой мощности выстрела расстояние до цели оказалось слишком малым. Волна жара от взрыва вместе с брызгами крови и частями разорванной плоти чудовища ударила по Арлану, на какое-то время лишив его возможности двигаться.
Полностью он пришел в себя, лишь ощутив на лице капельки чьих-то горячих слез, и, открыв глаза, увидел перед собой перепачканное женское лицо, украшенное копной растрепанных волос.
Самым странным было то, что в этот момент ему показалось, будто прекрасней этой женщины, завернутой в грязную шкуру, он никого не встречал на всех планетах, где ему довелось побывать.
Это был первый нормальный рассвет на Роканде. Впервые над плато засияло солнце, не закрытое постоянными облаками или туманом. Второй час подряд не было всем осточертевшего, никогда не прекращавшегося здесь дождя.
И ночь, предшествовавшая этому солнечному рассвету, была первой, которую экипаж «Северной звезды» провел на корабле в полном составе.
Все они, включая командира и Беатрис, были живы, хотя с момента посадки прошло уже немало дней. Это обстоятельство казалось Версону еще более странным, чем солнечный рассвет на Ро-канде.
Он стоял у самого трапа без защитного костюма и шлема, нарушая тем самым все инструкции.
Горьковатый утренний воздух был насыщен запахом незнакомых горных трав и древесного дыма, исходившего от примитивного горна, который командир установил на ровной каменной площадке в двадцати метрах от корабля. С момента своего возвращения он успел соорудить там целую переносную мастерскую, никого не посвящая в свои замыслы. Больше всего впечатляли трехметровые кожаные крылья летающего монстра, похитившего Беатрис, которого местные племена вполне справедливо называли Ночным Ужасом.
По просьбе Арлана его новые и весьма странные друзья, похожие на помесь земного осла с крокодилом, доставили эти крылья снизу к самому перевалу, и сейчас командир занимался тем, что лично растягивал их на огромной деревянной раме для просушки, никому не доверяя этой ответственной работы.
Он почти полностью разобрал их планолет и использовал его детали для создания странной конструкции, состоявшей из ремней, пилотского кресла и шарнирных тяг. Если он прикрепит туда же крылья Ночного Ужаса, то получится весьма странный летательный аппарат, пригодный разве что для тренировки самоубийц.
Интересно, кому он собирался доверить его первые летные испытания?
Арлан отложил в сторону молоток и замер, уставившись в пространство ничего не видящим взглядом. Версон заметил, что после возвращения состояние непонятного ступора появлялось у Арлана все чаще. Он попытался как-то поговорить с ним об этом, предложив провести полное медицинское обследование его организма, подвергнувшегося серьезному стрессу во время пребывания в плену у местных дикарей Но Арлан лишь посмотрел на него своим новым отсутствующим взглядом и попросил не отвлекать его. Отвлекать от чего?
За последнюю неделю, с тех пор как Беатрис и Арлан вернулись из плена, жизнь на корабле приобрела не свойственный военным подразделениям оттенок неопределенности. Версон подозревал, что четкие задачи, поставленные перед ними аниранским правительством, полностью утрачены, а его собственное задание по сбору информации для земной разведки потеряло всякий смысл из-за утраты всех каналов связи.
Если так будет продолжаться дальше, то не понадобится слишком много времени, чтобы превратить их десантный отряд в новое племя местных дикарей.
Больше всего Версона раздражало отсутствие ясной перспективы и четкого плана. Даже о конкретных сроках возвращения больше не упоминалось Разумеется, объективные обстоятельства следовало учитывать. После того как их рация неожиданно приняла свой первый за все время пребывания на Роканде сигнал из космоса, стало ясно, что там произошло сражение, заставившее аниранский флот покинуть пределы Роканды. Фактически их бросили здесь на произвол судьбы
Но даже в этих обстоятельствах следовало выработать какой-то конкретный план действий. Отсутствие перспективы деморализовало людей, и Версон собирался откровенно поговорить обо всем с командиром.
Однако он уже не первый раз откладывал этот назревший разговор, понимая, что он может многое изменить и для него лично Пока что командир делал вид, что не замечает его неуставных отношений с Сельмой Штрауб Но в таком крошечном коллективе, замкнутом в маленькой скорлупке корабля, каждое движение соседа становится известно всем Затеяв с Арланом разговор начистоту, он рисковал выслушать немало неприятного для себя самого Правда, и командир не без греха…
С тех пор как вернулись Беатрис и Арлан, любой член экипажа мог заметить, как вспыхивают их глаза даже при случайной встрече. Видимо, их отношения имели более давнюю историю и начались задолго до экспедиции. Версон прекрасно понимал, что в основе их лежало нечто совершенно отличное от того, что связывало его с Седьмой. Все члены экипажа знали, что командир испытывает к аниранке глубокое сильное чувство, и старались беречь его, как берегут в оранжерее редкий цветок.
— Послушайте, Версон, перестаньте мучиться и помогите мне с этой распоркой. Ее нужно подержать, пока я закончу крепление.
Иногда Арлан позволял себе подобные странные замечания, словно тайные мысли окружающих не были для него секретом. И это делало предстоящий неизбежный разговор еще более сложным.
Заняв Версона бессмысленной, с его точки зрения, работой, Арлан закончил крепления распорки и уютно расположился на соседнем валуне, скептически осматривая творение собственных рук.
— Немного напоминает модернистскую скульптуру, особенно если включить в композицию вашу колоритную фигуру.
— Зачем вам этот аппарат?
— Если он полетит, мы получим транспортное средство и воздушного разведчика, способного исследовать большие территории.
— Ни один летательный аппарат не способен передвигаться без мотора!
— Ну отчего же? А планер? Не забывайте также о том, что притяжение Роканды на тридцать процентов ниже земного. Даже на Земле были попытки, и весьма успешные, создания летательных аппаратов на мышечной тяге. Здесь это должно получиться.
— Допустим, вы правы. Допустим, эта штука сможет летать. Зачем вам она? Зачем вообще нужна информация, которую никому нельзя передать?
— Чтобы ее использовать. Вы недооцениваете наши собственные силы. Мы единственные, кто может выжить в условиях этой планеты, сохранив при этом рассудок.
