Это подействовало. Ружана глубоко вздохнула, открыла глаза и уставилась на него ничего не понимающим взглядом.
— Где я?
— В пустыне. Со мной. Опасность миновала, нам удалось уйти от ордосов.
— Последнее, что я помню, — это твой бросок в сторону ордосских машин и вспышку разрыва, совсем рядом…
— Но ты не должна этого помнить… То есть я хочу сказать, если ты это помнишь, значит, временной ступор на тебя не действует. Это так?
— Конечно, он на меня не действует. Уже на первой ступени обучения бертранские монахи избавляют своих учеников от этого проклятия.
Наконец ее глаза остановились на жалких полосках одежды, еще остававшихся на ее теле.
— Ты раздел меня? — Вопреки его ожиданиям, в ее голосе не слышалось ни гнева, ни раздражения.
— Это было необходимо. Я хотел уберечь тебя от теплового удара и не знал, каким образом привести тебя в чувство.
— Ты все сделал правильно. Спасибо. А теперь подай мне вон тот лоскут ткани.
Сергей, не ожидавший подобной реакции на свои действия, с облегчением вздохнул и подал Ружане длинную полосу материи, чем-то напоминавшую индийское сари. Завернувшись в него, девушка напилась и только после этого вновь обратилась к своему спасителю:
— Я не видела твоей схватки с ордосами. Расскажи, как тебе удалось от них уйти?
— Меня выручил временной ступор. — Сергей не стал уточнять, что причиной этого явления был он сам. До сих пор природная осторожность заставляла его сдерживаться в присутствии Ружаны. Сейчас же в его настороженности немалую роль играла находка медальона.
— Из всех водителей лишь один оказался способен продолжать схватку. — Он пристально посмотрел ей в глаза, неторопливо расстегнул карман куртки, достал медальон и, открыв его, протянул девушке крышку с фотографией Жрена. — Вот этот человек. Мы с ним уже встречались в башне, но еще до этого он пытался подкупить меня и уговорить на сотрудничество с ордосами. Надеюсь, ты знаешь, что он служит вашим врагам.
Вместо оправданий и объяснений она, как и большинство женщин, попавших в неловкое положение, немедленно перешла в наступление:
— Ты рылся в моих вещах?!
— Я не рылся в твоих вещах. Медальон выпал, когда я искал аптечку. И ты не ответила на мой вопрос. — Он говорил очень спокойно, не повышая голоса. И его ледяное спокойствие подействовало на нее, как холодный отрезвляющий душ. Теперь она начала оправдываться:
— Конечно, я знала о его предательстве.
— И тем не менее он оставался твоим слугой? Твоим ближайшим помощником и приближенным твоего отца? Князь тоже знал о его предательстве?
— Конечно, знал! Но он решил, что Жрен не должен догадаться об этом. Если бы его убрали, появился бы новый шпион, о котором мы бы ничего не знали. Этот человек не вызывал у меня особых опасений. В какой-то степени я могла контролировать и направлять его действия.
— Понимаю. И даже догадываюсь, каким способом. Поэтому ты хранишь его фотографию?
Ружана вспыхнула, с трудом сдерживая гнев.
— Это подарок, который мне приходилось время от времени надевать на официальных приемах. Жрен считался моим женихом. И, в конце концов, это не твое дело.
— Вот как? В этом ты, безусловно, права.
Почувствовав, что перегнула палку, Ружана попыталась исправить положение:
— Отец полагал, что его постоянное присутствие рядом со мной обеспечит мою безопасность. До сих пор именно так и было. До случая с моранами ни один посланец ордосов не смел приблизиться ко мне. Но теперь, видимо, Жрен решил, что настало время для активных действий. Что произошло между вами? Он напал на тебя?
— Он набросился на меня, как разъяренный павиан, вопя о том, что я посмел приблизиться к его женщине и за это он меня убьет.
— Как закончился ваш поединок? Жрен был одним из лучших фехтовальщиков империи.
— Я это почувствовал. Однако тебе придется готовить венок на могилу своего жениха, если, конечно, ты найдешь ее в этой пустыне.
— Перестань паясничать и расскажи мне подробно о вашем поединке. — Она не выглядела убитой горем, скорее озабоченной, и это заставило его сменить тон.
— Мой меч попал в щель между пластинами его панциря и навылет пробил грудь с той стороны, где у обычного человека находится сердце. Надеюсь, и у него оно было именно там. Во всяком случае, он захлебнулся собственной кровью, раз уж тебе так нужны подробности. Через несколько секунд он опустился на одно колено, опираясь на свой ставший бесполезным меч. Затем Жрен проклял меня и умер.
— Ты осмотрел его? Проверил пульс?
— В этом не было необходимости. Люди с такими ранами не выживают.
— Люди, может быть, и не выживают. Но Жрен не был человеком в полном смысле этого слова. Ор-досы преобразовали его тело и мозг. Он стал обращенным третьей ступени. Таких выродков у них не больше десятка. Адепта такого уровня нельзя убить так просто. Видимо, он ослабел от ран и потери крови, понял, что ему не удастся в этот раз справиться с тобой, и решил, что проще всего от тебя отделаться, изобразив собственную смерть. Думаю, тебе еще предстоит встретиться с ним.
С минуту Сергей молчал, вспоминая мельчайшие подробности своей схватки со Жреном, и наконец вынужден был признать:
— Скорее всего ты права. Моей ошибкой было то, что я более внимательно не осмотрел его тело. В следующий раз буду осторожней. Его можно убить наверняка?
— Разумеется, можно. Для этого надо повредить его мозг. Только серьезная рана в голову позволит покончить с ним.
— После всего происшедшего он не рискнет появиться в доме твоего отца. Но ты не кажешься слишком огорченной потерей собственного жениха.
— Моя жизнь в столице княжества определяется сотнями условностей и ритуалов. Ты не представляешь, насколько сложно исполнять обязанности единственной дочери князя при дворе моего отца. Так что я благодарна тебе за то, что ты избавил меня от одной из самых сложных проблем. Именно такой проблемой стал для меня Жрен, с которым, выполняя волю отца, я была вынуждена поддерживать хорошие отношения. И я тебе благодарна не только за это…
Долгое мгновение она молча смотрела ему в глаза, а затем обвила его шею своими тонкими и такими легкими руками, а ее прохладные губы на секунду прижались к его губам в мимолетном поцелуе.
Но когда он попытался продлить это чудесное мгновение и вновь привлечь к себе девушку, она осторожно отстранилась.
— Нам пора двигаться дальше. И не торопи меня. Я трудно привыкаю к людям. Тем более к таким, как ты.
— Чем же я отличаюсь от остальных?
— Своей скрытой силой, возможности которой ты и сам не знаешь. Но я ее все время чувствую. Такое впечатление, словно прикасаешься к заряженному электричеством предмету. Кстати, ты знаешь, что твоя аура зеленого цвета? Такая аура бывает только у демонов…
