Затем я повернулся к хоббиту:
– Значит ты желаешь удостовериться в сохранности груза?
– Желаю! – агрессивно ответил тот.
– Значит ты мне не веришь?
Хоббит замялся, его решимость несколько поколебалась. Он явно не хотел ссориться со мной окончательно и, в тоже время, его снедало беспокойство о неизвестно куда девшихся припасах. Фродо молчал, угрюмо глядя на меня и не желая отказываться о возможности удостовериться в целости продуктов питания.
– Хорошо, – сказал я, – Смотри, – и взмахнул жезлом. Рядом со мной треснул воздух и открылась черная бездонная щель.
Хоббит резво отпрыгнул в сторону, но, чуть поколебавшись, вернулся и заглянул в черноту провала. Затем он обернулся ко мне, не его круглой физиономии пылала ярость:
– На что смотреть, когда там темно, как… Что ты мне показываешь свои фокусы, Кио местного разлива?.. – его неожиданно заколотила крупная дрожь, и он заорал, – Где мешки?!!
Я сунул в черноту руку до плеча, ухватился за стягивающий тюк ремень и вытащил его наружу:
– А это что, мохноног не кормленный?..
Фродо бросился к мешку и обнял как дорогого друга после долгой разлуки. Ощупывая тюк дрожащими ручонками, он шептал в экстазе:
– Вот они, харчишки мои хорошие… Мясико и сырок, хлебушек и квасок… Теперь не будет хоббит затягивать поясок…
Я невольно улыбнулся:
– Ну что, рифмач-обжора, можно груз назад прятать?
Фродо нехотя отвалился от тючка и вздохнул: – Прячь…
Я снова швырнул тюк в провал и взмахнул жезлом. Воздух, рванув, схлопнулся, и чернота исчезла.
– Ну? Мы все-таки поедем или будем ждать пока мохноног со всеми мешками наобнимается? – иронично поинтересовалась Эльнорда.
Она, Душегуб и Твист уже заняли свои места в нашем походном строю.
Фродо видимо почувствовал, что выглядел последние несколько минут не совсем достойно, а посему щеки его покраснели, голова ушла в плечи, и он, буркнув: – Извини… – поспешил к твистовому шарабану. Я снова взял лошадь с трупом под уздцы и повел за собой.
Взобравшись на свою лошадь, я привязал повод к седлу, и мы, наконец-то, снова тронулись в путь.
Как оказалось, дорога, резко сворачивавшая у дуба, послужившего виселицей, огибала небольшой, старый, обшарпанный временем обелиск, на постаменте которого едва виднелась какая-то надпись. Травы вокруг этого обелиска не было, а голая красноватая глина странно маслянисто поблескивала, словно на нее только что пролился дождь.
Мы аккуратно объехали эту, украшенную стоячим столбом плешь, и дорога снова вернулась в привычную, покрытую высокой травой степь. Только теперь в этой степи виднелись крошечные, разбросанные по сторонам рощицы.
А горы еще приблизились.
Мы ехали без приключений до самого вечера, а когда зеленое солнце нырнуло за горизонт, и небо из оранжевого стало светло-коричневым Братство Конца остановилось и разбило лагерь. Тролль и Фродо отправились за хворостом в рядом стоящую рощицу, я и Твист поставили две палатки и достали походную посуду. Эльнорда занялась продуктами. Через некоторое время небо потемнело и на нем начали проглядывать звезды, а у нас ярко пылал костер, и был готов плотный ужин.
Мы поели, распределили дежурства и легли спать.
Глава 7
Есть такие вещи, которые разумом постичь невозможно. Приходится просто признать их существование и не пытаться понять… Иначе можно сойти с ума!
Ночь прошла удивительно спокойно. Настолько спокойно, что я даже во время своего дежурства сумел немного подремать. Так что, когда Душегуб разбудил меня утром, я проснулся полностью отдохнувшим и восстановившим свои потрепанные предыдущим днем силы.
Пока мы с Фродо и Твистом бегали к лесному ручью умываться и приводить себя в порядок, Эльнорда с троллем приготовили легкий завтрак. Он был настолько легок, что когда Фродо влез на свое место в твистовой повозке, тот недовольно покосился на своего пассажира и пробурчал:
– Не один я толстею… На тебя халява тоже благотворно влияет…
– В отличие от тебя, Твистик, – немедленно вступила в разговор Эльнорда, – На Фродо благотворно влияет любая пища… Даже если он добывает ее в поте лица своего…
– Вы ничего не понимаете, – благодушно ответствовал сытый хоббит, – Я просто коплю силы, чтобы в нужный момент располагать их необходимым запасом. Вот, представьте себе, нападают на нас бандиты, а я настолько обессилен, что даже не могу выхватить свой кинжал. Ну кто из вас бросится мне на помощь?!
– Я, – немедленно произнесли Эльнорда, Душегуб и я, а Твист сурово посмотрел на Фродо и буркнул:
– Накаркаешь…
Только Фродо, похоже, не расслышал его замечания. Он удивленно уставился на нас, а потом чуть охрипшим голосом спросил:
– Что, вот так все втроем и броситесь меня выручать?..
– А ты разве сомневался?.. – удивилась Эльнорда, – Конечно же мы не отдадим тебя на растерзание каким-то там бандитам.
Она мило улыбнулась хоббиту, и тот немедленно ответил ей признательнейшей улыбкой. Эльнорда улыбнулась еще милее и успокаивающе произнесла:
– Так что, Фродушко, можешь успокоиться и с сегодняшнего дня садиться на диету…
– Почему? – удивленно переспросил хоббит.
– Потому что мы успокоили тебя по поводу грозящей тебе опасности, а теперь ты должен успокоить Твиста по поводу опасности, грозящей его телеге…
– Кабриолету!.. – обиженно поправил Твист, но эта поправка не смутила Эльноорду. Безмятежно покачиваясь в седле, она приняла ее:
– Пусть кабриолету, но все равно грозящей…
– Надо подумать также и об опасности, грозящей козликам, – прогудел басом двигавшийся впереди Душегуб.
– И козликам… – согласилась эльфийка.
Козлы, словно получив команду, разом споткнулись, а Твист озабоченно перебрал вожжи.
– Там просто камешки на дороге попадаться начали… – попытался успокоить своего возницу толстый хоббит, но тот только еще раз озабоченно посмотрел на пассажира.
Дорога, делая широкие петли между выраставших из земли каменистых холмов, начала незаметно тянуться вверх. Лесистые склоны гор вырастали уже прямо перед нами. По краям дороги появились кустики, потом они стали выше и гуще, затем среди них начали вырастать настоящие деревья, и, наконец, мы въехали в самый настоящий лес.
Неширокую дорогу пересекли густые тени, стало прохладнее и потянуло сыростью. Ехавший впереди тролль положил лапу на торчащий из-за пояса гердан, чем весьма удивил меня – вокруг стояла умиротворенная утренняя тишина.
Мы довольно долго ехали молча, погруженные каждый в свои мысли. Солнце уже приближалось к зениту, когда Эльнорда негромко поделилась этими своими мыслями со мной:
