– Так сказал Маниту.
– А что он насчет дележки думает? За дредноут положена куча песюков, а мы его почти урыли. Если по справедливости считать, то наша доля…
Они покинули рубку. Вальдес выбрался из тесных объятий пилотской консоли, снял с пальцев наконечники и снова пощупал ребра. Болело, но не очень сильно – похоже, перелома не было.
Свет стал ярче, и «Ланселот» доложил:
– Подключен ремонтный модуль. Начато восстановление энергоцепей и двигателей. Распоряжения, Защитник?
– Трудись, – произнес Вальдес, – трудись.
* * *
Пусть корабли Патруля не обладали мощью земных крейсеров, казались тесноватыми и не очень комфортными, но в части выживания равных им не было. В двигателях, генераторах, управляющих блоках и системе подачи воздуха не имелось механических узлов, а там, где без механики не обойтись, отсутствовали рычаги и шестеренки, подшипники, шкивы, зубчатые передачи и другая привычная землянам машинерия. Ее заменяли гибкие стержни, сплетенные в подобие сухожилий и мышц, – пьезокристаллы, способные к сложным движениям под действием тока и, в аварийных случаях, к росту и восстановлению первоначальной структуры. Не менее чудесным был ремонтный модуль, подсистема корабельного интеллекта, управлявшая тысячами «тараканов», крохотных многоногих роботов-трансформеров, гнездившихся едва ли не в каждом устройстве корабля. Сейчас они приводили в чувство полуразбитый «Ланселот»: монтировали орудия, полировали трубу разгонной шахты, ползали в двигателях гравитационной тяги, резали, сращивали, заменяли, а при нужде превращались в недостающую деталь. Восстановление шло непрерывно и стремительно – в отдыхе и перекурах «тараканы» нуждались не больше, чем в помощи экипажа.
Поэтому экипаж отдыхал, собравшись в кубрике и вкушая пищу, выданную кухонным автоматом. В плошке-контейнере Птурса был гуляш, у Вальдеса – котлеты, а Вождь наслаждался филе лосося под лимонным соусом. Говоря по правде, эти кулинарные шедевры различались только по названию, а в остальном все было едино – безвкусные синеватые комки с ароматом перепревшего компоста. Возможно, лакомство для дроми?.. – думал Вальдес, стараясь глотать не жуя и не особенно принюхиваясь. Считалось, что киберповар настроен сервами так, чтобы снабжать команду человеческой едой, но у него случались глюки. Нынешний обед был еще не из самых ярких.
Птурс рыгнул, отложил ложку и потянулся к сосуду с напитком, отдаленно напоминавшим кофе. Мысль его текла в том же направлении, что и у Вальдеса.
– Хотел бы я знать, жрут ли такое дроми, – буркнул он.
– Нет. У них другой метаболизм, – отозвался Вождь. – В биохимическом смысле эта пища для нас оптимальна. Сбалансированный состав протеинов, жиров, углеводов и клетчатки. – Кро подцепил кусок посиневшего лосося и невозмутимо отправил в рот. Потом заметил: – Способствует восстановлению сил после боя и нервного стресса.
– Лучше бы я погиб в этом бою. – Птурс отхлебнул кофе, скривился и добавил: – Как говорили предки, лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
– Ну, почему же, – возразил Вальдес. – Позавчерашний омлет был неплох… тот, с луком и зеленым горошком. Горошек почти как настоящий.
Птурс презрительно сощурился:
– Почти… Птица у папаши Тука тоже почти попугай, но бульона из нее не сваришь. А бульон – вот мера истины! Почти бульона не бывает, как и почти горошка.
– Привередливый ты наш, – сказал Вальдес. – Чем тебя только на «Москве» кормили!
– На «Москве»… в кают-компании старшего офицерского состава… – Птурс с мечтательным видом уставился в потолок. – Одно скажу, камерады: почти горошка там не было, а подавали настоящий, к антрекотам и лангетам. А гуляш! Какой был гуляш по-венгерски! Вспомнишь, и слезы льешь… Гуляш с томатом, перцем, чесноком – вот что надо после драки! А к нему – водочки… ну, пива на худой конец…
– В «Медном гроше» мясо отлично готовят. Вернемся, ударим по гуляшам и антрекотам, – пообещал Вальдес.
– А водка? Водку где взять? Может, я водки хочу!
– Хряпой обойдешься. Тут тебе не Россия, не Тверская губерния.
– Верно, не Россия, потому и водки нет, – со вздохом согласился Птурс. – В России водка больше чем водка… можно сказать, часть национального самосознания… В общем, одно неотделимо от другого.
Они болтали, пересмеивались, шутили, и напряжение недавнего боя покидало их, просачивалось среди сказанных слов точно вода между камней. Они толковали о минувших временах и прежней службе, но, по молчаливому уговору, не вспоминали сражения, гремевшие во тьме Провала, погибших друзей и корабли, что превратились в облако плазмы. Все это было и здесь, пусть в меньших масштабах, чем в войне с фаата, и потому вспоминалось другое – вещи, которым на Данвейте места не нашлось. Гуляш по-венгерски, который готовили на крейсере «Москва»… Дана, рыжая связистка с «Рима»… Стели Невады, где родился Кро Лайтвотер… Тверские улицы и переулки, утонувшие в зелени… Дельфины Зиг и Зага и плавучий остров, дремлющий под солнцем в Тихоокеанской Акватории…
Смерть прошла рядом, и ее ледяное дыхание еще ощущалось в тесных отсеках «Ланселота». Этот холод таял медленно; он растворялся в шелесте голосов, в привычных запахах, наполнявших корабль, в шуршании и скрежете ремонтных киберов, ползавших за переборками, в сопении Птурса и ритме десантного марша, который выстукивали механические пальцы Кро. Так прошло несколько часов. Наконец шуршание и скрежет стихли, и «Ланселот» произнес:
– Информация для Защитников: вооружение и двигатели восстановлены. Ваши приказы?
– Продолжаем патрулирование, – распорядился Вальдес, встал и понюхал воздух – пахло, как всегда, не очень приятно, но знакомо. Он кивнул своим стрелкам: – Я в рубку.
Вождь, не ответив, негромко барабанил по столу. Птурс скривился:
– Чего ты там не видел, капитан? Пойдем на автоматике, и хрен с ним!
– Все видел, но хочу взглянуть еще раз, – сказал Вальдес. – Все-таки это мой корабль.
ДАСКИНЫ, или ДРЕВНЯЯ РАСА. Названия «даскины» или «древние» фигурируют в языках всех известных галактических рас. Даскины являлись наиболее мощной и высокоразвитой цивилизацией, которая, согласно легендам, распространила свое влияние на всю Галактику и таинственно исчезла несколько миллионов лет назад. Облик, физиологические особенности, происхождение даскинов неизвестны; равным образом, не сохранилось данных об их культуре, целях, образе жизни, размерах популяции, социальном устройстве и причинах, побудивших их покинуть Галактику. Тем не менее даскины не являются порождением фантазии более поздних рас, ибо сохранился ряд общеизвестных артефактов, позволяющих судить об их научных и технологических достижениях. Из них наиболее значительными являются контурный двигатель и так называемый Портулан Даскинов, карта Галактики, доставленная на Землю сервами лоона эо (см. соответствующие статьи «Компедиума»). Затем необходимо отметить гигантские астроинженерные сооружения на протозвездах (в частности, на Юпитере), которые, очевидно, являются вратами межзвездной транспортной сети, встроенной в структуру Лимба. На многих планетах, ныне безлюдных, находили и находят до сих пор различные устройства даскинов неясного назначения: ассенизационные агрегаты, споры квазиразумных тварей, способных, при надлежащем развитии, к ментальному контакту, зев-цветок (прототип контурного привода) и т. д. Хотя даскины удалились из Галактики (и, возможно, вообще из нашей Вселенной), существует предание, что они оставили здесь эмиссаров – Владык Пустоты, существ своей или другой древней расы. Это, скорее всего, миф; за истекшие миллионолетия подобные существа ничем себя не проявили. Источники информации: Сведения, полученные от бино фаата, лоона эо, кни'лина и от других галактических культур.
