Возможно, именно это известие подвигло Дика на печение пирога. Джетри сел прямее, вытирая ладони о грубую ткань рабочих брюк.
– Ремонт задержит нас на планете примерно на год, насколько мы можем судить. Капитану очень нужно поставить более мощные двигатели, а для торговли понадобятся два лишних грузовых контейнера, которые компенсируют затраты. – Он вдруг ухмыльнулся. – Три, если меня послушают.
Джетри вежливо улыбнулся, думая, что дядя не выглядит таким довольным, как полагалось бы, и гадая, какие у этой сделки могут быть минусы.
– Пока будет идти ремонт, мы решили – капитан и я, – что будет оптимально реструктурировать команду. И мы записали тебя старшим подмастерьем на «Золотоискатель».
Это было сказано так гладко, что Джетри сразу не уловил смысла услышанного.
– «Золотоискатель»? – недоуменно повторил он, усвоив только это, поскольку при последней встрече они с Маком Златом обменялись ударами, что Джетри причинило больше неудобств, чем Маку. Он так и не рассказал никому из своей команды всех подробностей, поскольку команда «Золотоискателя» приходилась кузенами его матери, а его мать не один раз подчеркивала, что чуть было не оказалась в экипаже того корабля, а не этого.
Джетри сел на самый край своего кресла, слыша, как последняя фраза проигрывается у него в ушах.
– Вы записали меня на «Золотоискатель»? – вопросил он. – На какой срок?
Этот вопрос прозвучал настолько громко, что его голос вырвался в коридор, но он не стал извиняться.
Пейтор поднял руку.
– Спокойней, мальчик. На один рейс по шахтам. К тому времени, как они вернутся в порт, тебе исполнится двадцать: ты будешь совершеннолетним и сам сможешь найти себе место. – Он кивнул. – Будь полезным – мы ведь с тобой оба знаем, что ты на это способен – и ты сойдешь с «Золотоискателя» полноправным купцом с опытом за плечами…
– На три стандартных года?
У Джетри сорвался голос, но в кои-то веки он не съежился от стыда. Он был слишком занят мыслями о том, что переоборудованный космический рудовоз намного меньше «Рынка», что его исключительно мужской экипаж набит в каюты по шесть человек в каждой, а торгует исключительно провиантом и рудой, рудой и горнодобывающим оборудованием, кислородными баллонами и рудой…
– Руда, – сказал он, глядя на дядю. – Даже не необработанные драгоценные камни. Промышленное сырье. – Он набрал в грудь воздуха, понимая, что по нему видно, в каком он ужасе, и не обращая внимания даже на это. – Дядя Пейтор, я же учился! Если есть что-то еще, что я…
Пейтор снова поднял ладонь.
– Никакого отношения к твоей учебе. Ты делал реальные успехи. Скажу тебе – большие, чем ожидала капитан. Поначалу ты проявлял несколько больше интереса к лиадийской стороне торговли, чем я считал бы разумным, но ты всегда был похож на Эрина. Нет ничего плохого в изучении языка, и я скажу, что на лиадийцев ты должен произвести положительное впечатление. – Он покачал головой. – Конечно, ты еще не перестал расти, и потому ближе к ним.
Лиадийцы были низкорослыми и худыми – по земным меркам. Джетри не был таким коротышкой, как лиадийцы, но, как с горечью подумал он, ему по росту далеко до Мака Злата.
– Дело в том, – медленно сказал Пейтор, – что у нас нет места. – Для нас это тоже тяжело, Джетри. Будь наш корабль побольше, мы бы тебя оставили. Но ты – самый молодой, никто не имеет желания менять место и, ну… Мнение Корабля. Капитан это утвердила. Бен Злат говорит, что готов тебя взять. – Он со строгим видом откинулся на спинку кресла. – И руду тоже нужно изучать, подмастерье. Ничто не бывает таким простым, как кажется.
«Выбрасывают, – подумал Джетри. – Меня выбрасывают с корабля». Он решил, что ему было бы легче, если бы его просто изгнали, предоставив самому искать свой путь. Обговоренное место на «Золотоискателе» только добавляло к его изумлению ярость. Он открыл рот, собираясь протестовать дальше, но ему помешал сигнал терминала Пейтора.
Старший купец резко подался вперед и повернул рукоятку, принимая первые торговые сведения из порта Инсольта. Он посмотрел на Джетри.
– Изволь получить мне кэс с того шелка. Если пряность хорошо продастся, я дам разрешение на ключ Синдиката, о котором ты мечтал. Ты его заслужишь.
Это было знаком того, что разговор окончен. Джетри встал.
– Да, сэр, – произнес он настолько спокойно, насколько это позволил пересохший рот, и вышел из торгового офиса.
День 33-й
1118 год по Стандартному календарю
Порт Инсольта
Дом Текстиля
– Высший сорт, почтенный господин, – сказал Джетри, скромно опустив глаза, как подобает молодому человеку, разговаривающему с персоной родовитой и благородной.
Почтенный господин бин-Флора пошевелил плечами и отвернул край материи, хмуро разглядывая изнанку. Джетри стиснул зубы, подавляя желание добавить новые хвалы целлошелку, вручную сотканному на Джиндори.
«Не переусердствуй! – услышал он мысленный окрик дяди Пейтора. – Купец не суетится».
– Восемь торов за шесть штук, – заявил покупатель, набрасывая образчик ткани на валик.
Джетри тихо вздохнул и развел руками.
– Почтенный покупатель, конечно, настороженно относится к товару, который предлагает ему человек, на столько лет уступающий ему в мудрости. Я заверяю вас, что получил инструкции от старейшины моего корабля, который велел мне не соглашаться ни на чуточку меньше, чем два кэса.
– Два?
Плечи лиадийца снова пошевелились. Это не было пожатием, но выражало какие-то чувства. Иронию, как показалось Джетри. Или гнев.
– Ваш старейшина неверно вас инструктировал, юный господин. Возможно, это испытание. – Покупатель чуть склонил голову набок, словно задумавшись. – Я предложу вам лишнюю пару торов, – сказал он после длительной паузы, сглаживая звуки торгового языка. – Из снисхождения к усердию ученика.
«Неверный ход», – подумал про себя Джетри. Это не означало, что почтенный бин-Флора не был воплощением доброты – вполне возможно, он им был, но только в свободное время. Торговля – дело другое.
Джетри уважительно поклонился и столь же уважительно перевел взгляд на лицо покупателя.
– Сударь, я ценю вашу щедрость. Однако расстояние между десятью торами и двумя кэсами настолько огромно, что я не сомневаюсь: мой старейшина порекомендовал бы мне отказаться от сделки. Возможно, вы не заметили… – он поймал себя на грани оскорбления и плавно изменил курс, – освещение очень неудачное…
Передвинув рулон, он снова продемонстрировал тонкость ткани, драгоценные неровности переплетений, доказывающие ее ручное изготовление, восторженно заговорил о чистом малиновом тоне…
Покупатель поднял руку.
– Довольно. Один кэс. Последняя цена.
