– Хакан? – наконец вмешалась Мири.
– Да, Мири?
– Почему бы нам не отложить подсчет монеток до конца ярмарки? Ветер еще не перестал дуть.
– Но некоторые из них сказали, что ответ им нужен сегодня же! Например, фру Овлиа…
– Могла бы взять уроки хороших манер, – вмешалась Кем, и Мири одобрительно засмеялась.
– Нет, постойте, – не сдавался Хакан. – Я хотел сказать, что она пытается быстро все устроить, и если бы мы сегодня могли сказать «да»…
– Если мы можем сказать «да» сегодня, – негромко заметил Вал Кон, – то можем сказать «да» и завтра. После второго тура мы увидим: попадем ли мы снова на радио? Получим ли мы приз? Будем ли мы вторыми или третьими? И все это сложить. Завтра у нас будет достаточно времени, чтобы понять, что мы имеем. Давайте будем терпеливыми.
– Давай ты будешь терпеливым за всех нас, – предложила ему Мири. – А я пойду и посмотрю, когда мы играем сегодня вечером.
Спустя мгновение все уже были на ногах.
По воле жребия им почти весь вечер пришлось оставаться зрителями. Их выступление было назначено последним, сразу после лидеров.
– Шатрез, ты не хочешь немного пройтись? – спросил Вал Кон, когда закончила выступать вторая группа.
Мири удивленно заморгала:
– Зачем?
Он негромко засмеялся:
– Чтобы немного успокоиться. Ты тревожишься?
– Да, черт подери, я тревожусь. И ты бы тоже тревожился, если бы у тебя вообще были нервы. Я никогда не пела перед таким количеством людей, как сегодня утром, а вечером, похоже, вообще аншлаг. У меня такое чувство, будто я вообще окаменею и забуду все слова, или растянусь во весь рост, или…
Вал Кон взял ее за руку, стараясь успокоить и поддержать.
– Мири, ты все сделаешь хорошо. Ты всегда все делаешь хорошо и даже больше чем хорошо, а потом себя принижаешь, да?
Он улыбнулся и поднял руку, чтобы погладить ее по голове, не заметив, как скандализована сидящая позади фру.
– Ты очень способная, шатрез. Не забывай: я вижу тебя так, как ты видишь меня. И это волнение, это напряжение, оно полезно. Но большего…
– У меня такое чувство, будто я готова к бою, а кругом у всех только гитары и слова! Хотелось бы мне, чтобы этот идиот наверху что-нибудь предпринял, если он еще там. А Хакан так настроился, что мы поедем с гастролями и посмотрим мир, и у меня такое ощущение, будто мы должны сделать это ради него, чтобы его не разочаровать. – Она глубоко вздохнула, посмотрела на Вал Кона и ухмыльнулась. – Знаешь, наемникам вредно думать. Ладно, все хорошо.
Наблюдая своим внутренним взором, он заметил, как пламя Мири немного померкло и затуманилось, но в следующую секунду она уже стала ярче, чем прежде, а ее мелодия была абсолютно верной.
– Мы играем ради удовольствия, – медленно проговорила она, пересев так, чтобы их плечи по-дружески соприкоснулись. – Как я и сказала Хакану.
– Мы играем ради удовольствия, – согласился он. – Только ради этого и стоит играть.
Запретный мир И-2796-893-44
Непонятно было, как тут не начался пожар. Вся ярмарка представляла собой лабиринт из шатких деревянных построек, деревянных тротуаров, деревянных торговых рядов и разбросанных повсюду гор нарубленного дерева. И повсюду был открытый огонь: жаровни, факелы, костры… И за каждым присматривал только один полоумный варвар, максимум – два. И некоторые явно приложились к кувшину отвратительного местного алкоголя.
Но сама толпа беспокоила его даже сильнее, чем опасное сочетание дерева и огня. Вполне оправдались ожидания, что эта группа местного населения окажется такой же отсталой и невежественной, как и население на юге. Не было неожиданностью и то, что у многих были видны признаки болезней и преждевременной старости. И все же сиг-Алду беспокоило такое множество недугов, что ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что ему сделаны все прививки и что он не может заразиться ни одной болезнью, известной современной науке.
Из толпы местной молоди с громкими криками и воплями вывалилось одно существо. Оно настолько потеряло равновесие, что с силой налетело на сиг-Алду и обхватило руками его колени в неуклюжей попытке остаться на ногах.
Сиг-Алда заставил себя замереть на месте и мобилизовал все свое терпение, чтобы дождаться, пока это создание опомнится и уберется восвояси. Вместо этого щенок задрал голову: бессмысленная улыбка на его толстом лице была отвратительной карикатурой на нормального и воспитанного лиадийского ребенка.
Сиг-Алда нахмурился.
– Уходи! – коротко приказал он.
Круглое лицо сморщилось, пытаясь понять смысл этого слова.
– Ламан? – Из толпы вынырнул взрослый и оторвал от него щенка, ощерив в ухмылке кривые зубы. – Извините, замур, но вы же понимаете, что такое дети!
– Да, конечно, – почти грубо ответил сиг-Алда и пошел дальше, пересчитывая деревянные строения, пока не добрался до четвертого слева.
Музыка звучала негромко: «Баллада о Розовом Венке». Они целый час учили Хакана произносить слова «Пролетай мимо», – из которых и состояла его партия. У Вал Кона было несколько припевов, но в основном песню пела Мири.
Почтеннейшая публика, наверное, снова ожидала куплетов, а получила балладу на земном, историю о двух влюбленных, которые разлучились навеки, когда на Розовом Венке на свободу вырвался экспериментальный вирус.
В переводе, который они дали Хакану для слушателей, Венок стал богатым островом, пораженным заразным безумием. По мнению Мири, это было достаточно близко к истине, а мелочи роли не играли. Вирус Венка оказался смертельным, планета, которую он захватил, – богатой, и три спасательные экспедиции были сбиты автоматическими системами, пока воротилы наконец не осознали, насколько глупо расходуют средства, и не закрыли на карантин весь сектор. Влюбленный был в последней спасательной экспедиции. Для Хакана – для слушателей на ярмарке – он спасся.
Мири в последний раз пропела «Пролетай мимо» и низко поклонилась, чтобы скрыть слезы. Это ее раздосадовало, и она высоко подняла голову перед рукоплещущей толпой.
– Забыла слова, Мири? – прошептал Вал Кон ей на ухо, и она неуверенно засмеялась.
Слушатели еще мгновение удержали их у края сцены, а потом Мири достала гармошку, сыграла быструю трель, и трио нырнуло в жизнерадостную популярную бенскую песню «Попутный ветер». Гармошка придала огня песне, которая нравилась Мири, и она отступила назад, освобождая место для отрепетированного ими маневра.
Хакан нырнул к роялю, передал гитару Вал Кону – и в следующее мгновение Вал Кон вышел к рампе, быстро играя мелодию под аккомпанемент гармошки. Кто-то из слушателей рассмеялся, раздался даже взрыв слишком ранних аплодисментов. А сбоку не гас зеленый огонек.
Они еще раз ускорили темп песни, и Мири снова стала дожидаться сигнала Вал Кона. Он дал сигнал – и они одновременно перестали играть, сразу же поклонившись.