Старик на троне крутил головой и вытирал огромным платком нос и глаза, словно только что отхохотался. Затем он посмотрел на Твиста весьма веселым глазом и заговорил гулким басом:
– Ну, Твист, ты превзошел самого себя!.. Так отбрить чрезвычайного и полномочного еще никому не удавалось! Ха! А он так гордился как раз своими бровями!
Старик откинулся на спинку трона и снова рассмеялся, но на этот раз уже довольно спокойно, а потом снова повернулся к Твисту:
– Да, я вспомнил! У тебя же позавчера был день рожденья!
– Да? – удивленно пропищал Твист, – А я и не знал!
– Точно! Позавчера! Надо тебе подарочек преподнести! Ха-ха-ха! Сейчас мы повеселимся!
В этот момент серьезное лицо сидевшей рядом со стариком девчушки сморщилось и она произнесла уже устоявшимся голосом Кины:
– Дед, успокойся! Знаю я твое веселье!..
Я не стал смотреть продолжение сцены, а взмахнул жезлом. Большой зал исчез. Вместо него появилась темная явно тюремная камера. На голой скамейке прикрытая какой-то грязной тряпкой лежала маленькая свернувшаяся калачиком фигура. Над ней, на прикрепленном к стене крюке горела крошечная масляная лампа, едва освещавшая это узилище. Было очень тихо. Затем что-то лязгнуло и раздался противный голос:
– Что Твист, допрыгался?! Я тебе говорил, чтоб ты со мной не связывался!.. Ничего, завтра тобой еще палач займется.
Фигурка на скамейке даже не пошевелилась, но из-под тряпки неожиданно вылетел грязный рваный башмак и шмякнулся в едва различимую дымную завесу. Тут же раздался вопль, но я не стал его слушать и снова взмахнул жезлом.
Тюремная камера мгновенно сменилась ярким солнечным лугом, посреди которого был расстелен огромный ковер, заставленный различной посудой со всевозможной снедью. Над всем этим пиршеством стоял еще довольно молодой мужчина в высоких сапогах, темных коротких штанах и темном же камзоле. В левой руке он держал кость, которую энергично обгрызал. Одновременно он говорил стоявшему напротив него Твисту:
– Нет, Твист, даже не проси. Я не могу взять тебя с собой, тебе совершенно нечего делать в моем заповеднике!..
– Но, король, – привычным фальцетом заговорил Твист, – Ты же знаешь, я специально изучал магию! Увидишь, я смогу быть для тебя полезным в твоей лаборатории!
– Твист, ты – шут! Понимаешь, ШУТ! Ну какой из тебя маг…
В этот момент на ковер пошатываясь, едва переступая ножками и протягивая ручки к мужчине, вошла маленькая девочка. Тот отвернулся от Твиста и крикнул кому-то:
– Христа, ты не видишь, куда Кина ушла?! Сейчас же забери девочку к себе!
Потом он снова повернулся к Твисту и уже раздраженно проговорил:
– Иди, Твист, не мешай и не отвлекай меня больше своими выдумками!..
Твист начал поворачиваться лицом в мою сторону, но я уже взмахнул жезлом.
Комната снова погрузилась в темноту, едва подсвеченную тусклым ночником. На довольно простой кровати лежала прикрытая тонким одеялом фигура. Рядом с кроватью стоял низенький столик, на котором поблескивала проволокой большая клетка, и в ней копошились какие-то маленькие животные. Около минуты ничего не происходило, и я уже заподозрил какой-то сбой в ходе своей работы, как неожиданно, буквально ниоткуда, рядом с кроватью возникла маленькая фигурка, в которой я сразу узнал Твиста. Он медленно приблизился к спящему и простер над ним обе ладони. Постояв так несколько секунд, Твист опустил руки, потом взял ночник и что-то в нем подвернув, прибавил свету. Затем он поднял ночник и резким движением сбросил одеяло на пол.
Под одеялом оказался молодой паренек, который даже не шелохнулся, продолжая безмятежно спать. Твист довольно усмехнулся, а потом щелкнул спящего по носу. Но и на этот раз мальчишка не проснулся. Карлик еще несколько мгновений разглядывал спящего, хищно улыбаясь, а затем поставил ночник на место и принялся деловито задирать на спящем пижамную куртку, обнажая ему живот. Закончив это дело, Твист достал из кармана своих штанов кусок сырого мяса и принялся натирать им живот мальчишки. Потом, оставив этот окровавленный шмат мяса на животе жертвы, он повернулся к клетке и одним движением открыл ее дверку. Еще раз улыбнувшись спящему, Твист шагнул в темноту и растаял в ней.
«А вот этот эпизод я прекрасно знаю!» – мгновенно вспомнил я, – «Его мне рассказал сам Твист и при этом упомянул, что как раз в это время ему исполнилось шестнадцать!»
Но смотреть, как крысы будут расправляться с беспомощным мальчишкой мне вовсе не хотелось. Поэтому я снова взмахнул жезлом, а затем без остановки еще дважды. Теперь мне должны были показать Твиста, когда ему только исполнился год.
Передо мной появилась чистенькая городская улочка. Рядом с входом в трехэтажное кирпичное здание, выкрашенное в веселый апельсиновый цвет, на деревянное скамейке, расположилась молодая, очень маленькая женщина с миловидным, серьезным лицом. На ее коленях сидел крошечный малыш, одетый в синие штанишки и красную рубашку. Женщина держала малыша подмышками, а тот делал вид словно скачет на лошадке и при этом счастливо смеялся. Прямо над женщиной, поверх окон первого этажа здания, висела большая вывеска, на которой затейливым шрифтом было выведено «Золотой олень».
Мимо, глубоко задумавшись, прошел мужчина, и сидевшая на скамейке мамаша окликнула его:
– Что-то ты, господин Клюва, соседей не замечаешь?..
Мужчина остановился в некоторой растерянности и, обернувшись, улыбнулся:
– А, это ты Власма?.. Вышла сына на солнышке погреть?
И тут, словно ему в голову пришла какая-то спасительная мысль, торопливо спросил:
– А твой муж сейчас дома?!
– Нет, – покачала головой женщина, – Ворта уехал в Горзин, у него мать заболела. Вернется только к завтрашнему вечеру. А у тебя какое-то дело к нему?
– Да нет… – замялся было Клюва, а потом, стараясь, видимо, уйти от неприятного вопроса, спросил:
– Как же он оставил гостиницу без пригляда?
– Ну, – рассмеялась женщина, – Два дня мы с Витсом как-нибудь и сами справимся. Она встала со скамейки и, прижав к себе ребенка вошла в двери гостиницы.
Я узнал все, что мне было нужно, но какое-то предчувствие удержало меня от последнего взмаха жезлом. Несколько секунд оставшийся один Клюва смотрел на закрывшуюся дверь гостиницы, а потом задумчиво прошептал:
– Витсу год, а росту в нем… Может это как раз и есть способ достать нужные мне деньги?.. Король за мальчишку хорошо заплатить, а должность придворного шута не так уж и плоха…
Он повернулся и пошел мимо здания гостиницы бормоча себе что-то под нос.
А я взмахнул жезлом, разрушая Знаки овладения Временем.
Раздался режущий уши вопль, и всю комнату заволокло дымом. Я бросился к жаровне и быстро залил тлеющие опилки остатками вина, потом открыл окно, выгоняя из комнаты дым. Когда он рассеялся, я увидел растерянную физиономию Твиста, глядевшего на меня выпученными глазами.
