– Мой родитель, коммандер Оки Сабуро, направил меня в Токийскую школу пилотов. Такова семейная традиция – еще мой прадед закончил эту школу, и все мои достойные предки потом служили на Первом флоте ОКС, оберегая с неба Японию и всю планету. А я, – он почесал за ухом, – я, должно быть, выродок. Отучился два года и в восемнадцать лет удрал на Плутон, к лоона эо. В наемники, значит.
«Отправлюсь на Плутон… Туда прилетели эти… как их… лоона эо, вот! Им наемники нужны, бойцы!» – другой голос, совсем еще детский, прозвучал в ушах Коркорана. Как давно это было! Когда?.. И где?.. Память услужливо подсказала: Мальорка, четверть века назад, смуглый мальчишка Хосе Гутьерес из Барселоны… Вряд ли он стал наемником; скорее всего, торгует вином, как дед и отец. А вот Оки Ямагуто, потомок пилотов и навигаторов, все-таки добрался до Плутона.
– Сколько ты на них горбатился? – спросил Коркоран, припоминая, что в личных файлах Оки записей об этом эпизоде нет. – Стандартный контракт? Пятилетний?
– Мне хватило трех месяцев, командир. Хватило бы и одного, но я колебался… понимаете, гири и гиму
[19]
, долг самурая и все такое… Потом решил: что за долг перед чужими?.. Они не сыновья Аматэрасу
[20]
, не люди и даже не подобны людям, как фаата… Послал письмо отцу с мольбой о прощении. Он едва не разорился, но выкупил мой контракт. Упросил, склонив колени, чтобы восстановили в школе и не записывали в мое досье ни слова об этой позорной истории.
– Ну почему же позорной, – сказал Коркоран. – Сотни тысяч идут на службу к лоона эо, миллионы переселяются в их миры. Китайцы, индийцы, арабы, выходцы из Черной Африки, из Бразилии, из Индонезии…
Оки поморщился:
– По нужде, сэр, по нужде, а я пошел добровольно, как последний глупец, презрев обычай предков. Что для других необходимость, то для меня позор!
В какой-то мере это было справедливо. Лоона эо являлись второй после фаата высокоразвитой расой, с которой земляне столкнулись в дальнем космосе, расой древней, лишенной захватнических амбиций, но обладавшей огромными богатствами. Они испытывали нужду в союзниках и защитниках, и Земля, с ее избытком населения, с множеством воинственных племен, вполне подходила на эту роль. Вербовочный пункт был открыт на Плутоне, где сила тяжести в четверть земной не доставляла особых неудобств пришельцам. За службу они платили с королевской щедростью, платили тем, чего хотелось их наемникам, – ценностями, привычными для землян, или благоустроенными мирами, где каждый, отслужив положенное, мог обрести новую родину. В этом была несомненная польза для перенаселенных бедных стран, Китая или Индии, но японцы к ним не относились. Гордый народ, подумал Коркоран, привычно анализируя ментальные импульсы Оки, гордый, независимый, с высоким понятием о чести.
– В моем досье нет сведений о службе на лоона эо, сэр, – сказал второй навигатор. – Но я хочу, чтобы вы об этом знали.
– Будем считать, что ты облегчил свою совесть, – ответил Коркоран и прикоснулся к его плечу. – Иди, Ямагуто, отдыхай. Через пять часов прыжок к Гондване… Успеешь немного поспать.
Отдав салют, навигатор вышел. Коркоран, не надевая контактного шлема, пощелкал клавишами на пульте, вызвал нужный блок из памяти АНК и приказал визуализировать картину. Экран переднего обзора словно раздался вширь и вглубь; голографическое изображение было ярким, объемным, заслонившим полупрозрачной пеленой стены и потолок рубки, круглый серый глаз локатора, пилотскую консоль с шеренгами приборов, подсвеченных желтыми и зелеными огнями. Коркоран восхищенно вздохнул. Сияющий сад Галактической Ойкумены раскинулся перед ним; сто миллиардов звезд, цефеиды и облака разреженного газа, туманности и жаркие светила, голубые, белые, желтоватые – Спика, Сириус, Процион, желтые и оранжевые – Солнце и Тау Кита, красные и белые карлики, красные и желтые гиганты – Капелла, Арктур, Альдебаран, чудовища-сверхгиганты – Ригель, Бетельгейзе, чья светимость превосходила солнечную в сотни тысяч раз. Звездные ассоциации, Магеллановы Облака, Гиады, Плеяды, древние шаровые скопления, висевшие выше и ниже Млечного Пути, и сама галактическая спираль – Рукав Стрельца, ближайший к центру Галактики, Рукав Ориона, в котором блестела искорка Солнца, и за Провалом, за темной мрачной пропастью в четыре тысячи парсек, внешний Рукав Персея. Оттуда, из этой невообразимой дали, пришли фаата, и где-то там, еще недосягаемый для кораблей Земли, таился их материнский мир возможно, центр обширной империи. Но ее граница, три планеты в двух звездных системах, была гораздо ближе, на краю Рукава Ориона: двадцать три парсека до Ваала, сорок – до Гондваны, и еще шестнадцать – до Новых Миров, как называли эти колонии бино фаата. Меньше восьмидесяти парсек, ничтожная величина сравнительно с пропастью меж Рукавами… Несомненно, Земля имела больше прав на этот регион. Как объясняли лоона эо, каждая звездная раса стремилась расширить свой сектор влияния до естественных границ, до туманности с протозвездным веществом, до водородного облака или провала в галактическом пространстве, лишенного звезд, планет и прочих объектов, способных стать опорными базами для экспансии соседей. Протяженность таких пограничных зон обычно равнялась тремстам-пятистам парсекам, что было вполне приемлемой гарантией от внезапной атаки чужого флота или удара кибернетических средств. С этой точки зрения Новые Миры входили в сферу земных стратегических интересов, но это являлось лишь внешней причиной для их аннексии. Внутренняя причина, никак не связанная с галактической политикой, касавшаяся только фаата и землян, была гораздо более веской: разгром флотилии Тимохина, руины земных городов и сорок три миллиона погибших.
Пальцы Коркорана вновь коснулись клавиш, и шаровые скопления, Магеллановы Облака, а за ними и сияющий светом центр Галактики начали уплывать вверх и в стороны. Он словно мчался сейчас на невидимом корабле, не в квантовой пене Лимба, а в реальном пространстве, минуя за доли секунды слабо светящиеся туманности, сингулярные точки с безднами черных дыр и гроздья звезд, расступавшихся перед ним и исчезавших за обрезом экрана. Эта галактическая карта, переданная людям посланцами лоона эо, была очень древней, составленной во времена даскинов
[21]
и, значит, насчитывающая миллионы лет. Но обе звезды с Новыми Мирами на ней имелись, торчали на границе Провала, будто пара гвоздей с оранжевой и беловатой шляпками, вбитых в черный мрамор вековечной тьмы. Вместе с Альфой Молота они составляли крохотный звездный кластер, где расстояния между светилами были примерно одинаковыми, не более половины парсека. С Земли этот объект был неразличим; Молот являлся одним из созвездий, видимых с Гондваны.
