– АНК не поврежден, – доложил Туманов. По его виску стекала кровь – видимо, задело обломком.
– Защитное поле – сто процентов, – раздался голос Эрнаидеса. – Линдер с ремонтными роботами чинит систему жизнеобеспечения. Еще две бригады в разгонкой шахте и у башни-три, заваривают трещины. Двигатели гравитяги не задеты.
– Мы в порядке. – Вокодер донес хриплое, с присвистом, дыхание Серого. – В порядке, лейтенант-коммандер! – Он выругался на русском, который Селина едва понимала, и добавил: – Броня крепка и танки наши быстры!
Воздух в рубке очистился от запаха гари – видимо, Линдер восстановил нормальную циркуляцию.
– Аннигилятор, башня-один и башна-два готовы к бою, – произнес Пелевич. – Выпустим ракеты, мэм? Ракетами их экраны не пробить, но выиграем время для маневра… вдруг кто-то подставится под излучатель…
– Пускай, Кирилл. Дюпресси, что с четвертой башней?
– Люк заклинило. Роботы вырезают…
Ракетный залп заставил палубу фрегата дрогнуть, сверху посыпались остатки обшивки. Ракеты, как и свомы, были оружием очень древним, но эффективным, если объект не защищен силовыми экранами. Поле отбрасывало их, заряды детонировали, и на минуту «Коммодор Литвин» окутался пламенем, словно попав в недра звезды. Кажется, это ошеломило или напугало вражеских пилотов; пользуясь их замешательством, Пелевич сжег еще одну машину, и Ба Линь вывел корабль из-под обстрела. В глубине обзорного экрана скользнула стремительная тень – «сапсан», преследующий угловатый аппарат. Бо или Егор… Яркая алая вспышка на мгновение ослепила Селину, потом экран пересек темный шрам Провала, закачались звезды, и призраком из иной вселенной всплыл силуэт боевого модуля. Подкрался к левому борту, к разбитым башням и мертвым стрелкам… Его орудийное жерло развернулось, заглядывая в лицо Селины Праа. «Последнее, что я увижу, – подумалось ей. – Черный Провал, черная пасть и синий луч аннигилятора…»
Излучатель в башне Кро выплюнул струю огня. Стиснув кулаки, Праа глядела, как поток плазмы, пробив силовую защиту, ударил в борт чужого корабля. «Коммодор Литвин» ринулся вниз и в сторону, но чудовищный взрыв догнал его, подбросил, словно щепку на волне цунами – так, что заныли зубы и кости и потемнело в глазах. «Он жив, и он нас спас», – услышала Селина и поняла, что Туманов говорит о Кро. «Слишком близко, – ответил Ба Линь. – Почти у самого корпуса. Защита…»
Мысль отозвалась в сознании Праа цепной реакцией: взрыв слишком близко… мощный взрыв… прямо на границе силового поля… защита могла не выдержать… Где-то за спиной зашелестели, опускаясь, переборки, и диагностический блок отрапортовал:
– Пробит силовой экран и корпус. Разгерметизация дубль-рубки. Второй навигатор Ямагуто погиб. Множественные повреждения в подсистеме оборота и регенерации воздуха.
Праа закусила губы, не замечая, как струйки крови стекают на подбородок. Оки Ямагуто… дух Оки ушел к Владыке Пустоты… Она заставила себя забыть об этом и выкрикнула другие имена:
– Эрнандес! Линдер! Сколько еще мы сможем дышать?
В ответ раздался смешок инженера.
– Три часа гарантирую. Если мы их проживем.
На крутом вираже корабль врезался в стаю модулей фаата. «Сапсаны» прикрывали его левый борт.
– Жить будем столько, сколько сможем стрелять, – сказал оружейник Пелевич. – Я готов, лейтенант-коммандер.
– Огонь!
Стрелы синих молний избороздили экран, уцелевшие башни отозвались алыми всплесками. Обе, отметила Праа; значит, Пашин и Бигелоу живы. Орудие четвертой башни молчало.
– Дюпресси! Люк вырезали?
– Да, мэм. Кро… – Связист замолчал.
– Доложить о его состоянии, лейтенант-юниор!
– Пока жив. Кажется, жив… Транспортирую его в медблок. Грудная клетка… раздавлена… потеря крови и сильные ожоги… еще рука, мэм… правая рука… ее нет.
– Ты знаешь, как пользоваться реаниматором?
– Саркофагом? Да, мэм. Но тут нужна срочная операция… Боюсь, я не сумею без Линдера…
– Линдер занят. Если ты не сумеешь, Светлая Вода умрет, – сухо сказала Праа.
Один из «сапсанов», прикрывавших фрегат, вдруг вспыхнул оранжевым заревом. Через секунду оно погасло, истребитель маневрировал и продолжал стрелять, но, кажется, шел уже на автоматике. Бо или Егор?.. Чье сердце перестало биться?.. Кто отлетел в Великую Пустоту?.. Преодолев приступ страха, она склонилась над интеркомом, чтобы отправить запрос, и услышала:
– Вызываю «Коммодора Литвина». Здесь капитан. Праа, Туманов, Эрнандес, Пелевич, отзовитесь! Капитан на связи. Капитан вызывает старшего офицера.
Хвала Владыке Пустоты, подумала Селина Праа, все они живы. Еще живы. Пока живы…
– Капитан, – позвала она, – капитан, Клаус…
Но вместо ответа грохнул отдаленный взрыв, потом еще одни, и сердце Селины сжалось. Откуда долетели эти звуки? С ее погибающего корабля? С палубы, из трюма, из орудийной башни? Или радиоволна принесла их с планеты, где находились ее командир и Клаус? Милый верный Клаус, который так ничего ей и не сказал…
* * *
Грохот был такой, что в ушах у Коркорана зазвенело. Он замер, потом, оторвавшись от рации, бросился наружу. В небе над ущельем вспух огненный гриб, отливавший зловещим багрянцем, темные клочья обшивки и разбитых механизмов кружили около него, похожие на опаленных птиц. Чуть выше, в сотне метров от каменистого плоскогорья, три угловатые машины карабкались в зенит, а следом били почти невидимые в ярком сиянии солнца лучи лазеров. Миг – и, настигнув модули, они превратили их в груды пылающих обломков. Грохот новых взрывов отозвался в ущелье гулким протяжным эхом.
Роботы, понял Коркоран, роботы с лазерными установками и машины фаата – скорее всего, не боевые. Они не имели силовых экранов и двигались медленно и низко – может быть, пытались обнаружить чужаков, или то был патрульный облет северных территорий. Идеальная цель для роботов! Как стая домашних уток для меткого стрелка! Но вслед за утками могли явиться коршуны.
– Клаус! – Он огляделся, высматривая среди камней знакомую фигуру. – Клаус, я связался с кораблем. Где ты, Клаус?
Только эхо, метавшееся среди стен каньона, ответило ему. Он почувствовал, как его душа, его разум, его сердце – то или иное или все вместе, бывшее Полом Коркораном, – внезапно раздвоилось; одна половинка тянула назад, к приемнику, другая понимала, что он не вернется в модуль, пока не отыщет Зибеля.
Куда он мог подеваться? Коркоран раздумывал об этом, глядя на обломки четырех машин, что падали с небес. Отправился наверх вместе с роботом? Решил прогуляться по ущелью? Перепорхнул в другой каньон или в другую часть материка? В другое полушарие? Зачем?
Был единственный способ это узнать. Оглянувшись на модуль, откуда слышался голос Селины, Коркоран вошел в ментальный транс, посылая короткие мощные импульсы. Не слова, ибо слово определяет язык, а он не пользовался ни одним языком, какие были в ходу на Земле, он просто звал.
