Она сделала второй глоток, а потом вскрыла упаковку с едой.
Она ожидала найти белок со вкусовыми добавками между плоскими прямоугольниками корабельных галет и была приятно удивлена, увидев, что еду подали с двумя тонкими кусками свежевыпеченного хлеба, чего было почти достаточно, чтобы примирить ее с теплым пивом.
Первый же укус подтвердил, что белок не лучше обычного, но хлеб придавал интерес и характер. Хат быстро расправилась с хэндвичем и удобнее устроилась на табурете, неспешно допивая остатки пива.
Вежливость требовала, чтобы она побыстрее освободила табурет и столик для следующего посетителя. Тем не менее у нее была пара минут до того, как она перейдет грань невоспитанности, и ей хотелось внимательнее осмотреть зал, прежде чем снова слиться с толпой.
Лиадийцы передвигались группами – не меньше двух, не больше четырех, – и все группы, которые были видны с ее табурета, были заняты разговорами с землянами. Это показалось ей забавным, поскольку лиадийцы всегда держались очень замкнуто. С другой стороны, робкие люди купцами не становятся.
Однако невольно приходилось задуматься над тем, что есть такого на Банфе, чтобы это понадобилось лиадийцам.
Она обдумывала этот вопрос, допивая пиво. «Шахты… Что они добывают на этом пропыленном шарике пыли?» Она мысленно пообещала себе это выяснить, слезла с табуретки и взяла курс на место, откуда было видно табло прилетов и отлетов.
– И перед тем как оставить нашего гостя среди лоз, никто не догадался сказать ему, что килабры – ядовитые змеи? – ласково осведомилась леди Маарилекс.
«Слишком ласково», – подумал Джетри, напряженно сидевший на стуле, который она ему указала.
Флинкс, прямой и равнодушный, сидел у его колена.
Ее сын стоял, и его лицу вернулся обычный золотистый цвет. Джетри не знал, что лиадийцы способны бледнеть, но Рен Лар явно посерел в ту секунду, когда увидел змею и стремительно повернулся к Джетри с вопросом:
– Она тебя укусила?
– Матушка, – сказал он сейчас спокойным и твердым голосом, – вы ведь знаете, что килабры обычно так рано не просыпаются.
– А вы, мастер-виноградарь, знаете, что погода в этот ветреный год была необычно теплая. С чего змеям продолжать спячку?
– Действительно, с чего? – пробормотал ее сын, и несмотря на его прямые плечи и бесстрастное лицо Джетри, почему-то ясно представилось, что Рен Лар был бы рад провалиться сквозь пол.
Джетри кашлянул и чуть подвинулся на стуле.
– С вашего разрешения, сударыня, – медленно сказал он и, когда она обратила свое лицо к нему, почувствовал желание тоже провалиться сквозь пол.
Он перевел дыхание. «Проклятие, – сказал он себе, – ты принимал все, чем тебя грузила капитан Иза, так что можешь принять и это». Он снова откашлялся.
– Факты свидетельствуют, – сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и ровно, как звучал у Криса, когда их общую мать нужно было вернуть к действительности, – что меня не оставили без охраны. Рен Лар оставил Флинкса следить за мной, как он ему сказал. Я принял это за шутку (как вы помните, сударыня, я учусь понимать, что шутка, а что – нет), но оказалось, что он был серьезен. Змеи… я читал про змей, но никогда их не видел. И Флинкс был рядом, чтобы сделать то, что необходимо.
– Вижу. – Она наклонила голову – кажется, чуть саркастически, по крайней мере ему так показалось. – Значит, вы утверждаете, что дом обеспечил адекватную заботу о том, кто, вероятно, был неосведомлен в отношении… менее приятных аспектов жизни на планете.
– Да, сударыня, утверждаю, – ответил он твердо и решил добавить: – И все хорошо, что хорошо кончается.
– Интересная философия. – Она повернулась к сыну. – У вас красноречивый защитник в лице того, чью жизнь вы подвергли опасности. Прошу вас не злоупотреблять удачей.
Рен Лар поклонился.
– Слушаюсь, матушка.
Она вздохнула и нетерпеливо взмахнула рукой.
– Останьтесь со мной еще немного, если лозы смогут без вас обойтись. Джетри, с вас на сегодня приключений достаточно. Идите и приведите себя в порядок для встречи с учителем танцев.
– Да, сударыня.
Он встал, поклонился и направился к двери. Флинкс выступал рядом с ним, высоко задрав хвост и выставив ушки вперед.
Табло прилетов и отлетов оказалось у дальней стены, а прямо под ним располагались компьютеры сети Синдиката.
Компьютеры, конечно, были все заняты – хотя Хат и не нужно было передать сообщение или сделать запрос. Однако ей хотелось как следует видеть табло, так что ей пришлось немного попетлять между различными группами разговаривавших.
Наконец ей удалось встать позади необычной группы: полдюжины лиадийцев тихо и сосредоточенно переговаривались между собой, не обращая внимания больше ни на кого. Поверх их голов она могла смотреть без проблем – и наконец ясно увидела табло, на котором значились пять земных кораблей, включая ее собственный, – и четыре лиадийских корабля, названия которых были бессмысленным набором земных букв или портовых иероглифов.
Хат хмуро смотрела на перечень, пытаясь разобрать названия – и не добиваясь никакого успеха. Четыре лиадийских корабля на Банфе – это была новость, которую, конечно, Пейтору будет интересно узнать. Однако безымянные они мало для чего годились – а ведь рядом с двумя из четырех нерасшифрованных названий стояли коды Синдиката, так что Пейтор был бы особенно заинтересован в этих названиях, чтобы запросить о них главную базу данных.
У некоторых лиадийцев были ключи Синдиката – особенно часто это бывало среди тех, кто работал на Краю. Поскольку Банф находился на Краю, не было ничего странного, что в порту оказался принадлежащий лиадийцу ключ. Для порта такого размера, как Банф, можно было даже принять два, с учетом случайного характера событий во вселенной. Но четыре лиадийских корабля, причем два – с ключами?
У Хат заныла косточка совпадений.
Она смотрела на табло, толком его не видя, и пыталась решить, есть ли у нее шанс вытянуть что-нибудь полезное из Администрации и под каким предлогом можно было бы поспрашивать. И во сколько это может ей встать.
– …сколько зим! – проорал ей на ухо радостный мужской голос.
Она подскочила, заморгала, повернулась чуть слишком быстро для столь тесного помещения – и опустила руку, смущенно засмеявшись.
– Кизон Трэйгер, я от неожиданности чуть из кожи не выскочила!
– Я тоже, когда мне показалось, что этот удар будет нанесен! – парировал он. Голубые глаза искрились на веселом круглом лице. – Но я тогда смог бы сказать моему капитану, что меня приложила Хат Гобелин.
Она выгнула бровь.
– Твой капитан рассчитывает штрафы за драку с учетом того, кто тебя уложил?
Он гордо выпятил грудь, изображая из себя крутого парня. Как прекрасно знала Хат, никакого изображения тут не требовалось – если только не ради шутки. Кизон Трэйгер был достаточно крутым.
