Вообще-то тема Первого Боевого мусолилась всеми достаточно долго. Но никогда еще Джокт не видел Барона вот таким — размахивающим бутербродом, словно оружием, отчего по сторонам летели куски сыра и капли соуса. Даже Гаваец прекратил есть, уронив челюсть. К его чести, он не нарушил своего правила еды за столом. Видимо, не мог забыть неоднократно погнутую об его широкий лоб отцовскую ложку.
— Ты чего, Барон? Что я такого сказал?
— То и сказал, Джокт! Ты готовишься стать лидером. Настоящим, с утверждением в штатном расписании. Но с тебя было бы намного больше толка, если научишься когда-нибудь до всего доходить своим умом. Думай! Анализируй! То, что говорят со всех сторон, может оказаться неправильным! Любой человек имеет право на собственное мнение... Черт возьми! Он обязан иметь собственное мнение! Даже если все утверждают, будто он ошибается!
На солнце набежало случайное облачко. Ветерок крепчал и теперь трепал тент, смахнув со стола салфетки, принесенные официантом.
— А с чего ты решил, что только ты бываешь прав? — с раздражением, которого не ожидал от себя, выкрикнул Джокт. — Может быть, сейчас ты несешь полную чушь! Скорее всего, так оно и есть! А я, человек, который по твоим же словам имеет право на собственное мнение, я — прав. И то, что мы вернулись из Первого Боевого — я, да ты, и Гаваец — всего лишь случайность! «Кнопок» могло оказаться в три, в четыре раза больше! Еще Бессмертным могло прийти в голову... то есть куда им там мысли приходят... обкатать на нас новичков-навигаторов «Кросроудов». Представляешь, был бы нам подарок: пошли, как бараны на убой, а там — все в белом! — девять-десять крейсеров, штук двести «Кнопок», и мы — тридцать штук. Смертники. Какие бы тогда впечатления у тебя остались?
— А я предлагаю повторить! — Гаваец наконец-то разделался с бутербродом.
— Что — повторить? — в один голос рявкнули разгоряченные спором Джокт и Барон.
— Джин. — Взгляд Гавайца был спокоен, он говорил, словно только что обсуждалось меню. — Только не мелочиться, а хлопнуть по паре бокалов, тогда, может быть, я увижу впечатляющее зрелище — как вы друг-другу морды бьете. Вот это я понимаю — отметили очередное прибытие на Землю! Если бы рядом были Бессмертные, им бы тоже понравилось.
Вот так. Внешностью и манерой поведения Гаваец не раз вводил в заблуждение всех окружающих относительно прочих своих качеств. Следующим заявлением он окончательно прервал глупый спор, грозивший перерасти в еще более глупую ссору между друзьями.
— Вы оба правы. И ты, Джокт, и ты, Барон. И оба не правы. Вообще не нам судить обо всем этом. Если Джокт намекает, что неплохо бы обсудить тему Первого Боевого с особистом, то он действительно несколько тупее, чем мне кажется. Но ты ведь так не думаешь, правда, Джокт?
— Правда.
— Барон? А ты чего взъелся? Ладно, я понимаю, что у тебя всегда свое мнение... Но зачем кричать? Бутерброд вот, зря истратил... Лучше бы мне отдал. Что-то случилось? Никогда не поверю, что ты готов сорваться с места из-за глотка спиртного, а другой причины пока не вижу... Может, расскажешь что-нибудь интересное? Из жизни хайменов, например? Давно, кстати, ничего не слышал... Да и место располагает.
Барон сжал виски ладонями, потом ткнулся лбом в плечо Джокта.
— Прости, а? Я, наверное, по четвергам становлюсь идиотом. Учти это, лидер, когда будем уходить на задание. Сегодня ведь четверг, нет?
— Пятница! — мгновенно остыв и уже усмехаясь, сказал Джокт.
— Пятница! А по пятницам я вообще... слов нет сказать, в кого превращаюсь! Простишь?
— Уже. Но ты был не прав...
— Э-э, Джокт! Не начинай все с начала! К тому же с идиотами нужно обращаться ласково и не пытаться их переубедить ни в чем... Барон?
— Что? Мы же вроде помирились.
— Расскажешь?
— Да что тебе рассказать?
— Тебе виднее. Только я заметил, что ты с утра сам не свой. На пилота авизо наехал, тихоходом обозвал. Теперь вот сорвался на Джокте...
— Не ожидал такой проницательности! — признался Барон. — Джокт на это просто не способен, а от тебя не ожидал! Прости еще раз и не удивляйся, Джокт. Это в бою у тебя — Глаз Орла, а в жизни. Гаваец прав. Есть причина... Если это, конечно, хоть как-то меня оправдывает.
— Как интересно! А я то подумал, ты всерьез решил отстоять свою гражданскую позицию. До последнего форпоста.
— Иронии только не надо. Черт с ней, с позицией, заслонку мне в горло! Сегодня утром пришло сообщение от семьи... От моей семьи...
Ого! А ведь все уже решили, что семья Барона поставила на нем как на строптивом сумасбродном отпрыске жирный крест.
— Умоляют добровольно вернуться на Землю. Перейти в наземную службу, подать в отставку, что угодно, только покинуть Крепость. Догадываетесь, что это означает?
— Объединение дружной семьи, — вернулся к прежней манере разговора Гаваец.
Теперь, после того, как он уел их обоих, ни Джокт, ни Барон не решились отмахнуться от его шутки.
— Нет. Не дружной. Отец сообщил, то есть от его имени сообщили, что даже если я откажусь, семья найдет способ отправить меня на Землю. Хочется верить, что со мной обойдутся не совсем так, как с Вайной.
— С кем? С той девушкой, которую...
— Ее так звали. Вайна. И она ни в чем не была виновата. И любила меня такого, какой я есть, а не за мое происхождение. Вот как вы...
— И что с того? Тебя и раньше уговаривали бросить флот, службу, казармы...
— Но еще никогда не указывали срок.
— Какой срок?
— Две недели. У меня — две недели, чтоб дать согласие. Иначе...
— Найдут. Если обещали, значит, найдут способ. Приятно было летать с тобой, Барон! — как-то весомо изрек Гаваец. — Только я не понимаю, как тебя вообще к Первому Боевому допустили? Хаймены ведь все могут... У нас на островах случай был. Поймали одного отморозка. Ему, гаду, сильно наши танцы полюбились. Не столько танцы, как сами танцовщицы. Девушки с цветами на шее... Сначала к тем лез, что сами не против. Потом перешел к остальным. Охотник, серф ему в зад! Маску надевал, речевой преобразователь в горло вставлял, чтобы по голосу не опознали... Молекулярные перчатки... Никаких следов. Это ему для полноты ощущения жизни не хватало! Сам признался, когда я его...
— Ты его поймал?
— Я. С самого начала хлыща этого заприметил. У нас на пляжах чужаков прорва. Патрульные — так себе. Настригут кредитов с владельцев лодочных эллингов, акчи нажрутся, и сами — айда по девкам! Потом оказалось, что просто так они его взять не могли... Хотя в суде уже предписание об аресте лежало... Короче, когда я его притащил — от страха дерьмом перемазанного, с записью на чип всех признаний, и когда выяснилось, что он — сынок какого-то хаймена... Вот тут для меня новая жизнь и началась.
— Колония? Рудники? Штрафная служба? — перечислил возможные для хаймена-насильника варианты Джокт.
