– В ловушку? Я убил мерзавца!
– Это и была ловушка. Вы сделали наместнику одолжение.
Риззет замолчал. Аратап не вмешивался в их разговор, но слушал Байрона с явным удовольствием. Варит у юноши котелок, ничего не скажешь!
– Если Аратап подслушал наш разговор, – продолжал Байрон, – значит, он был в курсе, что только Джонти обладает нужной ему информацией. Я ведь спрашивал тогда у Джонти про планету. И следовательно, наместник учинил нам допрос только для того, чтобы вывести из равновесия, чтобы спровоцировать нас на безрассудные поступки. Я был готов к этому и подавлял импульсивное желание. Вы не смогли.
– Я думал, – негромко прервал его Аратап, – что именно вы сделаете это, а не Риззет.
– Я выстрелил бы в вас, – ответил Байрон и снова повернулся к Риззету: – Разве вы не поняли? Он не хотел, чтобы Автарх остался в живых. Тираниты скользкие и хитрые, как змеи. Ему нужна информация, но платить за нее он не хотел, а убивать Автарха не рискует. Вот он и подстроил вам ловушку.
– Правильно, – сказал Аратап. – И получил свою информацию.
– Пусть так. Но если я сделал ему одолжение, я сделал его и себе, – не сдавался Риззет.
– Не совсем, – возразил наместник. – Наш юный друг не довел свой анализ до конца. Видите ли, совершено еще одно преступление. Если бы вас обвинили только в измене Тирану, ваше дело было бы политическим и весьма деликатным. Теперь же, после убийства Автарха Лингейна вас будут судить как уголовника, приговорят и казнят по лингейнским законам, а тираниты останутся в стороне. Это весьма удобно…
Неожиданно послышался звон колоколов. Аратап нахмурился и замолчал. Потом подошел к двери и открыл ее.
– Что случилось?
– Пока неизвестно, сэр! – отсалютовал солдат.
Великая Галактика! – подумал про себя Аратап и вернулся обратно в каюту.
– Где Джилберт?
Только теперь все заметили отсутствие брата Правителя.
– Мы его найдем, – пообещал Аратап.
Его нашли в машинном отделении, где он прятался за огромными установками, и притащили в каюту наместника.
– С корабля невозможно убежать, милорд, – сухо сказал Аратап. – Вам не следовало поднимать общую тревогу, хватит об этом. Крейсер, который вы украли, Байрон, мой личный крейсер, находится на борту нашего корабля. Он нам пригодится для исследования повстанческого мира. Как только мы рассчитаем прыжок по координатам несчастного Автарха, сразу отправимся туда. Это будет настоящее приключение! На такое в наш скучный век даже нельзя было надеяться!
Аратап снова вспомнил об отце, командовавшем эскадрой, которая завоевывала миры. Хорошо, что рядом нет Андроса. Приключение будет принадлежать только ему, Аратапу…
Пленников разделили. Артемизию поместили с отцом. Байрона и Риззета развели в противоположных направлениях. Джилберт отбивался и орал:
– Я не хочу быть один! Не пойду в одиночку!
Аратап вздохнул. Историки утверждают, что дед этого человека был великим правителем. Печально видеть такие сцены.
– Поместите милорда к кому-нибудь, – сказал он с отвращением.
Джилберта поселили вместе с Байроном. До наступления корабельной ночи они не разговаривали. Потом свет погасили, оставив только тусклое багровое сияние. Уснуть оно не мешало, а стражники могли следить за пленными по телеэкрану.
Но Джилберт не спал.
– Байрон, – прошептал он. Байрон очнулся от дремоты.
– Что?
– Байрон, я это сделал. Все в порядке, Байрон.
– Постарайтесь уснуть, Джил.
Но Джилберт не унимался:
– Я сделал это, Байрон! Аратап, может быть, и умен, по я его перехитрил. Разве это не забавно? Не беспокойтесь Байрон, я все устроил.
Он снова лихорадочно затряс сонного юношу. Байрон сел.
– Что с вами?
– Ничего. Со мной ничего. Со мной все в порядке. Но я сделал это!
Джилберт лукаво улыбался, словно нашкодивший мальчишка.
– Что же вы сделали?
Байрону было уже не до сна. Он вскочил и встряхнул Джилберта за плечи.
– Отвечайте!
– Меня нашли в машинном отделении, – зачастил Джилберт. – Они думали, что я прячусь, но я не прятался. Я включил сигнал тревоги, потому что мне нужно было остаться на несколько минут одному. Байрон я замкнул гиператомные двигатели.
– Что?!
– Это совсем нетрудно! Потребовалась только одна минута, И они не узнают, пока не сделают прыжок. Но тогда уже начнется цепная реакция в горючем, и корабль с Аратапом, и все его сведения о планете повстанцев превратятся в раскаленный газ…
Байрон попятился. Глаза его широко раскрылись.
– Вы это сделали?
– Да. – Джилберт, закрыв лицо руками, раскачивался взад и вперед. – Мы все погибнем. Я не боюсь умирать, Байрон. Лишь бы не в одиночестве. Я хочу быть с кем-то. Хорошо, что вы со мной. Это будет быстро и небольно. Не будет… больно…
– Идиот! – закричал Байрон. – Сумасшедший! Мы могли еще побороться, мы могли еще выиграть эту битву!
Но Джилберт его не слышал. Уши era были полны собственными стонами.
Байрон заколотил в стену:
– Стража!
Сколько осталось? Часы или минуты?
Глава двадцать первая
Здесь?
На стук прибежал солдат.
– Отойдите отсюда! – приказал он раздраженно.
Они стояли напротив друг друга.
Дверей в этих маленьких каютах, приспособленных под камеры, не было, их заменяло силовое поле. Его можно было потрогать рукой: сначала оно немного подавалось, словно резина, но потом становилось твердым, как сталь.
Поле слегка подрагивало у Байрона под ладонью. Непроходимое для предметов, оно спокойно пропускало лучи нейронного хлыста. Как раз такой хлыст и был в руке у стражника.
– Мне необходимо видеть наместника Аратапа, – заявил Байрон.
– И ради этого вы поднимаете такой шум? – стражник был не в духе. Ночная вахта – не подарок, к тому же он проигрался в карты. – Доложу, когда кончится дежурство.
– Ждать нельзя. – Байрон почувствовал, как его охватывает отчаяние. – Это очень важно!
– Придется подождать. Вернетесь на место или хотите отведать хлыста?
– Послушайте, – сказал Байрон, – вот этот человек со мной – Джилберт Хинриад. Он болен. Может быть, умирает. Если Хинриад умрет на тиранитском корабле из-за того, что вы не дали мне поговорить с j офицером, вам придется несладко.
– Что с ним?
– Не знаю. Побыстрее, если вам не надоело жить.
