В ней шевельнулась боль — всего лишь искра муки на фоне гораздо большего мучения, вызванного его предательством. Энн снова улыбнулась.
— Звучит чудесно, — отозвалась она, и это было правдой. — Мне бы очень этого хотелось, Эр Том.
«Если бы все было по-другому. Если бы ты не лгал. Если бы ты не строил планов и не хитрил. Если бы я осмелилась хотя бы сделать вид, что это может быть правдой…»
— Когда все будет позади. — Он улыбнулся. — Давай пойдем и отдадим тебя в руки Эйлы.
Эйла дэа-Лорн отошла на шаг, склонив седую голову к плечу. На ее морщинистом лице играла озорная улыбка.
— Значит, ваша милость привели мне сложный случай, — сказала она Эр Тому, потирая свои ловкие руки. — Прекрасно.
Энн она адресовала только неглубокий поклон. Глаза ее сверкали.
— Ах, но вы дадите мне такую чудесную возможность, леди! Я приношу вам благодарность! Для вас — ничего обыкновенного, а? Ничего такого же, что было у Такой-то на рауте лорда Как-его-там. Ха! Нет, для вас все должно быть новым, оригинальным!
Она снова бросила быстрый взгляд на Эр Тома.
— Самобытная личность. Невозможно сравнить эту леди ни с какой другой светской дамой. В этом свет нас подвел, но леди будет принята на условиях ее собственных возможностей. Я правильно выразила мысль вашей милости?
— Как всегда, — ответил ей Эр Том, у которого подрагивали уголки губ. — Вы — идеальное зеркало, Эйла.
— Льстец! Вспомните, кто сшил вам ваш первый плащ, сударь, и извольте говорить уважительно! — Она поманила Энн. — Прошу вас пройти со мной, леди. Мне нужно снять мерки… О, у нее движения пилота! Отлично, отлично. Отдайтесь целиком в мои руки. Мы представим вас таким образом, какой редко бывает в свете! Какие пропорции! Какой рост! А грудь — какая гордая! Шея… О, вы просто дар богов, леди, а я-то уже готова была умереть от скуки или задушить следующую «такую-же-как», которая переступила бы мой порог!
Жар крошечной женщины прорвался даже сквозь серую безнадежность, окружившую Энн. Она ответно улыбнулась.
— Боюсь, что окажусь слишком непохожей на всех для такого дебюта, — проговорила она, пока ее вели в задние комнаты, где находилась примерочная.
— Даже не думайте! — энергично приказала ей Эйла. — Свет — это трус. Просто имейте прямой взгляд и любезное выражение лица, и он перед вами склонится. Конечно, кто-то будет фыркать, но на таких вы можете просто не обращать внимания. Самобытный человек — сам себе Кодекс. И на вашей стороне Корвал, который возвысил самобытность до настоящего искусства.
Она снова потерла руки, пристально рассматривая Энн с ног до головы.
— А теперь, — проговорила она, подходя к незаметному пульту, — если я могу попросить вас раздеться…
Платье должны были доставить в Треаллу Фантрол завтра, не позже середины утра. И оно должно было иметь цвет старинного золота, чтобы «подчеркнуть эту чудесную коричневую кожу». Эйла дала Эр Тому лоскут ткани, который тот очень серьезно спрятал себе в карман.
— Скоро мы отправимся к мастеру Мунелу, — негромко сообщил он. — Когда фасон будет установлен, возможно, вы смогли бы связаться с ним и позволить назвать подходящего ювелира.
— Он захочет работать сам, — с улыбкой предсказала Эйла. — Только покажите ее ему. Малый срок Мунела не смутит, если речь будет идти о такой витрине для его мастерства.
Она сжала руки у груди и распрощалась с ними энергичным поклоном.
— И подумать только, я еще вчера вечером подумывала об уходе на покой!
— Вы с Эйлой — добрые друзья? — спросила Энн, просто потому что что-то говорить было необходимо. Ей требовалось, чтобы Эр Том считал, будто между ними все по-прежнему, а все странности ее поведения списывать на результат беспокойной ночи.
— Дэа-Лорн и Корвал давно сотрудничают, — пробормотал он, ведя ее по раздушенной цветами улице, бережно прикасаясь к ее локтю. — Эйла захочет составить тебе весь гардероб.
— Это было бы неправильно?
— Нет. Ничего неправильного. На самом деле это вполне может оказаться разумным. У Эйлы дар видеть именно то, что перед ней находится, а не то, что ей хотелось бы видеть. — Он улыбнулся, заглянув Энн в глаза. — В прошлом считалось… разумным пользоваться услугами нескольких портных, чтобы покровительством Корвала нельзя было злоупотребить.
— Но если ваши Дома заключили союз…
— Мы не в союзе. Не совсем. Мне трудно это выразить на земном. Дело в том, что… во времена моего четвертого по счету прадеда младший дэа-Лорн, который как раз закончил ученичество, пришел с предложением о торговле. Дэа-Лорн возьмет на себя обязательство шить заказанную Корвалом одежду по себестоимости взамен поставки материи по себестоимости.
Энн сдвинула брови:
— Это звучит довольно смело.
— Так оно и было на самом деле. Однако эта смелость позабавила моего деда. Он рассмотрел те вещи, которые дэа-Лорн предложил в качестве образцов своей работы, и выдвинул встречное предложение. Он готов был предоставить место в одном из складов Корвала в Верхнем порту и очень выгодную скидку на материю, наряду с опциями на некие… экзотические ткани. Все это должно было составить его долю и сделать владельцем половины дела дэа-Лорна, который действительно будет шить Корвалу одежду. Бесплатно.
— Но взамен он получал бесплатную рекламу, — заметила Энн, — и возможность появления его нарядов в собраниях высшего общества…
— И потому он процветал, — закончил Эр Том. — Дочь дэа-Лорна смогла перевести мастерскую туда, где она находится и сейчас, и выкупить долю Корвала. Однако торговые соглашения остались в силе — а дэа-Лорн время от времени шьет Корвалу одежду. По себестоимости.
Он посмотрел на нее, прикрыв глаза ресницами.
— Энн?
Она осторожно перевела дыхание и заставила свое лицо оставаться спокойным.
— Да?
— Мне хотелось бы, — сказал Эр Том очень тихо, — чтобы ты поделилась со мной тем, что тебя тревожит.
«О боги!» Она сглотнула и отвела взгляд, пытаясь найти какую-нибудь убедительную ложь…
— Я понимаю, что это глупо… — услышала она свой сбивчивый ответ, — но у меня не получается об этом не думать.
«Энн Дэвис, — вопросила она мысленно, совершенно растерявшись, — о чем ты болтаешь?»
— А!
Рука Эр Тома у нее на локте немного сжалась, и он направил ее к краю тротуара, где под цветущим деревом стояла скамья.
— Скажи мне, — попросил он.
Скамейка оказалась не слишком просторной. Нога Эр Тома, прижавшаяся к ее ноге, разбудила целую бурю чувств, самыми сильными из которых были страсть и боль. Энн закусила губу и чуть не вскрикнула, когда он взял ее руку в свою.
— Энн? Возможно, я смог бы помочь тебе, если бы только понял, в чем затруднение.
