— И ты все это помнишь?
— Чего не помню, то есть в информблоке шлема.
Пьер озабоченно поджал губы.
— Я не сомневался, что ты, дружище, ценное приобретение. Когда мы тебя нашли и сунули в реаниматор, я отправил сокола в Западный штаб. Цендин хочет тебя видеть.
— Это какой же Цендин?
— Керк Цендин, инженер с рудника, член штаба. Завтра, пожалуй, отправлю тебя в Никель.
— Прежде надо шлем найти и спаскапсулу, — сказал Марк и махнул рукой Павлу. — Двигаемся дальше, камерад. Веди нас.
За зданием театра стояли руины жилых домов числом десятка два, а дальше простиралась пустошь, заросшая марсианской травой, очень подходившей к прохладному климату Тхара. Трава была голубовато-серая, в человеческий рост, и с севера это поле обрамляла чаща вековых сосен, кедров и елей, тоже генетически модифицированных когда-то для первой колонии на Марсе. Птиц, рыб, коз, овец и кое-каких мелких животных на Тхар тоже завозили из марсианских хозяйств и заповедников; вся эта немногочисленная живность была способна существовать и размножаться при низком содержании кислорода. До ее появления здесь не имелось ни птиц, ни млекопитающих, ибо эндемики Тхара были сухопутными или земноводными яйцекладущими тварями, близкими к ящерицам и змеям. Хотя если говорить о каменном дьяволе, то он скорее относился не к ящерицам, а к ящерам.
— Сюда, старшие, — произнес Павел. — Вот дорога, по которой мы шли.
Дорога, насколько помнилось Марку, вела в лес, к ручьям и водопадам, питавшим Лиловое озеро, и служила местом прогулок влюбленных. Сам он тут нагуляться не успел, отправившись в семнадцать лет на Землю, чтобы сменить майку и шорты на военный мундир. Четыре года в Академии, год стажировки и еще четыре года боевых действий — в это укладывалась вся его взрослая биография. В годы учения, до того как грянула война, его навещали отец и мать, но сестру с собой не брали — Ксения ждала его здесь, на Тхаре.
И, как выяснилось, ждала не только она, подумал Марк, озирая знакомый пейзаж. Тут следы огня и разрушений были незаметны, и Тхар казался ему прежним, таким, как помнилось в космосе и на Земле: бездонно глубокое фиолетовое небо, яркий маленький диск далекого солнца, голубая трава, мощные светло-коричневые стволы деревьев и их резные кроны на фоне низких серых облаков. Шел зеленый месяц, лето было в самом разгаре, температура — градусов двенадцать, но в своем легком комбинезоне Марк не ощущал ни холода, ни недостатка живительного газа — трудился его дыхательный имплант.
Леса, разведенные в первый век освоения Тхара, не могли насытить атмосферу кислородом до приемлемого количества, так как их площадь, если сравнивать ее с размерами суши, была ничтожной. Тхар являлся необычным миром. Две трети планетарной поверхности занимал гигантский материк, формой похожий на гриб; его огромная «шляпка» заходила нижним краем за черту экватора, верхним почти доставая до северного полюса, а толстая «ножка» тянулась к южному. Все эти пространства, за исключением экваториальной зоны, были каменистыми, почти безводными и практически необитаемыми — на плоскогорьях Тхара могли выжить только каменные дьяволы да десяток видов ящериц и змей. Материк рассекал Обитаемый Пояс, лежащий по обе стороны экватора, и именно эта территория была терраформирована и засажена лесами. Собственно, земляне закончили работу фаата, у которых отбили Дальние Миры: завезли привычные людям деревья и злаки, разыскали источники подземных вод, наладили ирригацию и простейший экоцикл. Тхар был размером почти с Землю, и Обитаемый Пояс простирался на тридцать четыре тысячи километров, при ширине, достигавшей восьмидесяти-ста. Его западная оконечность с городом Куба отделялась от восточной, где стоял Порт Колумб, семисоткилометровым океанским проливом; в результате Пояс имел форму разомкнутого кольца. В этой зоне возвели дюжину городов, самые крупные из которых, Западный Порт и Мэйн на востоке, имели население сорок и тридцать тысяч жителей, а остальные — от пяти до двадцати. Возможно, Тхар, с его суровыми природными условиями, вообще не стоило заселять — тем более что рядом находилась гораздо более приятная планета Роон, богатая водой и зеленью и очень похожая на Землю. Но в северных областях Тхара нашли запасы ценных руд, и, кроме того, эта планета обладала своеобразным очарованием для тех, кто не желал селиться в мегаполисах, выраставших почти на всех освоенных людьми планетах. Тхар пережил черные годы в эпоху Войн Провала, и выжившие окончательно сроднились с ним. Это была их родина, планета камня, пустых пространств и пока безжизненного океана, маленьких городков, где все друг друга знали, бурных рек с чистой водой и прохладного воздуха; обитаемый мир по обе стороны экватора, делившийся на Западный и Восточный Пределы. Те, кому хотелось тепла, могли слетать на Роон, но возвращались оттуда утомленными: слишком жарко, а людей — огромное множество, целых двадцать миллионов! Но, прикипев к своей планете, тхары не были домоседами — старший сын или дочь во многих семьях шли служить на Флот, обычно в Десантный корпус, и считались там лучшими офицерами.
Была у Тхара неразгаданная тайна — свободный атмосферный кислород и жизнь хоть скудная, но имевшая место до появления фаата и людей. По всем законам такая суровая планета могла породить лишь микроорганизмы да примитивные водоросли, в крайнем случае — морских тварей, подобных земным трилобитам. Но океан был пуст, а жалкая растительность суши производила кислород слишком медленными темпами, чтобы создать необходимый для дыхания запас. Предположения части экологов сводились к тому, что планета была терроформирована даскинами еще в незапамятные времена и сохранила некоторые формы древней фауны и флоры. Но другие специалисты возражали, считая, что списывать на даскинов каждый непонятный факт нелепо и что подобный путь — дорога в никуда. Согласно альтернативной гипотезе источником кислорода являлись, как и на Земле, сине-зеленые океанические водоросли, но вот куда они исчезли, не мог разобраться никто
[19]
.
Впрочем, обитателей Тхара это не волновало. Они отстреливали каменных дьяволов, таскавших овец, разводили кур и уток, растили овощи и злаки, копали руду, продолжив труд фаата, заложивших первые шахты на севере, и выплавляли металл. У них было все необходимое для жизни и работы: школы, больницы и удобные дома, поместья и охотничьи угодья, универсальные киберы и буровые агрегаты, астродром и транспортная сеть с воздушным и наземным сообщением, животные и растения, приспособленные к местному климату. Чего не было, так это врагов, ибо последняя война с фаата закончилась полвека назад, и, как считали в Дальних Мирах, те грозные события не повторятся.
