— Житырь… Живет в деревеньке Сутше, недалеко от Ярея с этой стороны Эйны.
— Слышали?! — обратился Рогволд к вепрям и, не дожидаясь подтверждения, продолжил: — Пойдете в Сутшу, разузнаете, где сейчас находится этот извержонок… Житырь. Если он дома, попробуйте узнать, куда подевался его знакомый сказитель из стаи северных лис… Только смотрите, особо не усердствуйте, а то я вас знаю — всю деревню на дыбы поставите.
Однако последние слова он сказал уже вслед вепрям, которые быстрой рысью бросились вслед ускакавшему волхву и его спутникам. А вожак стаи западных вепрей неторопливо двинулся по дороге в сторону своей столицы.
Вепрь, которого Рогволд дал Ратмиру в проводники, стремительно несся краем вспаханного под зиму поля, обходя стоявшую впереди деревню. Всадники, вытянувшись цепочкой, скакали за ним. За деревней вепрь свернул в рощу, продрался сквозь кусты и вышел на узкую тропу, петлявшую среди зарослей бузины и орешника. Однако постепенно кустарник пропал, уступив место высоченным серым елям, а светлая невысокая рощица превратилась в темный сумрачный бор.
Несмотря на казавшийся стремительным бег огромного животного, лошади без натуги поспевали за ним. Оказавшись в лесу, всадники перестроились, теперь первым скакал Хвост, за ним Ратмир, а замыкал кавалькаду Тороп. Так они мчались около полутора часов, лошади начали уставать, а вот вепрь, казалось, не знал усталости. Прошло еще около получаса, и вдруг бор кончился, и они выскочили на кочковатый, поросший мелким кустарником луг. Впереди блеснула серебром неширокая река, и всадникам стало ясно, что вепрь направляется именно к ней, вернее, к настилу паромной переправы. Спустя десять минут они уже были на пароме.
Паромщик, огромный изверг с изуродованной багровым шрамом левой щекой, завидев приближающихся всадников и стремительно несущегося впереди них вепря, заорал и замахал здоровенными кулаками, сгоняя с парома собравшихся там извергов, а те и не думали протестовать. Они и сами поспешно убирались с настила, а некоторые даже просто прыгали в воду.
Как только вепрь и всадники оказались на пароме, паромщик проорал команду гребцам и тут же склонился в глубоком поклоне, бормоча басом:
— Господа, вы будете немедленно переправлены на тот берег. Я не задержу вас ни на минуту!
— Подойди ближе! — приказал Ратмир, и изверг приблизился странно мелким, подпрыгивающим шагом.
— Назови свое имя! — отдал новый приказ Ратмир, когда изверг остановился в трех шагах от его лошади.
— Твид, господин, — прогудел паромщик и поклонился.
— На твоем пароме несколько дней назад переправлялся извержонок, назвавшийся Ёкулем из Норникса? — спросил трижды посвященный, и физиономия изверга тут же перекосилась. Однако ответил он все с тем же почтением:
— Да, господин, мальчишка с таким именем действительно переправлялся на моем пароме.
— И ты действительно перевез его… бесплатно?! — усмехнулся Ратмир.
— Да, господин, мне стало его жалко… идет издалека, средств, видимо, совсем нет… — на ходу придумывал Твид, но Ратмир перебил его:
— Ты помнишь стихи, которые он сочинил про тебя?!
Темно-багровый румянец проступил на задубелых под ветром и солнцем щеках изверга, а его голос наполнился хриплой яростью, хотя он и старался себя сдерживать:
— Нет, господин, я не запомнил стихи, которые сочинил этот молодой мерзавец!
— Жаль… — медленно протянул трижды посвященный волхв. — Это стихотворение, возможно, помогло бы мне найти его…
— Найти? Зачем? — неожиданно спросил Твид и тут же понял, что переступил границы дозволенного для него. Грузно упав на колени, он склонил голову и забормотал: — Прости, господин, я виноват!.. Я виноват! — И в его голосе звучало неподдельное рыдание!
— Перестань, — брезгливо проговорил Ратмир. — Никто не собирается тебя… наказывать!
Изверг замолчал, но с колен не поднялся, словно опасаясь, что это сочтут еще худшим непочтением, чем уже допущенное им.
В этот момент паром ткнулся передним бортом в причал противоположного берега, и вепрь, не дожидаясь, когда он будет закреплен, перемахнул на доски настила. Ратмир и его свита последовали за своим проводником, но на окраине города, у забора первого дома, вепрь остановился и с огромным трудом, запинаясь после каждого слова, произнес:
— Дальше не пойду… Буду ждать здесь…
— Но нам надо найти дом изверга Клаппа! — чуть свысока произнес Ратмир, давая понять многогранному, что тот не выполняет поручение своего вожака. Однако вепрь мотнул из стороны в сторону своей огромной головой и ответил:
— Красный дом на площади ярмарок… — После чего он отвернулся, отошел с дороги и повалился на бок под забором.
Ратмир посмотрел на спутников, пожал плечами и послал лошадь дальше.
Впрочем, поиски не заняли у них много времени. Дорога, по которой они поднимались от пристани в городок, сама привела их на площадь, где они сразу же увидели и двухэтажный дом, выкрашенный в необычный красный цвет.
Едва Ратмир остановил свою лошадь перед этим домом, как следовавший за ним Хвост скатился с коня и бросился внутрь. Спустя минуту он выскочил обратно и доложил:
— Изверг Клапп находится здесь, но прислуга сказала, что он без чувств — никого не узнает и ни с кем не разговаривает!
— Ничего, — усмехнулся трижды посвященный волхв, соскакивая на землю и бросая поводья Хвосту. — Мы его приведем в чувство! — И кивнув Торопу, чтобы тот следовал за ним, прошел внутрь дома.
В прихожей их встретил старый слуга-изверг, который, увидев белую хламиду трижды посвященного служителя Мира, упал на колени и уткнулся лбом в пол.
— Веди к хозяину! — резко бросил Ратмир, останавливаясь перед склоненным извергом. Тот молча вскочил на ноги и посеменил в глубь дома, даже не оборачиваясь, чтобы посмотреть, следует ли за ним страшный, невозможный гость. Открыв дверь в конце анфилады из трех просторных комнат, старый изверг снова склонился в поклоне, словно боясь показать великому волхву свое лицо.
Ратмир вошел в открытую дверь и оказался в небольшой спальне, где на высокой пышной постели лежал с закрытыми глазами старик. До подбородка его закрывало одеяло, голову, по самые брови, прикрывал глубоко надвинутый колпак, так что видны были только нос, изрезанные морщинами лоб и щеки, тонкие, с синеватым оттенком губы да закрытые глаза с чуть подрагивающими веками. Ратмир остановился около постели, с минуту разглядывал лежащего изверга, а затем протянул руку и положил ладонь на закрытые глаза старика.
С минуту ничего не происходило, а затем в тишине комнаты раздались три странных, непонятно на каком языке сказанных слова. Веки старика под ладонью волхва дрогнули. Ратмир убрал руку с лица изверга и увидел широко открытые глаза, бездумно глядящие в потолок.
— Ты меня слышишь? — негромко, странным, «мертвым», лишенным эмоций голосом спросил волхв.
