Энн недоуменно заморгала:
— Смогу?
— Сможете заняться работой Джин Дела, чтобы найти его доказательство и завершить труд его жизни. Я не смогу. Я лишена искры. Но вы… вы блеском подобны ему. Именно ваша идея направила его по этому пути. И только правильно, чтобы именно вы завершили то, что началось благодаря вам.
И Энн вынуждена была признать, что в этом была некая справедливость. Джин Дел йо-Кера щедро одарял молодую земную лингвистку своим временем и знаниями и любезно называл ее коллегой. Вдвоем они сформулировали направление поиска, результаты которого представляли записи, в беспорядке разбросанные перед нею. И то, что один из двоих до срока ушел из жизни, не означало, что поиск завершен.
Она вздохнула, стараясь не думать о том, что на поиски одного жизненно важного факта могут уйти целые годы.
— Мне надо будет взять все это с собой, — сказала она Друсил тел-Бана, взмахом руки обозначая все, чем был завален стол. — Мне понадобится разрешение просмотреть его файлы… в компьютере. И книги.
— Такое разрешение уже зарегистрировано от лица Главного филолога Университета. Если вы сочтете необходимым взять что-то еще, вам достаточно просто сказать мне об этом, филолог, и я все устрою.
Ученая лиадийка встала, подошла к компьютерному столу, выдвинула один из ящиков и извлекла оттуда портфель.
— Думаю, все, что лежит на столе, должно здесь уместиться.
Глава двадцать седьмая
Любовь: заблуждение, согласно которому одна женщина не похожа на другую.
Г. Л. Менкен
— Жертва?
Эр Том бессильно опустился на край стола, устремив на Даава потрясенный взгляд лиловых глаз.
— Энн сказала, что для меня было бы жертвой стать ее спутником жизни?
— Она это слово не произнесла, — признал Даав, — но, полагаю, фраза шла именно в этом направлении. Да.
— Я…
Он отвел взгляд, поднял узкую руку, лишенную кольца, и почесал Релчина за ушком.
— Здесь… должна быть какая-то ошибка, — проговорил он, когда кот начал мурлыкать. — Наверное, она не поняла.
Он снова посмотрел на Даава.
— Энн не всегда так… уверено владеет высоким лиадийским, как…
— Мы говорили на земном, — прервал его Даав.
Эр Том моргнул.
— Я… не понимаю.
— Она сказала это тоже. — Даав вздохнул, смягчаясь при виде недоумения своего брата. — Она признает, что любит тебя, милый, — она очень прямая, твоя Энн! Однако она сознает, что возлюбленная-землянка делает тебя уязвимым, и, как она утверждает, жена-землянка сделает тебя уязвимым вдвойне. — Он невесело улыбнулся. — Удивительно точный вывод, если учесть, что она не участвует в играх.
Эр Том начал жевать нижнюю губу.
— Она просила меня, — сказал он, не скрывая от собеседника своей растерянности, — она просила меня беречь ее меланти.
— Вот как? — теперь уже изумленно моргал Даав. — Традиционным… образом?
— Мы разговаривали на земном, — медленно проговорил Эр Том. — Вчера вечером, когда я пришел, чтобы проводить ее на вечернюю трапезу. Мы собирались выйти из ее апартаментов, когда она внезапно остановилась и посмотрела на меня… открыв свою душу. И она сказала: «Не дай мне сделать ошибки…»
— И ты принял на себя такую обузу?
— С радостью. Это было признанием, которого я жаждал — и которого она мне не давала, хотя, конечно, между нами было достаточно много другого… — Он замолчал, широко раскрыв глаза. — Это было очевидно, — упрямо заявил он. — Тут не могло быть ошибки.
— И тем не менее, — отозвался Даав, — леди сказала — совершенно ясно, уверяю тебя! — что намерена показать тебе сухие глаза, когда для нее наступит время заканчивать визит и возвращаться на Университет.
— Нет. — У Эр Тома сорвался голос. Он прочистил горло и повторил отрицание: — Нет. Она не может…
Даав нахмурился.
— Ты хочешь лишить взрослого человека права на собственную необходимость?
— Нет, конечно! Только здесь должна быть какая-то ошибка, какой-то нюанс, которого я не заметил. Энн — человек чести. Просить о заботе спутника жизни, а в следующую минуту говорить о вручении нубиата — это не ее обычай. Что-то было не так. Что-то…
— А что, если, — мягко прервал его Даав, ненавидя себя за то, что вынужден предположить, — леди просила не о заботе спутника жизни, а о заботе родича?
— Родича? — На лице Эр Тома появилось полное недоумение. — Я Энн не родич.
— Тем не менее ее сын принят Кланом Корвал, — пробормотал Даав. — Это могло заставить ее считать себя… в какой-то мере в родстве… с тобой.
К Эр Тому пришло яркое воспоминание о том, как его тело сплеталось с телом Энн, какими были их поцелуи, как ее лицо пылало желанием… Он поднял взгляд.
— Я не верю, что она могла считать нечто подобное.
— Ха!
Губы Даава изогнулись — и тут же сжались ровно.
— Тогда другой вариант. Прими во внимание, что я чту ее способности в высоком лиадийском. Однако ты сам сказал, что ее владение порой оказывается недостаточным. А что, если ее понимание обычаев так же не точно? А что, если она считает, что гостья Дома может обратиться с такой просьбой к сыну Дома?
Он повел плечами.
— Она уже совершила одну погрешность против обычая, не так ли? — Он встретился с упрямым взглядом брата. — В отношении именования ребенка?
— Да, — вынужден был признать Эр Том спустя секунду. — Но нет никаких…
Он замолчал и судорожно вздохнул.
— Я попытаюсь добиться полной ясности, — медленно проговорил он, — и показать Энн…
Он замолчал, и на его лице появилась тревога.
— Возможно ли, что Делм… допустит союз спутников жизни между мной и Энн Дэвис?
— Делм…
Даав встал со своего кресла, сделал два шага в сторону письменного стола и своего брата — и остановился, раскинув руки с открытыми ладонями, показывая, что ничего не скрывает.
— Делм скорее всего попросит тебя подумать, что эта история уже тебе принесла, — ровным голосом произнес он. — Вероятно, он попросит тебя подумать о гневе твоего Тоделма, отказывающегося Увидеть твоего ребенка. Она готова устроить тебе такую выволочку, каких свет еще ни видывал! Делм может попросить тебя заметить, какие конфликты принесли твои действия всему Клану.
Он тихо вздохнул и встретился взглядом с братом.
— Скорее всего Делм спросит тебя, брат, нельзя ли с большей выгодой использовать другую валюту, а земную леди отпустить к ее необходимостям.
Эр Том молча ждал, широко распахнув глаза.
