Шан каким-то непонятным образом потянулся, обнял свою возлюбленную и высвободил их обоих из сферы влияния мастера Фродо.
Он вернулся в свое тело с мучительной стремительностью, и на секунду с ним оставалась Присцилла – а потом она ушла, перетекая своим сознанием по физическому контакту их тел. А в следующую секунду их связь прервалась, и контакт сознаний прекратился.
Вилт успел прийти и уйти обратно, сделав им инъекции витаминов и сурово отчитав за то, что заставило их так быстро потерять такую большую часть массы тела. Пока он еще выговаривал Шану, Присцилла связалась с Линой и попросила навестить мастера Фродо с дополнительной порцией зерен. После этого она потребовала, чтобы в кабинет капитана им доставили два полных обеда.
С обедом тоже было покончено. Присцилла сидела на диване рядом с Шаном, положив голову ему на плечо, и обдумывала его рассказ. Наконец она вздохнула, села прямее и заглянула в его серебристые глаза:
– Шан!
– Да, Присцилла?
– Почему ты не пошел в Колледж Волшебников в Солсинтре?
Он не скрыл удивления:
– Потому что я не драмлиз, Присцилла, – я Целитель.
– Да, но видишь ли, – очень мягко заметила она, – Целители не делают того, что, по твоим словам, сделал ты. И я знаю, что ты это сделал, иначе я бы сейчас не сидела рядом с тобой. И ни один мой знакомый волшебник – да и ведьма тоже – не могут говорить прямо, разумом к разуму.
Он нахмурился:
– Чепуха. Ты сама оставила сон жене Вал Кона, а она ответила!
– Да, конечно. Но мы с ней не говорили друг с другом прямо. Подумай, насколько было бы легче, если бы такой способностью обладали многие. Антора смогла бы поговорить с Вал Коном много месяцев назад, передав ему приказ Новы о возвращении!
Он смущенно поерзал, а потом ухмыльнулся:
– Ну, я могу оправдаться только тем, что ни Вал Кон, ни я не знали, что такое невозможно, и поэтому очень мило поболтали! – Его улыбка погасла. – Больше того: он принимал меня так, как это мог бы сделать другой Целитель: попросил меня приглушить эмоции. А я смотрел его глазами!
Он выпрямился и схватил Присциллу за руку. Его пристальный взгляд стал почти гипнотическим.
– Я видел, как из толпы вышел мужчина с пистолетом. Видел, как он повернулся к Вал Кону… – Он ссутулился. – А потом связь оборвалась.
– Где он? – спросила она, выдержав паузу в несколько сердцебиений.
Шан резко расхохотался:
– Отказался говорить! Велел не приближаться и беречь себя! Некогда считаться меланти, сказал он, из чего я заключаю, что он говорил со мной не как мой брат, а как мой Делм. Ха! Как он поменял свою песню, Присцилла! И наконец, перед тем как нас вытолкнуть и чуть было не оставить меня без спутницы жизни, он велит нам встретиться с ним. Видишь ли, у мужчины с пистолетом тоже есть корабль, так что Вал Кону всего-то и нужно, что убить его – и он может не спеша улетать с планеты и отправляться искать родственников Мири. Где бы они ни находились.
– Мири, – уточнила Присцилла. – Это Мири нас вытолкнула. – Она вздохнула и добавила, поскольку Богиня требует правдивости: – Это моя вина.
– Твоя вина? – изумленно переспросил Шан. – Мири выбрасывает нас в пустоту, и это – твоя вина? Присцилла…
– Моя вина, – повторила она. – Моя гордыня. Я была так уверена в том, что могу тебя защитить! И когда ты сосредоточил внимание на Вал Коне… Ты тратил так много энергии, что я испугалась за тебя, за нашу связь с кораблем. Я дала тебе столько, сколько могла, но этого не хватало. Ты начал гаснуть, и я чуть было тебя не потеряла. И я потянулась и стала брать энергию из мостика между Вал Коном и Мири: там столько энергии!
Она замолчала и с силой стиснула его руку, черпая силы от боли, с которой в ее ладонь врезался камень его кольца. Она вознесла благодарность Богине, которая испытала ее в полной мере и позволила еще ненадолго задержаться в мире действующих.
– Мири почувствовала, что мостик нарушен, – сказала она Шану. – Наверное, я заслонила от нее Вал Кона: наверное, ей показалось, что он в огромной опасности… погиб. Подумай, какое это потрясение, когда ты привык находиться в гармонии с кем-то, а этот человек уходит за стену и отделяется от тебя… – Она покачала головой. – Мири не обучена. Она не знает, как меня увидеть, не умеет искать. Она могла только ударить всей силой своей воли и попробовать восстановить связь со своим спутником жизни.
– И при этом отрезала нас, – договорил за Присциллу Шан. Он вздохнул. – Внушительно. – Он заглянул ей в глаза. – Но то, что ты мне сказала, показывает, что ты не виновата. Как и Вал Кон, как и Мири. Человек, на ком лежит вина – за то, что он тебя испугал, за то, что чуть тебя не убил, – это Шан йос-Галан, его жадность и его эгоистические потребности.
– Нет!
– Да. – Он прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по волосам. – Присцилла, ты не должна позволять, чтобы я подвергал тебя опасности! Ты видишь, что я такое – человек, насколько не владеющий своими желаниями, что может убить собственную спутницу жизни!
– Шан! – Она выпрямилась и услышала, как в ее голосе зазвучали особые ноты. – Это неправда.
Он вздрогнул, заглянул ей в лицо – одной Богине известно, что он там прочел! – и качнулся вперед. Его руки обхватили ее, щека прижалась к ее щеке.
Присцилла обняла его, и они сидели так, забыв о времени. А потом она задала вслух вопрос, который он уже задавал себе бессчетное количество раз со времени своего разговора с братом:
– А Вал Кон может убить человека ради корабля?
Шан вздохнул, как усталый ребенок, и поменял позу.
– У йос-Фелиумов особая страсть к кораблям, Присцилла: история семьи полна рискованных поступков, которые совершались ради кораблей. Вал Кон?.. – Шан сел прямо и покачал головой. – Мой брат рассказывал об одном случае, когда он захватил икстранца – по его словам, чтобы поговорить с ним и иметь открытый и равный обмен мнениями. Он говорил, что, когда они закончили разговор, он отпустил эту тварь, потому что убивать ее не было смысла. Хотя этот довод ни разу не помешал икстранцам убивать столько неикстраниев, сколько им заблагорассудится.
Он снова вздохнул:
– Откуда мне знать, что он сделает, Присцилла? Вот ты бы отпустила икстранца?
Вандар
Ярмарка
Агент шел вперед, и в каждом его шаге читалась уверенность. Вал Кон прокрался через кухню закусочной, скользнул за угол и бросился бежать, чуть было не сбив с ног юную пару, забывшую обо всем в пылу своей страсти.
Вернувшись на центральный тротуар, он снова слился с толпой посетителей ярмарки, которые направлялись в сторону станции. Вообще говоря, агент мог сделать попытку убить его в этой ситуации: однако Контур показал, что данный агент стремится действовать более скрытно.
