Игорь снова установил глазок антенны таким образом, чтобы были видны нападавшие, и приготовился дать команду покинуть воздуховод. И в этот момент по залу прокатился странный глухой шелест, словно по стеклопласту пола потащили металлический лист. Звук, не прерываясь, начал усиливаться, повышаться по тону, в нем появилась некая модуляция, и через несколько секунд Вихров, к своему удивлению, понял, что слышит… человеческую речь. Конечно, «человеческой» ее можно было назвать с большой натяжкой, но слова, произносимые странным, глухим и в то же время скрежещущим голосом, гулко разносившимся по залу, вполне можно было разобрать:
— Выходите… Вам все равно некуда деваться… Выходите! Вам все равно некуда деваться… Выходите… Мы вас заперли, а стрелять вам уже нечем!.. Выходите!.. Мы вас заперли… Выходите… Мы не будем вас… умирать… мертвить… убивать… Выходите, мы не едим предтеч… Мы знаем, вам нечем стрелять и делать тяжесть… Выходите…
Голос звучал монотонно, механически, без эмоций, было такое впечатление, что эти рваные, с трудом произносимые фразы были записаны достаточно давно и теперь воспроизводились на каком-то старинном устройстве.
Впрочем, Вихров их и не слушал, едва голос набрал силу, как он немедленно отдал приказ о начале операции, и его десантники молниеносно, один за другим ныряли в проем, стекали по оставленным раньше стеглоновым шнурам на пол машинного зала и бесшумно рассредоточивались на намеченных позициях. Когда голос смолк, три четверки десантников уже заняли предназначенные им места и были готовы вступить в бой. Еще двое десантников и мальчишка остались в воздуховоде.
— Это почему же ты решил, что мы не можем стрелять?! — раздался голос Бабичева, и из-под груды металла выпорхнула короткая ветвистая молния. Длинно прошипев, она ударила в один из осветительных плафонов и стекла посыпались прямо на залегших под ним дьяволов. Правда, вреда нападавшим эти осколки не причинили, а кроме того, по цвету разряда Вихров понял, что говоривший был прав — оружие укрывшихся в углу зала десантников действительно выдыхалось.
И тут один из дьяволов встал с пола и выпрямился во весь свой четырехметровый рост. Подняв над своей звериной головой оружие, он несколько секунд стоял неподвижно, а затем по залу снова прокатился скрежет нечеловеческого голоса.
— Видите… Я не боюсь вашего оружия… Видите… Оно не может причинить мне вреда… Выходите или я сам приду к вам и вытащу вас из вашего… укрытия… Выходите… вам конец…
— Ну, кому конец, это мы еще посмотрим… — пробормотал Игорь и плавно нажал спуск гравитра, установленного на максимум мощности. Невидимая в ярком свете, но точно направленная волна в 20 g ударила стоявшего дьявола в спину, заставила его здоровенные руки опуститься, выронить ставшее неподъемным оружие, согнула его… однако он продолжал стоять, чуть согнув колени, словно Атлант, выдерживающий неимоверную тяжесть небес. Несколько долгих секунд длилось это противостояние живого существа и невероятной тяжести, обрушившейся на него, и наконец ноги дьявола подогнулись, голова упала на грудь, тело как-то неестественно сложилось, сжалось, и он рухнул на пол бесформенной, скомканной кучей меха и кожи.
Остальные пятеро немедленно оказались на ногах и в следующее мгновение… исчезли! Во всяком случае, в первую секунду Вихрову показалось именно это. Однако почти сразу же он уловил быстрое движение слева и перекатился под прикрытие огромного изолятора, чудом уцелевшего на трансформаторе. Место, где только что лежал Игорь, прожег разряд излучателя, проржавевший кожух трансформатора мгновенно испарился, и в образовавшуюся дыру посыпались горящие ошметки старой краски и багровая пыль окалины
Вихров ударил в ответ из гравитра, но дьявол уже переместился, и гравитационная волна прошлась по упаковочному ящику, за которым он прятался, кроша старые доски в щепу
По всему залу началась беспорядочная, бессистемная стрельба, причем стреляли в основном дьяволы. В отличие от Вихрова десантники быстро сообразили, что трофейное оружие, в основном ручные излучатели, которым разжились местные «боевики», было уже при последнем издыхании и вряд ли могло повредить их «саранчу». Однако дьяволы перемещались настолько быстро, что поймать их в перекрестье прицела было практически невозможно, а использовать гравитры широким веером было нельзя из-за опасения задеть своего.
Минут десять длилось в зале беспорядочно неуловимое мелькание тел, сопровождаемое не менее беспорядочным полыханием разрядов излучателей, изредка перекрываемых всхлипами гравитров, и вдруг все кончилось… Пришел «перекат»! Сила тяжести плавным рывком выросла сначала до 8 g, потом до 12 g Автоматика скафандров немедленно включила индивидуальные антигравы, и десантники практически не почувствовали возросшей гравитации, а вот движения дьяволов сразу же стали вялыми, неловкими. Вообще-то они двигались не медленнее обычного человека, но по сравнению с тем, что они выделывали до этого, могло показаться, что монстры впали в ступор!
Двое из дьяволов в момент прихода «переката» оказались около прожженной в стене зала дыры и немедленно юркнули в нее, растворились в царящей там темноте. Оставшиеся трое в секунды были раскатаны ударами гравитров.
Из угла зала, из-под груды металлолома выползли четверо десантников — капитан Бабичев и трое его людей. Вихров шагнул навстречу, собираясь обнять Сергея, но тот, глядя в сторону, резко проговорил:
— Надо быстро уходить!.. Они могут вернуться в любую минуту, этот «перекат» короткий!..
В несколько секунд отряд собрался у выхода из машинного зала, и через переходный шлюз десантники ушли в вертикальный отрезок воздуховода.
Пока двое десантников возились около люка, намертво его заваривая, еще четверо быстро ушли вверх по металлической стене, чуть постукивая вакуум-магнитами. Спустя пару минут на площадку упали четыре стеглоновых шнура и тут же первая четверка с их помощью отправилась вверх. Во второй четверке были Вихров, Бабичев, мальчишка-«супер», покинувший плечи своего носильщика, и один из сержантов. Вентилятор не задержал их движения, оказалось, что ушедшие вперед десантники срезали с него половину лопастей плазменным резаком, а сетчатое перекрытие удалили полностью.
Подъем всего отряда на купол град-комплекса занял не больше пяти-шести минут, и как только последний десантник вынырнул из темного отверстия воздуховода, Бабичев включил портативный маяк-вызов.
«Стриж» появился над ними через четыре минуты, и все это время капитан упорно молчал. Он не отрывал глаз от отверстия «выдоха» и, казалось, прислушивался к чему-то. На его лице, обычно весьма эмоциональном, застыла маска безнадежного отчаяния, он, казалось, ничего не замечал вокруг себя, погруженный в какие-то непонятные размышления.
Когда малый десантный бот завис над ними, Бабичев только коротко махнул рукой, давая команду грузиться, и с тем же отрешенным выражением лица следил, как его десантники, включив антигравы, прыгают в распахнутый люк машины. Сам капитан ушел с купола град-комплекса последним.
Майк Строй, пилот «стрижа», увидев незанятые кресла в пассажирском отсеке, посмотрел на капитана, и в его глазах появилась такая же отчаянная тоска. Он повернулся и молча ушел в рубку, и почти сразу же по внутренней связи раздался его вопрос:
