И началась скачка!
Холмы, отгораживавшие болотистый берег реки, остались за спиной, и перед нашим отрядом раскинулась бескрайняя, ровная как стол степь. Был конец лета, и высокая отцветшая и высохшая трава полегла желтой циновкой, так что даже пыль не поднималась из-под копыт наших коней.
Каким образом сотник находил дорогу в этом лишенном каких-либо ориентиров пространстве, мне было совершенно непонятно, но он летел вперед, сросшись со своей лошадью, словно мифический кентавр. Наши лошади не уступали в скорости и выносливости, но вот всадники, исключая, пожалуй, Шалая, были гораздо слабее. Так что Братство растянулось по степи тонкой ниточкой.
А вот Твистовы козлы, мелко перебирая ногами и не сбиваясь с ровной рыси, нисколько не отставали от сотника.
Эта бешеная скачка продолжалась часа четыре, после чего сотник значительно сбросил скорость, перейдя сначала на рысь, а потом и на шаг.
– Ха! – тут же вынырнул Фродо из повозки. – Наши козлы даже не запыхались! Слушай, Твист, где разводят таких замечательных животных, я бы тоже приобрел себе пару?
Твист посмотрел на хоббита и неожиданно добродушно заявил:
– У тебя не хватит сил, чтобы их удержать…
– У меня?! – тут же вскинулся Фродо. – Да я одной левой переверну твою тележку! – И, быстро оглядевшись, тихо добавил: – Ты знаешь, со мной даже Душегуб побаивается связываться!
Затем он задрал рукав рубашки и согнул руку наподобие культуриста:
– Во, видишь, сплошные мускулы!
– Я про другую силу говорю, – махнул рукой Твист. – Из вас изо всех только Гэндальф может справиться с моей упряжкой. Да и то, ему надо будет еще поучиться.
– А! – догадался Фродо, о какой силе идет речь. – Да, Гэндальф у нас голова!
В этот момент сотник объявил привал, а на заявление Шалая, что мы могли бы двигаться еще пару часов, ответил:
– Здесь есть вода, уважаемый Шалай, а следующий источник очень далеко.
Сопровождавшие нас кочевники расстелили прямо на траве какую-то кошму, достали лепешки и сыр, принесли чистой холодной воды. Мы собрались вокруг предложенного угощения, но на край кошмы присели только Эльнорда и Фродо, остальные, по примеру кочевников, остались стоять.
Скудность закуски не располагала к долгому пиршеству, поэтому уже через полчаса мы снова были в седлах. Только теперь сотник не стал устраивать гонку, убедившись, видимо, что тележка, которую тащили козлы, не уступает в скорости его лошади. Мы двигались быстро, но не изнуряли лошадей скачкой.
А солнце по-прежнему стояло в небе и только слегка сдвинулось к закату.
Я снова скакал рядом с повозкой Твиста, потому что меня начало тревожить состояние Кины. Я, похоже, смог остановить солнце в небе, но вот остановилось ли время?
Королева спала, укутанная в покрывало, и ее лицо было совершенно спокойно. Вздохнув, я обратился к Твисту:
– Слушай, скажи, если не секрет, почему ты не поднял козлов в воздух, когда гнался за сотником?
– А зачем? – пожал плечами карлик. – Он и так от меня никуда бы не ушел.
– Но, наверное, по воздуху твоим козлам проще передвигаться?
Твист посмотрел на меня и вздохнул:
– Проще-то оно, может, и проще, только мои козлики от этого стареют…
– Как стареют?! – опешил я.
– Как, как, вот так! Если их копыта касаются земли, они не стареют и не слабеют, сколько бы им ни приходилось трудиться. А вот в воздухе они начинают стареть, как самые обыкновенные… козлы. Так что, сам понимаешь, без крайней надобности я их в воздух не поднимаю.
– И где же ты таких животин взял?
Карлик тут же бросил на меня настороженный взгляд:
– Где взял, там больше нет! Самое главное, что они слушаются только меня и очень по мне тоскуют, когда я надолго отлучаюсь. Сам видел, даже правитель Качей не стал их со мной разлучать.
И в этот момент высоко вверху что-то неожиданно грохнуло, степь под ногами наших коней заходила ходуном так, что даже козлы остановились. А я сразу припомнил, когда впервые столкнулся с таким же явлением.
Все подняли головы вверх, но небо над нами было совершенно ясным, да и земля уже успокоилась.
Когда же я снова перевел взгляд на Твиста, то увидел, что карлик бледен, как полотно, прошу прощения за избитое сравнение, губы у него трясутся, а руки, стиснувшие вожжи, побелели.
– Эй, малыш, – нарочно оскорбительно обратился я к Твисту, – что тебя так перепугало?
– Епископ… – буквально прохрипел онемевшими губами карлик.
– Что – Епископ? – не понял я.
– Это его волшебство… – Краски постепенно возвращались на крохотное личико.
– Ну-у-у, – удивленно протянул я и тут же возразил: – Нет, не думаю. Зачем ему нас пугать, если дотянуться до нас он все равно сейчас не может.
– Да он и не думает нас пугать! – раздраженно ответил карлик. – Это вообще не имеет к нам отношения! Что ты думаешь, у Епископа только и дел, что за нами гоняться?!
– Вообще-то я именно так и думал… – растерянно пробормотал я.
– А вот и нет! – с каким-то непонятным торжеством взвизгнул Твист. – Он уже несколько лет пытается пробить какой-то тоннель…
– Какой тоннель?! Куда?!
Карлик замялся и как-то нехотя ответил:
– Я подробностей не знаю, но как-то раз в порыве откровенности Епископ мне сказал, что он составил некое уравнение заклинаний, с помощью которого может пробить тоннель в другие миры. И тогда душ у него будет сколько душе угодно! Правда, это же уравнение вполне может отправить наш мир в полное небытие! – Твист зябко передернул плечами. – Теперь, когда вот так грохочет в небе или днем начинают вспыхивать белые звезды, я помираю от страха, а вдруг сейчас все кончится?!
– Так, значит, этот грохот и землетрясение происходят из-за епископских опытов с магией?! – догадался я. Карлик посмотрел на меня, как на недоумка.
– А я тебе про что толкую! Он пробует различные решения своего уравнения, а потом оценивает результаты этого решения. Хорошо еще, эти опыты требуют длительной подготовки и большого количества сил – Епископу приходится после каждого опыта подолгу отдыхать.
– А как он оценивает результаты опытов? – поинтересовался я с некоторым внутренним трепетом, поскольку в моем мозгу возникла некая мысль.
– По его расчетам, после правильно решенного уравнения в его лаборатории появятся сразу несколько душ не из нашего мира. Только пока что никто у него не появлялся…
– У него-то никто не появлялся, а вот… – И я замолчал. Моя только что появившаяся мысль успела полностью оформиться и касалась как раз появления в этом мире Братства Конца!
Несколько минут мы ехали молча, а потом я позволил себе задать вопрос:
