– Господин сияющий дан ничем не брезгует…
– Тогда господину сияющему дану надо пройти до конца Писчего коридора, выйти на служебный двор и пройти к конюшням. За конюшнями находится левая калитка заднего дворцового сада!..
– Ага… – повторил я и, забыв, что мое лицо скрыто за забралом, улыбнулся писцу, – спасибо… милейший…
Молодой человек вдруг побледнел и со слабым стоном опустился на свой стул. Несколько удивившись странному поведению писца, я закрыл дверь его кабинета и направился по указанному маршруту.
Служебный двор был просто огромен. Замощенный серым тесаным камнем, он простирался от стен главного дворца резиденции до одноэтажных низких строений, похожих на конюшни или сараи, чуть ли не на километр. А народу по этому двору бегало столько, что можно было бы подумать, будто где-то рядом начался пожар!
Процокав кованными каблуками по дворовой брусчатке сотню метров, я решил уточнить, где, собственно говоря, находятся дворцовые конюшни. Мимо меня как раз пробегала симпатичная девушка лет двадцати в свободном платьице и с большой корзиной в руке. Ухватив ее за рукав, я галантно поинтересовался:
– Дитя мое, не подскажешь ли, где здесь располагаются дворцовые конюшни?..
Девушка повернула ко мне свое свеженькое, веснушчатое личико, и я мило ей улыбнулся.
В то же мгновение глаза девчонки округлились от ужаса, колени ее подогнулись, она уронила свою корзину и без сил рухнула на мостовую в каком-то истовом поклоне. Не успел я выразить свое удивление, как раздался ее истошно верещавший голос:
– Господин сияющий дан, пощадите вашу верную слугу, я не сделала ничего такого, что противоречило бы вашему «Возмездию Нечисти»!.. Не накладывайте на меня пут принуждения, я не виновата!!!
Народ, сновавший вокруг нас на секунду остановился, словно в «стоп-кадре», а затем мгновенно куда-то исчез. Площадь опустела! Девушка стояла передо мной на коленях, уткнув голову в брусчатку перед моими ногами и тихо, обреченно… скулила!
Я был просто поражен ее поведением! Склонившись над нею, я прикоснулся к ее голове ладонью перчатки и как можно ласковее проговорил:
– Что с тобой, дитя мое?.. Что тебя так напугало?.. Я не собирался тебя наказывать, не собирался… это… накладывать каких-то там… пут!.. Я просто спросил, как пройти к дворцовым конюшням!..
Скулеж постепенно затих, словно мои слова дошли до сознания девушки не сразу. Она приподнялась и посмотрела снизу на личину моего шлема. Лицо ее было залито слезами, а глаза успели припухнуть, но что-то в моем забрале ее все-таки успокоило. Судорожно вздохнув она одними губами прошептала:
– Наверное, мне показалось…
Поддерживая поднимающуюся с земли девушку под руку, я самым дружелюбным тоном переспросил: – Что тебе показалось?.. – И снова улыбнулся.
Девчонка как раз выпрямилась и, собираясь ответить, посмотрела на меня. Ее лицо опять исказилось, и она снова попыталась рухнуть на брусчатку. Но теперь уже я был на чеку! Ухватив ее подмышки, я удержал ее от падения и неожиданно для самого себя рявкнул во всю глотку:
– Ну!!! В чем дело?!! Что тебя опять напугало?!!
Она крепко зажмурила глаза и хриплым от ужаса голосом прошептала:
– Вы… улыбаетесь!..
– Ну и…
Вопрос замер на моих губах! Я вдруг вспомнил, что мое лицо скрыто забралом, и девчонка никак не может видеть моей улыбки!!
– С чего ты взяла, что я улыбаюсь?.. – сурово спросил я, а затем добавил еще один вопрос, – И-и-и… что с того, что я улыбаюсь?!
Она вдруг приоткрыла один глаз, мазнула взглядом по моему забралу, открыла второй глаз и уставилась прямо мне в лицо.
Целую минуту она разглядывала личину моего шлема и только потом ответила:
– Ну… как же… всем известно, что забрало вашего шлема улыбается только приговоренным к смерти преступникам… Только… пособникам нечисти!..
«Это что ж такое получается?.. – изумленно подумал я, – мое забрало повторяет мою мимику?!! И какой же мерзавец был тот самый дан Тон, если даже его улыбка наводит ужас на людей!!!»
Отпустив девушку, которая уже вполне могла самостоятельно стоять на собственных ногах, я сурово буркнул:
– Считай, что тебе я улыбнулся исключительно из… э-э-э… симпатии! Так где я могу найти дворцовые конюшни?!
Девушка, действительно, уже успела прийти в себя. Чуть повернувшись, она указала мне на далекий сарай в левом углу двора:
– Лошади содержатся вон там… Ваша… э-э-э… красивая лошадка тоже там стоит.
– Спасибо, милочка… – буркнул я тоном, совершенно не соответствующим словам, и быстрым шагом направился в указанном направлении.
«Что-то тут не так… – раздумывал я шагая по брусчатке, – я же улыбался Фрику… я улыбался Маре… и они не тряслись в ужасе от этих моих улыбок!.. Или они не знали, что я… э-э-э… улыбаюсь только потенциальным трупам?! Ну, ладно, шут – тому море по колено, не то что улыбки какого-то там дана, но Мара-то должна была знать эту мою… особенность! Так почему же?! Почему ее это не пугало, а тот писец и эта девчонка от моих улыбок чуть не окочурились!!!»
Впрочем ни до чего путного я додуматься и не смог бы – у меня не хватало исходных данных.
Между тем, ноги донесли меня до конюшни. Я хотел было зайти поверить, как устроена Пурпурная Дымка, но поразмыслив, решил, что сделаю это на обратном пути. Обойдя здание конюшни справа, я сразу же увидел темную кованую ограду, отделявшую хозяйственный двор от ухоженных газонов, цветочных клумб и песчаных дорожек заднего дворцового сада. И в этой ограде действительно была калитка, вот только она была заперта на здоровенный заржавленный замок.
«Тот бледный писец вполне мог не знать, что калитка давным-давно не открывается!..» – попытался я успокоить поднимающуюся из глубин моего существа ярость. Однако удержался не до конца, и широко размахнувшись, грохнул кулаком по ржавому скобяному изделию. Дужка замка выдержала, а вот металлические петли с веселым лязгом отскочили, и замочек свалился на брусчатку. Удовлетворенно хмыкнув, я толкнул освобожденную калитку и спокойно прошел в сад.
Теперь мне предстояло определить, в какой стороне находится восточный угол сада, поскольку именно там, по полученным мной сведениям, находилась Столетняя башня. Я оглядел пространство сада и, хотя он был достаточно велик, сразу увидел слева, довольно далеко от того места, где я стоял, темное, круглое, похожее на градирню небольшой ТЭЦ строение, угрюмо возвышавшееся над веселыми садовыми пейзажами.
«Похоже, мне не придется вспоминать уроки географии…» – удовлетворенно подумал я и направился прямиком к этому архитектурному чуду.
Спустя полчаса я стоял у высокой металлической ограды, сваренной, именно сваренной, из толстых металлических прутьев, поставленных чрезвычайно часто. Ограда замыкала угрюмую Столетнюю башню в непроходимое кольцо, и в этом кольце не было даже намека на калитку или хотя бы какой-нибудь лаз!
