И в этот момент мы услышали первый далекий крик. Слов было не разобрать, но крик очень напоминал призыв на помощь. Может, нам это просто показалось, только мы не сговариваясь двинулись в ту сторону, откуда кричали, и первым свернул туда Ванька. Продвигались мы достаточно медленно, но постепенно крики приближались и становились все отчетливее. Наконец, когда, по моим представлениям, до крикунов осталось всего несколько десятков метров, я остановился, достал из сумки болт и, взведя тетиву, вложил его в желоб арбалета. Потом притянул к себе Данилу и прошептал:
– Постарайся не отходить от меня дальше чем на два шага. Я накрою нас пеленой, и тогда мы будем невидимы и неслышимы. Понял?…
Данила согласно кивнул головой, и я скороговоркой забормотал давно заученное заклинание. Когда я закончил, мне в лицо пахнуло легким ароматом дыма, и я понял, что заклинание сработало.
Мы осторожно двинулись дальше. Ванька снова исчез, но я за него не волновался, зная, что он будет в нужном месте и в нужное время. Через несколько десятков шагов, которые Данила прошел, держась за полу моего плаща, густой орешник, скрывавший нас, раздвинулся, и мы увидели довольно большую поляну и действующих лиц готовой разыграться трагедии.
Слева от нас, под невысокой, корявой, но довольной толстой елкой стояли, прижавшись спинами к шершавому стволу, два низеньких, не больше метра ростом, человечка. Они были похожи, как два близнеца – оба толстые, с круглыми, румяными лицами, короткими толстыми, курносыми носами и темными глазками-бусинками. Одеты оба были в широкие коричневые штаны, подпоясанные широченными поясами и заправленные в короткие сапожки. Поверх ярко-красных рубашек были накинуты коричневые кожаные жилетики. У каждого из-за пояса торчали ножны с кинжалом. И только высокие остроконечные колпачки, украшенные пижонскими кисточками, были разные: у одного колпак был желтым, а у другого синим.
Эти словно сошедшие с рисунка детской книжки ребята держали в руках небольшие, но, судя по всему, тяжелые топоры с вытянутыми и закругленными лезвиями, напоминающими лезвия секиры.
Именно их крики мы слышали в лесу, поскольку и сейчас они не переставали орать.
– Смотри, вон за кустом крадется… вон серые уши торчат… – орал Желтый колпак и тут же прибавлял чудовищный вопль. – На помощь!!!
– Да вижу я, вижу… Ты лучше следи за вон теми тремя пеньками, там тоже серый прячется… – огрызался Синий и не менее громко вопил в свою очередь: – Кто-нибудь, помогите!!!
Прямо за деревом и прижавшимися к нему близнецами, которых я тут же окрестил «гномами», расстилалось обширное болото. Его темная, глянцево поблескивающая поверхность, украшенная серо-зелеными кочками и остатками полусгнивших сучьев, время от времени с хрипом выбрасывала из себя огромные дурно пахнущие пузыри. Так что отступать ребятам с топорами было некуда.
Справа от нас, на противоположном конце поляны, представлявшем собой поросший густой низенькой травой пригорок, сидел огромный, совершенно белый волк. Его мощное туловище, слегка наклоненное вперед, и здоровенная голова с большими, широко расставленными острыми ушами были совершенно неподвижны, являя собой исполинскую скульптуру, словно вырезанную из белого мрамора. Сначала я не понял, что меня так смутило в облике этого монстра, и лишь спустя мгновение я осознал, что в его крутой белоснежный лоб были врезаны две пары глаз, пылавших алым пламенем. Четырехглазый волк-альбинос с напряженным вниманием следил за тем, как его стая, состоявшая из полутора десятков крупных темно-серых хищников, сжимала смертельную удавку вокруг обреченных гномов. Правда, эти малыши еще вполне могли огрызаться, о чем свидетельствовали два неподвижных серых тела, валявшихся в пределах досягаемости их секир, густо окрашенных кровью.
Мы с Данилой практически вышли на поляну, но в накинутой мною пелене были невидимы, поэтому ни нападавшие, ни обороняющиеся не обратили на нас никакого внимания. Между тем стая закончила перегруппировку и повела следующую атаку.
Слева от Желтого колпака, из-за трех пеньков показался один из нападавших и припал к земле, готовясь к прыжку. Одновременно на гнома в синем колпаке двинулись сразу двое: один прямо с поляны, а второй, обходя справа, из-за близкого куста бузины. Гном в желтом колпаке приготовился дать отпор своему противнику, но при этом с тревогой поглядывал на своего товарища, атакованного сразу двумя хищниками. Волки будто по команде ринулись на гномов, но при этом сразу стало ясно, что левый просто отвлекает Желтый колпак, чтобы тот не мог помочь товарищу. А вот два других, бросившихся на правого гнома, действовали всерьез. Волк, атаковавший спереди, был уже в полете, когда второй прыгнул из-за куста.
Гном коротко выдохнул:
– Ха-а… – и его секира, описав сверкающий полукруг, отделила ушастую голову от сразу закувыркавшегося туловища.
И тут стало ясно, что он не успевает переложить руки для следующего замаха. Второй хищник уже практически накрыл гнома, когда с корявой еловой ветки прямо в летящий серый бок ударила когтистая черная молния. Волк с разодранным боком отлетел в сторону, а Ванька, упав в траву на четыре лапы, тут же метнулся к дереву и в мгновение ока оказался опять на своей ветке.
Раненый волк сразу вскочил на ноги и в запале попытался повторить свой прыжок, но в этот момент четырехглазый альбинос что-то негромко прорычал, и вся стая, включая раненого, попятилась.
Гном в синем колпаке, озираясь по сторонам в поисках своего спасителя, заорал:
– Эй, ты видел! Какая-то черная зверюга выступает за нашу команду! А лапы-то у нее, лапы, прям медвежьи!…
– Ага, смотри, чтобы эта зверюга своей лапой тебе по башке не задела! Может, она у этих волчар кусок мяса для себя отбивает!
– Не, это он к нам на помощь пришел! Что я зря, что ли, орал? Все горло сорвал! Вот он и услышал!…
– Ну еще бы! Щас он твой боевой клич подхватит! Ты что, совсем сдурел от напряжения? Как зверюга может разобрать, что ты там орал?…
Их перебранку прекратил вожак. Он снова что-то негромко рыкнул, а затем медленно растворился в воздухе и через мгновение появился уже впереди своей стаи. И поза у него была уже совсем другая. Голова наклонена до самой земли, уши прижаты к затылку, ноги подогнуты так, что брюхо почти волочилось по траве. Стало ясно, что альбинос готовится к прыжку. Он сделал пару легких шагов вперед, словно белая тень над травой, и, мощно оттолкнувшись задними ногами, взвился в воздух, одновременно истаивая, теряя свои очертания. Но, не давая ему полностью исчезнуть, тихо тенькнула у моего плеча тетива, и стальное перо болта, растворившись на ложе арбалета, материализовалось в густой белой шерсти загривка, сразу окрасив ее ярким алым мазком.
Огромное белое тело, сразу вернув резкость очертаний, перевернулось в воздухе и рухнуло к ногам изумленных гномов. Алые глаза еще горели рдяным светом, но через секунду тело дернулось в последней судороге, глаза погасли, превратившись в четыре тусклые красные пуговицы, и все было кончено.
Волки, увидев, что их вожак убит, заметались по поляне, а потом, будто спущенные со сворки, бросились в разные стороны. Через минуту на поляне никого, кроме двух маленьких человечков, не осталось. Синий колпак, видимо более смелый, сделал шаг вперед и тронул неподвижное белое тело кончиком своего топора.
