Однако девушка безукоризненно выполнила вторую защиту, увела атакующий клинок вправо и, когда Рыжий выходил из выпада, в свою очередь взмахнула коротким Рокамором. Ухо Весельчака окрасилось кровью, а девчонка, отскочив назад и снова приняв боевую стойку, завопила:
– Ну вот, пожалуйста, я же говорила, что он порежется! Гляньте, ушко себе поцарапал!
Весельчак двинулся вперед, на этот раз гораздо осторожнее.
Шпаги снова скрестились в шестом соединении, перешли в четвертое, и в этот момент ноги Эльнорды как-то странно подогнулись, и она едва не рухнула в траву. Нелепо взмахнув кинжалом, она успела отвести выпад противника, но на ответную атаку ее уже не хватило.
Душегуб глухо рыкнул и подался вперед.
– Что, девочка, – ощерился Весельчак, – у тебя, я смотрю, ножки подгибаются?! Теперь ты моя!!!
Отскочившая чуть назад Эльнорда зло топнула подведшей ее ногой, и та неожиданно подогнулась. Эльфийка покатилась на траву, и это спасло ее от прямого удара в грудь, но левая рука, чуть повыше локтя, окровянилась.
Если в первый раз всем показалось, что девушка просто поскользнулась, то теперь мне стало ясно, что ей кто-то мешает, и через секунду я уже знал кто. В кустах, справа за спиной Весельчака, просто воняло чужой магией! Было ясно, что там засел колдун и что именно он опутывает ноги Эльнорды заклинаниями, так что они перестали подчиняться хозяйке. Та никак не могла понять, что происходит с ее телом, и готова была впасть в панику. А вот Весельчак, судя по его уверенному виду, вполне понимал, что происходит! Эта явная подлость привела меня в такое неистовство, что я чисто рефлекторно, не произнося никаких заклинаний, вскинул руку с зажатым в ней посохом в направлении кустов, и моя ярость сорвалась с навершия посоха тонкой, ослепительно яркой зеленой иглой. Над кустами вскинулся короткий, пронзительный вопль, и послышалось мягкое падение тела.
Чужая магия мгновенно исчезла, а я заорал на всю поляну:
– Что, сынку, помогли тебе твои ляхи! Сражайся сам, паскуда, и нечего рассчитывать на чужую и собственную подлость!
А Эльнорда в этот момент, судя по всему, почувствовала, что ее тело снова пришло в норму. К ней вернулась ее кошачья грация, и улыбка расцвела на ее рожице.
– Ну что ж, – буквально пропела она, вскакивая на ноги и вскидывая оба клинка в направлении противника, – мужчина ведет себя подло?! Значит, он не имеет права называться мужчиной!
После этого началось избиение Весельчака. Причем нельзя сказать, что он вовсе не владел оружием, но его противница вошла в такой боевой азарт, что остановить ее не смог бы сейчас и сам Д’Артаньян!
В первой же фразе Эльнорда элегантно отвела Рокамором шпагу противника и нанесла удар по голове. Тот попытался поставить защиту кинжалом, но коротковатое лезвие лишь несколько повернуло шпагу, и удар пришелся плашмя. На лбу и левой щеке Весельчака мгновенно вздулся красный рубец. Впрочем, я далеко не уверен, что удар получился плашмя случайно, вполне возможно, что Эльнорда хотела сделать его именно таким.
Рыжий отскочил назад, болезненно сморщившись, и поднял руку к щеке, но определить, что же с ним случилось, Эльнорда ему не дала. Она тут же оказалась рядом, заставив Весельчака вернуться в боевую стойку. Сразу же из шестого соединения девушка провела прямой укол в грудь. Весельчак принял вторую защиту, но атака оказалась вздвоенной, и второй укол нашел грудь Рыжего.
Нанеся укол, Эльнорда чуть отскочила назад, но, оценив состояние противника как вполне удовлетворительное, мгновенно приняла боевую стойку. А тот, получив удар в грудь, зарычал и буквально ринулся вперед, выставив перед собой и шпагу, и кинжал.
Он напрасно рассчитывал на свою силу и вес. Эльфийка легко подхватила оба его клинка и откинула их в разные стороны, показав, что руки у нее не слабее, чем у ее противника. Тот, раскинув вооруженные руки, по инерции налетел на девушку всей своей массой, но она неожиданно выставила перед собой обтянутое брюками колено.
Над поляной взвился рев тяжелораненого животного, и Весельчак, выронив из рук оружие, повалился в траву у ног Эльнорды.
И наступила тишина. Рыжий Весельчак корчился на траве, пытаясь широко открытым ртом прихватить хоть глоток воздуха. Из кустов на поляну медленно и тихо, как во сне, выходили дружки поверженного главаря, ошарашенные исходом поединка. Душегуб также медленно и тихо сползал со своей лошади. Но эту тишину разорвал спокойный музыкальный голосок третьего клинка Дольна:
– Вставай и возьми свою шпагу!
Весельчак не ответил и не сделал даже попытки подняться.
Эльнорда легко толкнула носком сапожка рыжую голову:
– Не будешь больше хвататься за ножик, дурак!
И тут же над поляной пронесся рык Душегуба, который, стоя рядышком с эльфийкой, поигрывал своим чудовищным герданом:
– Ну что, мужички, может, кто со мной хочет силой померяться?!
Мужички, повылезавшие было из кустов, замялись, и никто не проявил столь необходимого энтузиазма. Шайка в одночасье лишилась главаря, его заместителя и штатного колдуна, посему рядовые члены почли за благо с нами не связываться. Но и бежать они не пытались, понимая, видимо, что от судьбы не убежишь. Постояв таким образом несколько секунд в полном молчании, один из них неожиданно бросил свою суковатую дубину на землю и обреченно махнул рукой. Следом за ним побросали свое оружие и остальные разбойнички. Правда, их на полянке было всего немногим больше десятка, но остальные скорее всего сочли за благо вообще не выползать пред наши светлые очи.
Шалай повернулся ко мне и как-то буднично спросил:
– Ну что, поедем дальше или остановимся на обед?
– Я думаю, нам стоит двигаться, – так же буднично ответил я. – Хорошо бы к вечеру добраться до пустыни…
Шалай повернулся к своим гвардейцам:
– Эту падаль, – он кивнул в сторону валявшегося Весельчака, – и его заместителя повесить по законам королевства, как предводителей банды, захваченных с оружием в руках.
Один из гвардейцев соскочил с лошади и направился к неподвижному Весельчаку, на ходу разматывая веревку. Второй сдернул с лошади Душегуба Шустрого Мальца и потащил его к ближайшему дубу.
Шалай повернулся к толпившимся у кустов разбойникам:
– Остальные могут разойтись, но если кто-то из вас будет снова схвачен в лесу, он также будет повешен!
Мужики тут же торопливо скрылись за кустами.
Эльнорда и тролль направились к своим лошадям. Через несколько минут Братство двинулось дальше, оставив за собой два обвисших на веревках тела – продукт местного судопроизводства.
Остаток дня мы провели в седлах. Тропа, все так же извиваясь между деревьев, вела нас все вперед и вперед, не уставая и не прося отдыха. А когда начало смеркаться, лес кончился. Кончился сразу, словно его отрезали ножом от лежащей за ним равнины.