Вздохнув и почесав затылок, я перешагнул через рельсы и двинулся дальше по обочине грунтовой дороги.
Тропку я обнаружил именно там, где ее обозначил водитель – в двадцати метрах за рельсами, справа от дороги. Была она, в отличие от местной железной дороги, неухожена, узка и затянута перебегающей ее травой, однако, видно ее было вполне отчетливо… Пока!.. Свернув на эту тропку, я собрался было произнести заклинание «Истинного зрения», но передумал. Вместо этого я подобрал длинный, тонкий сук и, выломал из него подходящую к моему росту палку. Шебурша время от времени впереди себя этой палкой, я ходко двинулся по тропинке, беспокоясь только о том, чтобы не слишком промочить свои кроссовки.
Прошел я по этой тропинке минут, наверное, десять, и тут впереди послышалось далекое, но быстро приближающееся пыхтение, яростное шуршание и похрустывание упавших на землю веток. По этим звукам я догадался, что кто-то – зверь или человек, стремительно двигается по той же самой тропинке, но только в мою сторону. Я уже хотел было отойти чуть в сторону, но снова вспомнил предупреждение водителя.
Тем временем впереди, в, казавшихся совершенно непроходимыми, кустах, началось энергичное шевеление, и через несколько секунд из них вынырнула высокая, явно мужская фигура в темных брюках, заправленных в кирзовые сапоги, и длинной, наглухо застегнутой куртке с накинутом на голову капюшоне. Фигура эта, беспорядочно размахивая руками, словно стараясь удержать равновесие, устремилась в мою сторону. Не доходя до меня шагов пять, фигура притормозила, ее взгляд оторвался от тропы, уперся в меня, и тут же раздался до боли знакомый голос:
– О! Сорока! Ты откуда здесь взялся?!
По голосу я эту фигуру враз признал – был это мой старинный, еще со школы, знакомый, а звали его Юрка Макаронин или Юркая Макаронина. Вот кого я ожидал увидеть в дебрях Всесвятского района меньше всего!
Однако, Макаронин задал вопрос, и тот требовал ответа, а потому я усмешливо проговорил:
– Я-то с автобуса взялся, а вот откуда здесь взялся старший лейтенант милиции, приписанный к Железнодорожному району нашего родного областного центра?!
– А что, автобус уже прошел?! – Чуть ли не с отчаянием взвыл Юрка, не обращая внимания на мой вопрос.
– Да уж минут пятнадцать как… – подтвердил я его догадку, – а ты, значит на автобус торопился?!
Юркая Макаронина огорченно махнул рукой и сбросил с головы капюшон.
– Надо же! Не успел!.. – В его голосе сквозило откровенное отчаяние. – И не успел-то чуть-чуть!.. Зараза!!
– И куда ж это ты торопился?.. – Задал я очередной вопрос, уже не надеясь на ответ, однако тот последовал:
– Да в Руднево!.. Тут и езды-то всего минут двадцать… если на автобусе…
– Ну значит за неполный час и пешком добраться можно! – Попробовал я успокоить его.
– Ага! Как же! – С неожиданной злостью ответствовал Макаронина. – А три часа не хочешь! Да и то, если по дороге дождь не начнется!..
Тут он вдруг замолчал, пристально на меня посмотрел и гораздо спокойнее повторил свой первый вопрос:
– А ты-то тут откуда взялся?.. – Но сообразив, что я уже отвечал на это вопрос, он его перефразировал. – Чего ты в эту глухомань приперся, – и с гнусной улыбочкой добавил, – или снова специальное журналистское расследование проводишь?!
– Ага, – самым серьезным тоном подтвердил я его догадку, – расследование! Девушка одна пропала, и оказалась, что она перед своим исчезновением как раз посещала эти места!
– Ну?!! – Удивился Юрка. – А что за девчонка?.. И зачем она сюда попала?!
– Девчонку ты, скорее всего не знаешь, – задумчиво проговорил я, – она, в общем-то не местная… Бабушка у нее здесь живет, в Лосихе.
– В Лосихе?! – Удивился Макаронина, – это ж которая бабушка?!
– Баба Варя.
– Бабка Варвара?! – Еще больше удивился Юрка, – так это ты ее внучку разыскиваешь, Людмилу?!
Теперь пришла пора удивляться мне:
– А ты что, Людмилу знаешь?!
– Ха!! – Юрка просто лучился самодовольством, – еще бы мне ее не знать! У меня ведь тоже бабка в этих местах проживает! Правда, не в Лосихе, а в Выселках, но все равно – соседи! Так что мы с Людмилой давным-давно знакомы!
Тут Юркая Макаронина вспомнил, что Людмила пропала и враз посерьезнел:
– Так куда она делась?!
– Не знаю, – я покачал головой, – недели три назад она побывала у своей бабушки… Вари…
– Так, может, ее тоже… – задумчиво перебил меня Юрка, но что «тоже» не уточнил. Вместо этого, подняв на меня глаза, серьезно произнес:
– Ты бабку Варвару-то бабушкой Варей не называй!.. Она, если такое, не дай Бог услышит, кирикучу тебе сделает!
Я недоуменно посмотрел на своего друга:
– Какую… кирикучу?..
Он скорчил кривую рожу и пояснил:
– Такую!.. Кирикуча – это такая, знаешь… э-э-э… кирикуча, что лучше о ней и не знать!..
Я вопросительно поднял бровь, однако Юрик не заметил моего вопроса и нетерпеливо проговорил:
– Так что с Людмилой-то произошло. Говоришь, она три недели назад была у своей бабки… и что?!
– А когда вернулась в город… ну… в больницу попала.
– С чем?..
– Вот тут-то и непонятно… – задумчиво протянул я, – да это и неважно. А важно то, что сегодня ночью она из больницы сбежала и, я думаю, направилась именно сюда!
Юрка немного помолчал, а затем задал новый вопрос:
– Значит, ты в Лосиху направляешься?..
– Именно… – Подтвердил я.
– Тогда я тебя провожу! – Решительно заявил Макаронина.
– Но-о-о… – чуть растерявшись протянул я, – ты же, кажется, на автобус торопился?..
– Торопился, – легко согласился Юрка, – да, ведь, все равно опоздал! Так что я с тобой пойду, а то тут у нас в два счета заблудиться можно! – Он неожиданно хлопнул меня по плечу и гаркнул, радуясь неизвестно чему, – Найдем мы Людмилу!.. Никуда она не денется!!
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он бодро затопал в обратную сторону, громко рассуждая на ходу. Я двинулся за ним следом, внимательно слушая его рассуждения.
– Я ж эти леса как свои пять пальцев знаю! С детства, можно сказать, вдоль и поперек исходил-излазил, каждый кустик, каждую травинку общупал-обнюхал. Я тебя самым коротким путем прямо к Лосихе выведу и ни на градус не собьюсь! И не гляди, что скоро вечер, я и в потемках весь лес насквозь пройду и ни об одну корягу не запнусь!..
Как – вечер! – удивленно вскрикнул я. – Сейчас еще и семи часов утра нет!
Макаронина обернулся на ходу, и его физиономия украсилась гнусной ухмылкой:
– Ты ж не знаешь нашей главной заморочки! – И голос у него был донельзя довольный. – Через рельсы на разъезде перешел?..
