– Как же ты, бедный, дальше жил? – нарушила молчание Леди.
– Как жил, как жил, – зарокотал Вечник. – Сначала все удивлялся, чего это люди из моего замка разбежались. Мы с Сигурлином жили в замке. Потом, неизвестно почему, ко мне в замок толпой повалили маги-рыцари, причем все пытались меня уничтожить. Прямо проверка на выживаемость. Потом один приперся с магическим зеркалом – вот в нем я себя и увидел, и сразу все понял. С тех пор стараюсь с людьми не встречаться, хотя изредка попадаются ребята вроде этого рыжего – выдержанные, с ними немного душу отведешь.
– Но пятьдесят веков одиночества. Это же немыслимо. – Я сокрушенно покрутил головой.
– Чего там немыслимо. Пока под землей жилку золотую или платиновую проследишь да рассмотришь как следует, глядишь, а пятьдесят лет прошло. Но, честно говоря, устал я. Потому и спать стал дольше. Все надоело.
– Ничего себе – существо с наивысшими биофизическими способностями, спит как сурок месяцами.
– Я не потому сплю, что мне это необходимо, а потому, что мне скучно, разницу улавливаешь?
– Скучно ему! А ты на другие планеты слетай. Раз ты в любой среде обитать можешь, значит, и вакуум тебе – дом родной, – ухмыльнулся я.
– Летал я и на другие планеты. Надоело, неинтересно!
– Как летал? – снова изумился я.
– Как, как, лапами машешь и летишь. – Он вдруг замахал сразу всеми шестью конечностями, завис в воздухе и исчез.
Я недоуменно огляделся. Вот пещера, вот куча сучьев и веток, а Вечника не было. Он вынырнул из ниоткуда через мгновение, сжимая в лапе свежесломанную ветку с тремя яблоками.
– Вот, угощайся, из сада Серого Магистра.
– Слушай, – я задумчиво оторвал одно яблочко и укусил, – ты прав, я, конечно, рыжий пришлец с золотой змеей на плече и черным котом за пазухой, но мне совершенно не хочется уничтожать этот мир. А меня, не пойму почему, преследует Красный Магистр вместе со своим клевретом – Арком из Холма. Поэтому я пытаюсь добраться до Синего Магистра в надежде, что он поможет мне вернуться в мой мир без ущерба для этого. Может, ты от нечего делать перенесешь нас к Синему Магистру, раз уж ты такой летун. А может, сразу к Серому? А?
– Не, к Серому бесполезно. Ты у него в замке просидишь десяток лет, а так его и не дождешься. Это цветные сидят, как сычи, по своим замкам, Серый дома бывает редко. Да и в этом мире он не частый гость, только когда что-нибудь неприятное назревает. Так что ты правильно решил – к Синему Магистру тебе надо. Если кто может помочь, то это он. Но, честно говоря, я не припомню случая, чтобы пришлец вот так вот без свары уходил. Обычно его сжигают на синем пламени.
– Ну что, поможешь нам к Синему попасть?
– Да помогу, почему не помочь.
– Отлично! Когда двигаем?
– Что двигаем?
– Да нет, это такое выражение, в смысле – когда вылетаем.
– Ну ты – торопыга! Вылетаем мы только утром, когда рассветет. Раньше в замок к Магистру не попадешь. Ночью они такие чары накладывают! Мне-то ничего не будет, а вот тебя зашвырнет куда-нибудь, сам себя не отыщешь.
– Значит, ждать до утра?
– Да. Ты отдыхай. В моей пещере тебя никто не тронет. Между мною и цветными уговор – друг к другу не соваться.
– Хорошо, подождем.
Я замолчал. Леди положила головку и, глядя в темный угол пещеры, о чем-то задумалась. Ванька, закрыв глаза, мурлыкал.
Я опять обратился к Вечнику:
– Слушай, если Сигурлин был таким всесильным магом, он, наверное, был Серым Магистром?
– Знаешь, – задумчиво ответил тот, – в то время не было никакой цветной магии. Хотя магами были практически все живущие в этом мире. Магия была и увлечением, и смыслом жизни. Великий маг был человеком, постигшим Истину Жизни и Смерти, Порядка и Хаоса, а потому своей первейшей обязанностью почитал помочь своим ученикам тоже постичь эту Истину. Маги нашего времени многое умели, но свое умение они использовали только для того, чтобы еще глубже понять взаимосвязь природных явлений, законы жизнеобразования и послесмертного бытия. Конечно, и в наше время маги проводили, хотя и довольно редко, эксперименты и на животных, и на людях, и не всегда бескровные и безбольные. Но никогда маг не причинял людям или животным боль и страдания, чтобы получить удовольствие или закрепить собственную власть. К сожалению, я пропустил момент, когда появилась и стала набирать силу зависть. Кто первым принес ее в этот мир? Если раньше маг старался постичь новое, чтобы расширить свое умение, то теперь появилась новая цель – стереть с лица мира равных, подчинить более слабых. С этого момента пошло расслоение, с этого момента окрасилась магия. Маги как будто говорили равным: «Не лезь сюда, это моя территория», – не замечая, что ограничивают сами себя, что мельчают в границах захваченного цвета, что забывают открытое их предшественниками за ненадобностью, ибо эти открытия не могли служить их сиюминутным целям. Магия стала цветной, а мир стал серым. И тогда появился Серый Магистр. Именно появился, никто не знает откуда. С его приходом прекратилась бессмысленная борьба между магистрами и общее самоуничтожение. Но регламент, введенный и поддерживаемый Серым Магистром, всего-навсего сохраняет статус-кво. Магия не развивается, маги постепенно деградируют – у них слишком мало причин искать новые пути, открывать новые мировые связи и закономерности. Главная задача цветного магистра – вовремя выявить, перехватить и уничтожить способного молодого мага одного с ним цвета и спрятать, воспитать, вырастить сильного мага другого цвета, чтобы тот вступил в борьбу с одноцветным магистром. Замкнутый круг! Сейчас уже никто не помнит, что Сигурлин еще в юности доказал – магия не делится по цветовому или любому другому признаку, она бывает только добрая и злая, алая и золотая, поскольку добро и зло, кровь и сострадание смешаны в ней и неразделимы.
То ли от невнятного, завораживающего рокотания Вечника, то ли от напряжения, с которым я вслушивался в его слова, я вдруг почувствовал, что мое тело как бы одеревенело. Я попытался сменить позу, но мышцы не слушались. Мне показалось, что воздух в пещере резко похолодал, и пахнуло какой-то затхлостью, как из давно непроветриваемого погреба. Все мое тело покрылось налетом фиолетового мрака, в котором подрагивали яростные красные искры. Вечник замолчал и уставился на меня, похоже, ничего не понимая, рядом встрепенулась Леди.
В этот момент стены пещеры медленно сдвинулись и поплыли в сторону. Моя рука соскользнула с головы Ваньки и, повиснув в воздухе, включилась в медленное вращение. Вращалась не пещера, я сам крутился все быстрее и быстрее, словно разгоняемый чьей-то невидимой рукой волчок. Мелькание становилось невыносимым. Меня замутило, я закрыл глаза и тут же почувствовал, что меня отрывает от пола пещеры и швыряет в сторону глухой стены. Но удара не последовало, с гулким чмоканьем мое тело вошло в ставшую мягкой, как растопленный пластилин, стену, и я потерял сознание.
Открыв глаза, я увидел, что валяюсь на каменном полу небольшой комнаты, освещенной слабым огоньком плавающего в плошке фитиля. Под потолком, в одной из стен чернело забранное толстыми металлическими прутьями маленькое окошечко, в противоположной стене имелась обитая железными полосами массивная дверь. Пустая лавка у боковой стены составляла всю обстановку комнаты. Я находился в тривиальной тюремной камере.
