– И появиться за прошедшее время она не могла? – не унимался Кертес.
Панков беспомощно развел руками.
– Я слышал, что в конце войны они бросали против нас лучшее, что у них было. Лучшее… это не басни пилотяг, а мнение разведки ВКС. И их самые мощные «глушилки» работали на простых и понятных физических принципах. Здесь мы имеем дело с непознаваемым, понимаете? Ну невозможно на их уровне техники создать генератор, способный свести с ума краун-поле! Это не одна ступенька вверх, поймите… может быть, три или даже четыре.
– То есть мы имеем дело с цивилизацией, намного обогнавшей нас в военно-техническом отношении?
– Не обязательно в военно-техническом! Просто с более механистическим разумом, дальше нас продвинувшимся в понимании фундаментальных вопросов межполевых взаимосвязей. В плане оружия им это мало что дает, в этом я уверен. Мифическая полевая броня? Ну-у, может быть, хотя законы взаимосвязи энергий пока еще никто не отменял.
Брови Кертеса сошлись в гримасе упрямого несогласия.
– Из всего этого я делаю только один вывод, – произнес он после недолгой паузы, – Мы должны немедленно сообщить обо всем происшедшем на базу.
– Рауф считает точно так же, – кивнул Ланкастер. – И я, в общем-то, должен был бы прислушаться к мнению моих старших офицеров. Но… на сей раз не все так просто. Чертовски похоже, парни, что мы влипли в какие-то очень секретные – я бы даже сказал, таинственные игры. Кто их ведет, я не знаю. Могу только догадываться, да и то – слишком мало информации.
В БИЦе повисла гробовая тишина.
Офицеры сидели не шевелясь, едва ли не затаив дыхание. Всем им не раз доводилось слышать леденящие душу рассказы о линейных подразделениях, брошенных в такие «игры», особенно в последний год войны. Таинственные операции прикрытия, операции дезинформации противника… легионы либо гибли, либо, если им везло, их расформировывали, навек запечатывая уста людей страхом. Многие из них не раз задавались вопросом, какую же цену пришлось заплатить за столь неожиданное полуотступление-полупоражение эсис, запросивших мира в самый разгар битвы? Да, мы их теснили, да их дело было плохо, но ведь они сражались со все тем же тупым упорством, что и в самом начале, нисколько не проявляя признаков слабости или отчаяния. Особого ума, правда, они тоже не проявляли…
Но война закончилась! Эсис убрались, формально признав свое поражение и отказавшись от какой-либо экспансии на оговоренных территориях, и было похоже, что они и впрямь не скоро очухаются от полученной трепки. Некоторые люди, имевшие кое-какое отношение к переговорам, утверждали, что эсис уходили, преисполненные отчаяния. Что могло их напугать? Военные таланты человечества, масштабы освоенных им ресурсов, или же что-то еще, по-настоящему страшное?
– Дело в том, – продолжал Виктор, – что при получении назначения мне не дали никаких инструкций. Вы понимаете, что это значит, не так ли? А еще мне очень мягко посоветовали не задавать лишних вопросов. Сперва, признаться, я решил, что нас действительно отправили сюда по слезной просьбе промышленников, кровно заинтересованных в благополучном исходе геологических работ. Конечно, здесь нужен обычный охранный легион с хорошей выучкой, и не более того, но – я решил, что у кого-то просто сдали нервы, а деньги, сами знаете, на месте лежать не могут… А вот потом стали появляться нестыковки. Больше всего, конечно, меня пугает присутствие здесь Томора. Мы должны быть готовы абсолютно ко всему. У меня есть такое ощущение, джентльмены, что наше выживание никак не входит в чьи-то планы. Уж очень здорово получается, не правда ли – всунуть опасный, скандальный и всем мешающий легион в какое-то темное дело, а потом, когда от него останется пол-взвода, тихонько забыть о том, что такой легион вообще когда-то существовал. Документов-то нет? Нет… А теперь представьте себе, что сейчас я связываюсь с базой и подробнейшим образом докладываю о случившемся. Во-первых… никаких прямых доказательств того, что наша техника подверглась некоему необъяснимому воздействию, не существует. Зато на войне бывают невероятные совпадения, и любой унтер вмиг расскажет нам, что мы просто страдаем неврозом в особо тяжелой форме, что у нас мания преследования, кто-то наверняка вспомнит, как после мастурбации ему снятся летающие эсис, и всем все станет ясно, правда? Во-вторых, будь оно все проклято – сейчас у нас есть какие-то шансы выкарабкаться при любом сценарии, по крайней мере, мне так кажется. Если же там, – палец Ланкастера показал на темный потолок, – поймут, что мы умнее, чем они думали, мы, возможно, даже не долетим до дому. Корабли иногда взрываются, да? Так что единственное, что нам остается – это стиснуть задницы и ждать. Я понимаю, более противного занятия придумать невозможно, но поверьте, мне, старику: мы влипли!
– Ох, роди меня мама, обратно, – прошипел сквозь зубы Чечель.
Барталан хлопнул ладонью по подлокотнику своего кресла и вопросительно посмотрел на Кертеса. Тот кусал губу, обдумывая что-то. Панков сидел с совершенно отрешенным видом, словно происходящее его не касалось. Остальные штабисты также молчали, погруженные в размышления – к тому же вряд ли кто-либо из них решился бы подать голос раньше, чем выскажется заместитель начальника штаба.
– Ладно… – Кертес поднял голову, – «мама» кричать уже поздно. Я предлагаю тщательно обревизовать наши энергетические ресурсы – с боеприпасами все понятно, но неизвестно, сколько нам придется тут сидеть на полуосадном положении, и одновременно сформировать исследовательские группы, которые полезут вниз. Еще раз попробовать отыскать какие-нибудь материалы по старой базе – что-то ведь осталось, я же точно знаю. Если нам предстоит удар сверху, удержаться можно будет только там.
– Я не сказал, что нам предстоит удар сверху, – перебил его Ланкастер. – Я сказал только, что меня удивляет, что нам зачем-то прицепили дивизион Томора. Из его назначения может следовать все, что угодно…
– Но по-моему, к десанту все и идет, – невесело усмехнулся Барталан. – Вопрос только, кто нас будет атаковать? Неужели опять эсис? Немыслимо…
– Да, – согласился командир. – Бредово, не правда ли? У меня такое ощущение, что все это то ли сон, то ли глюк – но тогда я уже явно в дурдоме, а вы – мои товарищи по палате. Не будем спешить с выводами, джентльмены. Идею с исследованием подземелий я полностью поддерживаю. Так как Кертес сейчас занят, вопросами обеспечения и безопасности займешься ты, Пратт, – он повернулся к заместителю начальника оперативного отдела, занявшему место погибшего Лемфордера. – Подберешь серьезных ребят: три группы по взводу, я думаю, так, чтобы одна была внизу, а две ее страховали и могли всегда прийти на помощь. Там могут быть любые сюрпризы. Что касается ресурсов, я думаю, Панкову много времени не понадобится.
– Без вопросов, – вздернулся главный инженер. – А что командир, это может быть… надолго?
– Надолго – не знаю. Но то, что всерьез, это точно. Так что работайте. И… кто-нибудь, принесите виски. Нужно помянуть наших ребят. Лучше сделать это до подъема флага, а не после.
3.
Ди Марцио отпустил служебный кар возле задней калитки своей усадьбы и торопливо, не глядя по сторонам, прошагал по выложенной неровными плитами дорожке к крыльцу. Когда-то здесь было много цветов, но в последние годы, мучаясь прогрессирующей аллергией, он постепенно убрал их к чертям, и теперь древняя, любовно выложенная его прадедом дорожка вилась среди ровно подстриженной травы.
