Он открыл ключом верхний правый ящик стола и достал большой коричневый канцелярский конверт. В левом углу едва виднелась стертая карандашная надпись «Доп. мат. к д. 12/38–69». Сергей тряхнул конвертом, и из него выпала небольшая пожелтелая фотография. На ней был снят берег, наверное Байкала, на берегу, улыбаясь, стояли молодые мужчина и женщина, державшая в руках сверток с младенцем, а рядом с ними, чуть отвернувшись, ощерился старичок.
– Вот это и есть Аранов… тот самый проводник… Я нашел бывшего начальника отдела кадров сельпо, в котором он числился заготовителем. И она его узнала…
Но я уже не слушал Серегу. Сутуловатая старческая фигура с ухмыляющейся физиономией вдруг словно выдвинулась из снимка, вместо заношенного потертого пальтишка и старого треуха она облачилась в дорогой бухарский коричнево-желтый халат и шелковую чалму с торчащим из ее середины еловком шлема и начала медленно поворачиваться ко мне лицом.
– Так это же… – ошарашенно прохрипел я.
– Ты его знаешь?! – Сергей вскочил с кресла. Что я мог ему сказать? Что узнал старичка, который в двух мирах выдавал себя за пророка нового божества по имени Единый и называл себя Единый-Сущий, что это, вне всякого сомнения, могущественный маг, который, по всей видимости, и охотился за мной, когда я только родился, что это тот, кто организовал похищение Данилы с целью выдать его за принца в совершенно другом мире?… Я представил себе выражение Серегиного лица после моего сообщения, и язык мой не повернулся… Вместо этого я вяло промямлил:
– Да нет… мне показалось, что это дядя Слава, мой сосед по лестнице…
– Да?… – заинтересованно посмотрел на меня Сергей. – Так, может…
– Не, дядя Слава из Москвы даже за грибами не выезжает. Всю жизнь в Кузьминках прожил, на старости лет в наш район переехал, так до сих пор Кузьминки вспоминает…
– Угу… – разочарованно протянул товарищ полковник. – А я как раз надеялся, что ты что-нибудь подскажешь… Не могу я этого старичка разыскать. А во всероссийский розыск подавать причин нет. Так что я пока тоже… – Он пожал плечами.
И тут на меня накатила зверская усталость. Мне стало все безразлично: и то, что теперь я точно знал, кто и почему убил моих родителей, и то, что мы с Данилой успешно вернулись домой, и то, что… Да просто – все!
Сергей, словно почувствовав мое состояние, вдруг поднялся из-за стола и, легко подтолкнув меня в плечо, сказал:
– Пошли… А то, я смотрю, ты сейчас прямо в кресле вырубишься…
Он отвел меня в небольшую комнатку позади кабинета и, указав на стоявший там диван, предложил:
– Располагайся и поспи… А потом я тебя отправлю на твой полигон… Или, если хочешь, ко мне. Катерина и ребята рады будут…
Я вымученно кивнул и принялся раздеваться, а потом упал на диван. Как Сергей вышел из комнатушки, я уже не помню.
На этом небольшом, старом, довольно продавленном диване я отлично выспался. Когда, поднявшись со своего узкого ложа, я осторожно выглянул в кабинет Сергея, настенные часы показывали без четверти четыре. То есть я проспал почти двенадцать часов. Умывшись под имевшимся в комнатке рукомойником, я, как смог, привел себя в порядок и, пройдя пустым кабинетом, выглянул в приемную. Сидевшая за рабочим столом симпатичная молоденькая секретарша с высокими бурятскими скулами сурово взглянула на меня и вдруг расцвела в улыбке.
– Вы – Илья, – пропела она. – Меня зовут Оля, Сергей Николаевич предупредил, что у него…
Она легко вспорхнула из-за стола и, не переставая улыбаться, спросила:
– Я могу вам чем-нибудь помочь?
– А где Сергей… Николаевич? – слегка растерявшись, ответил я вопросом на вопрос.
– Он улетел… Вот, оставил для вас записку… – И она протянула мне свернутый листок бумаги. Я развернул его и прочел: «Илья, вынужден улететь в Баргузин по делам службы. В семнадцать часов в Кабанск поедет наш „уазик“. Я договорился – они тебя подбросят до вашего полигона. За рулем будет Сашка Титов, а еще поедет майор Смирнов, ты их обоих знаешь. Билеты на Москву для тебя и Данилы заказаны на завтрашний вечер, а утром прошу обоих ко мне. Там и договорим. Привет. Не скучай».
– Олечка, – поднял я голову от записки, – в моем распоряжении около сорока минут, подскажите, пожалуйста, где я могу перекусить?
– А Сергей Николаевич все для вас оставил, – снова улыбнулась она. – Вы проходите в кабинет, а я сейчас вам чай сделаю… Или лучше кофе?…
– Чай!… Лучше чай!… – вернул я ей улыбку. Буквально через десять минут я снова сидел в кабинете Сергея за столом, уставленным снедью, а Оля наливала в большую чашку чай по-бурятски, то есть с неизменным молоком. И только наполнив чашку, она вдруг спохватилась:
– Ой!… Вы же москвич!… Вам, наверное, нужно было черный чай сделать?…
– Нет, нет… – успокоил я ее. – В Бурятии я всегда пью чай только с молоком… – Судя по ее улыбке, она мне не очень поверила, но мой ответ ей понравился.
Я плотно закусил, а вскорости во дворе раздался сигнал машины, и Оля, заглянув в кабинет, где я листал журналы, сообщила:
– Это Титов вам сигналит. Вы же с ним едете?… Я попрощался с Серегиным секретарем, спустился по лестнице во двор и забрался в потрепанный синий «уазик» с желтой полосой по борту и надписью «Милиция». Внутри уже сидел майор Смирнов, пожилой, неразговорчивый милиционер. Он молча, как давнему знакомому, протянул мне свою ладонь, напоминавшую размерами ладошки моих знакомых гномов, и, пожав мою руку, вздохнул. Зато Сашка Титов, молодой старлей, с которым я тоже был знаком, выжимая сцепление и трогая машину, сразу завел разговор:
– Слушай, Илюха, ты откуда в наши края свалился?… Что это за странная история с каким-то мальчишкой?…
Я недовольно поморщился. Не хватало еще, чтобы население Улан-Удэ, а то и всей Бурятии принялось обсуждать невероятное появление столичного гостя в их благословенном краю. Да еще в компании малолетнего ребенка. Поэтому я прибег к проверенному средству – отвечать вопросом на вопрос.
– А откуда ты взял, что я «свалился», да еще с «каким-то мальчишкой»?…
– Так полковник при мне с Москвой разговаривал, с какой-то важной шишкой. И во-первых, в Москве, похоже, очень обрадовались, что ты нашелся, и сразу спросили, есть ли при тебе мальчик. А во-вторых, этот шишка приказал немедленно обеспечить вас билетами до Москвы и не задавать лишних вопросов…
– Так что ж ты лишние вопросы задаешь? Или для тебя шишкино распоряжение не в счет?
Сашка скосил на меня удивленно покруглевший взгляд и замолчал. На заднем сиденье снова тяжело вздохнул майор.
Мы проехали мост через Селенгу, и по левому берегу реки выехали из города.
А город кончился практически сразу. Только что отражение нашей машины мелькало в витринных стеклах первых этажей городских кирпичных многоэтажек, и тут же вдоль дороги побежали зеленые лужайки в окружении кустарников и низких деревьев, а через минуту мы уже мчались по пустой асфальтовой ленте посреди самой настоящей тайги.
