— Подожди, — прервал его Ратмир, — давай сначала. Зачем ты вообще уезжал из Ласта?!
— Из деревни западных вепрей, она расположена километрах в восьмидесяти от Ласта, нам сообщили, что у них живет извержонок подходящего возраста. Появился он там с полгода назад, грамотен, а работает у старосты конюхом. Вот я и решил проехаться до этой деревни.
— А почему ты не послал кого-нибудь из своих помощников?
— Вотшу в лицо из нас троих знаю только я, а в городе к тому моменту никого похожего обнаружено не было. Вот я и решил проверить все лично.
— Хорошо. И что было дальше?..
— Так вот, рано утром я пошел в подвал замка посмотреть, что это за изверг попался моим помощникам. Меч-то, который они отыскали под актерской повозкой, точно был Вотшин! Но когда стражник открыл мне подвальную комнату, там никого не было!
— А что стражник, как он себя вел, как держался?
Искор понимающе посмотрел на Ратмира.
— Нет, трижды посвященный, мне кажется, что стражник здесь ни при чем. Когда я его… побеспокоил… — Искор усмехнулся, — он был абсолютно невозмутим. По-моему, он до моего прихода — я уже сказал, что было очень рано, даже не спускался вниз. А кроме того, он из стаи восточных медведей, платят ему здесь хорошо, так что он не стал бы рисковать своим положением из-за нескольких лишних монет!
— А если этих монет было много? — с улыбкой переспросил Ратмир.
— Да кто мог предложить за изверга-актера много монет?! — вернул улыбку Искор. — У его друзей-актеров такой суммы явно нет и быть не может, а больше его в городе никто не знал. Труппа эта приехала в город не в первый раз, но Бамбарей… так звали извержонка, попал сюда впервые. Так что история с подкупом стражника-медведя — это полная ерунда!
— А с актерами ты разговаривал? — поинтересовался Ратмир.
— Да… — с явной неохотой проговорил волк. — Правда, первыми с ними говорили мои спутники… ну и… круто поговорили — один из актеров, молодой еще парень, до сих пор без сознания… И девочку сильно напугали! Да что там — все эти актеришки трясутся словно осиновый лист, слова правды из них не вытянешь!
— А ты сам-то не слишком круто с ними говорил?
— Нет, — мотнул головой Искор. — Мне Всеслав приказал говорить с ними ласково, так я для них… обед устроил.
— Ну и каково твое впечатление? Вотша это был или меч к ним действительно случайно попал?!
С минуту Искор молчал, а потом медленно протянул:
— Не знаю, что и сказать. По описанию извержонок не очень похож на Вотшу — волосом вроде светлый, но ведь Вотша совсем беленький был, не слишком грамотный, да и к труппе прибился с полгода назад на берегу Срединного моря. Вотше, чтобы до Срединного моря добраться, не меньше четырех месяцев понадобилось бы… Но все это так, если мне этот старик-актер не соврал! А соврать он мог запросто, на Стол Истины его не положишь!
Несколько минут они ехали молча, а затем Ратмир негромко проговорил:
— Ну что ж, посмотрим, сможет ли этот изверг-актер соврать мне.
В этот момент Вран обернулся в седле и воскликнул, указывая рукой на виднеющееся впереди серое здание с зеленой крышей и огромной кирпичной трубой:
— А вот и постоялый двор «У трех ослов»!
Они въехали во двор, и тут их встретил Хвост. Он подбежал к лошади Ратмира и быстро доложил:
— Актеры на постоялом дворе. После завтрака они разошлись по комнатам. Их вожак, Прок, у себя, симпатяшка Вероза с маленькой Элио в своей комнате, а тетка Мармела в комнате Эриха. Он пришел в себя, но с постели еще не встает.
— Почему ты мне не доложился, как только прибыл на постоялый двор?! — сурово перебил его Ратмир, но Хвост не смутился, а обиженным тоном ответил:
— Господин, я пытался до тебя дотянуться, но тебя нигде не было! Словно ты сквозь землю провалился!
Ратмир задумчиво посмотрел на него и неожиданно спросил:
— Так, может быть, твою мысль экранирует камень?
— Не знаю, господин, — пожал плечами Хвост, — я таких исследований не проводил.
— Ладно, — махнул рукой Ратмир, — веди нас к… Проку… — И, повернувшись к Искору, уточнил: — Прок — это тот актер-старик, с которым ты разговаривал?
— Да, — кивнул в ответ волк.
— Со мной пойдут Искор и Тороп, — приказал Ратмир, — ты, Вран, останешься здесь с лошадьми!
Дядюшка Прок лежал на застланной кровати одетый и горестно думал о том, что ожидает его труппу в ближайшем будущем. Выезжать из города им запрещено, давать представления они не могли — не было актера на роли героя. Монеты, скопленные за последний год — год, надо сказать правду, очень удачный, стремительно таяли… Но самое главное — над ними висел ужас дознания с пристрастием, а это означало их гибель. Сейчас он даже жалел о том, что разрешил Бамбарею спрятать этот злосчастный меч под днищем своей повозки. Если бы многоликие его не нашли, труппа была бы вне подозрений, и Бамбарею не пришлось бы бежать! Он горестно вздохнул, перевернулся на бок и… И в этот момент дверь его комнаты с грохотом отворилась, отброшенная ударом сапога.
В комнату ворвался совсем молоденький многоликий, черноволосый, широкоскулый, с чуть раскосыми глазами. Дядюшка Прок успел только слегка приподняться на постели, как многоликий заорал:
— Вставай, извержачья морда!!! Пришла пора держать ответ!!!
Дядюшка Прок буквально свалился с постели и вытянулся по стойке «смирно», хотя ноги у него предательски подгибались, а под ложечкой противно тянуло от предчувствия близкой смерти. Но многоликий вдруг отскочил в сторону, к стене, а через порог один за другим шагнули еще трое многоликих. Дядюшка Прок настолько растерялся, что не сразу разглядел необычную одежду одного из них. А когда через секунду ему стало ясно, что вошедший первым одет в белую хламиду, ноги у него подкосились, и он рухнул на колени, согнувшись и стукнувшись лбом в доски пола!
И тут же раздался спокойный, немного насмешливый голос трижды посвященного волхва:
— Встань, изверг, я не собираюсь тебя немедленно уничтожать, хотя есть подозрение, что ты был не до конца откровенен с многогранным Искором!
Дядюшка Прок поднял лицо и сквозь туман, стелившийся у него перед глазами, посмотрел на трижды посвященного. Он не собирался возражать, он сейчас не смог бы сказать вообще ни одного слова. А трижды посвященный тем временем продолжил:
— Сейчас я тебя допрошу, но не так, как это делали те двое многогранных, что искали вашего Бамбарея, и не так, как это сделал Искор. Тебе не будет больно, тебя не будут пытать… Встань!
Последнее словно было произнесено лишь немногим более громко, чем вся остальная речь, но для дядюшки Прока оно прозвучало набатным звоном. Он медленно поднялся с колен и так же медленно выпрямился.
— Смотри сюда!!! — прогрохотало у него в ушах, и из туманной дымки, заполнившей всю комнату, выплыла узкая ладонь с длинными тонкими пальцами — на безымянном пальце тускло посверкивало желтым тонкое кольцо и мерцал крупный зеленый камень. Старый актер еще успел удивиться, что камень обращен к внутренней стороне ладони, а потом реальность перед ним исчезла.
