Но карлик совершенно не смутился, присутствие правителя, видимо, вселяло в него уверенность.
– Я не могу показать укусы!.. – тут же продолжил он свои вопли. – Я не могу обнажать перед правителем интимные части моего тела!.. Но вот этот дед, – на этот раз он мотнул башкой в мою сторону, – может подтвердить, что ты меня кусал… И девка тоже подтвердит! – нагло проорал карлик.
Впрочем, я очень мало внимания обращал на наглые ябеды карлика. Меня гораздо больше занимала физиономия типа, которого Твист называл правителем.
Под гладко прилизанной темненькой стрижечкой «каре», сама тщательность укладки которой наводила на мысль о парике, едва виднелась узкая, матово-белая полоска лба. Тяжелые, выдающиеся надбровные дуги, украшенные густыми, кустистыми бровями, нависали над маленькими, непонятного цвета, шустро бегающими глазками. Кончик плоского, приплюснутого носа был вздернут так, что можно было лицезреть волосатые ноздри. И без того тонкие губы были плотно сжаты, словно их хозяин боялся ляпнуть глупость. Правда, только «утонченность» очертаний рта позволяла хоть как-то мириться со скошенной назад нижней челюстью, почти незаметно переходящей в хрящеватый выпуклый кадык. Мой опыт физиономиста ясно мне сигнализировал: «Законченный мерзавец!», а здравый смысл добавлял: «И как Кина могла верить такой роже!»
Владелец столь импозантной внешности тоже не обращал внимания на вопли своего клеврета и даже порой морщился от его слишком визгливых пассажей. Внимание правителя было сосредоточено на нас. Его малюсенькие глазки, быстро обшарив наши лица, пристально уставились на нашу прекрасную Эльнорду. Казалось, он старался проникнуть в ее разум и лично убедиться, что под этим спокойным ликом не скрывается душа несчастной королевы.
Эльнорда немедленно обратила внимание на прощупывающие взгляды хозяина Замка и, подняв на него свои прекрасные глазищи, недовольно сморщила носик:
– Обшаривать честную девушку такими сальными глазенками крайне неприлично… Даже если тебе не повезло и твое имя Качей…
Однако правитель полностью игнорировал замечание эльфийки и, пробормотав словно бы про себя:
– Так, так, так… – громко, хрипловатым, словно простуженным (или пропитым) баритоном, спросил:
– Как спали, гостюшки дорогие?
При этом он продолжал пристально разглядывать Эльнорду.
– Вот хамло глазастое! – не отвечая на вопрос правителя, воскликнула та. – Ну прям раздевает глазами!
– Что ты, красавица, – откликнулся правитель, не отрывая глаз от нее. – Я просто не могу отвести глаз от твоего неповторимого лица…
Душегуб тут же перестал жевать. Его огромное тело напряглось, а на щеках вздулись желваки.
– Я и говорю, пора бы уже отвести свой сальный взгляд в сторону, – мелодично схамила эльфийка. – А то можно и в морду от моих друзей схлопотать…
Тролль посчитал это высказывание Эльнорды командой к действию и начал медленно выбираться из-за стола.
– А можно поинтересоваться у прекрасной, но такой строгой незнакомки, как она почивала? – ничуть не смутившись, поинтересовался правитель.
– Прекрасно… – коротко ответила эльфийка.
– И тебя никто не побеспокоил? – не отставал Качей.
– Что ты имеешь в виду? – несколько угрюмо переспросила девушка.
– Ну… – Правитель несколько замялся, подыскивая слава. – Может быть, ночью тебе показалось, что кто-то в твоей комнате есть?
– Ты что, про привидение, что ли, спрашиваешь? – задала прямой вопрос Эльнорда и, видя, что Качей от такой прямоты несколько растерялся, громко добавила: – Так его Гэндальф развеял! Вместе со стенами…
У Качея после этих слов буквально отвалилась челюсть. Твист, пытавшийся привлечь внимание правителя к своей невысокой особе, непочтительно дергая его за рукав камзола, замер, снова выронив из глазницы свой монокль. В столовой повисла растерянная тишина. Лишь через несколько секунд правитель смог прохрипеть:
– Как, то есть, развеял?.. Э-э-э, с какими стенами?..
– Да очень просто! – невозмутимо ответствовала Эльнорда. – Ночью в мою комнату заваливается какое-то странное облачко, заявляет, что оно – призрак, и начинает меня пугать! Я, конечно, завизжала, а наш руководитель, – она плавно повела своей изящной ручкой в мою сторону, – отреагировал немедленным и чрезвычайно страшным заклинанием. В результате и привидение, и стены между нашими комнатами, и кое-какую ночную посуду просто разметало в пыль…
– В пыль… – задумчиво повторил маленький Твист, но возглас правителя вывел его из этой задумчивости.
– Твист, марш в комнаты гостей, посмотри и доложи!..
Карлик, позабыв все свои ябеды, развернулся и помчался прочь из столовой. А Качей снова уставился на нас своими маленькими глазками, постепенно приходя в себя.
– Мне будет очень жалко, если ты, моя красавица, сказала мне правду… – гораздо спокойнее прохрипел он. – Дело в том, что это призрак нашей бывшей королевы, а она была очень дорога для меня…
– Кто? Королева или ее призрак?! – жестко уточнила Эльнорда.
– И сама королева и, конечно, ее призрак, – совершенно спокойно ответил Качей. – Я слишком сильно был к ней привязан и с большим трудом смог пережить ее гибель. А этот призрак стал для меня воплощенной памятью о моей королеве…
Его глазки испытующе обежали наши лица, проверяя, насколько мы ему верим. И, видимо, он не совсем удовлетворился результатами этой проверки.
– Значит, ваша королева погибла? – вступил я в разговор.
– Я думаю, да… – ответил Качей, поворачиваясь ко мне всем туловом. – Правда, тело ее не было обнаружено, но, сами понимаете – если в Замке появился ее призрак, значит, сама она вряд ли жива…
– А тело, значит, так и не нашли? – задал я вопрос совершенно безразличным тоном, на самом деле расставляя Качею простенькую ловушку.
– Нет… – с хрипловатым вздохом подтвердил тот. – Я сам хотел бы увидеть тело нашей бедняжки… И не подумайте, что мной движут низменные, меркантильные интересы – мол, предъявит подлый Качей тело и сразу устроит собственную коронацию… Мне действительно хотелось бы удостовериться в ее смерти… А еще больше в том, что она все-таки жива…
– Так мы можем помочь в осуществлении твоего желания… – перебил правителя наш сообразительный Фродо, правильно угадав мой замысел.
От такого неожиданного и необычного предложения Качей вновь растерялся. Вот такие ему на этот раз попались гости – каждым своим словом ставили его в тупик. Но на этот раз он придумал достойный ответ гораздо быстрее, видимо, начало сказываться общение с нашим Братством.
– Но с момента исчезновения королевы прошло уже почти полгода… – словно в сомнении протянул правитель и зачем-то потрогал свой орден. – Вряд ли даже самый опытный маг сможет нащупать столь слабый след королевы…
– А наш Гэндальф Серый Конец не маг! – самодовольно улыбнулся толстощекий хоббит. – Он Магистр обеих магий и Апологет неявных метаморфоз!
