– Настоящий принц!…
«Вот это оценка!…» – подумалось мне.
Шестиликий Галл действительно ждал нас на улице и, похоже, успел за это время несколько прийти в себя. Во всяком случае, его лицо приняло нормальную окраску, руки перестали дрожать, а голос обрел некоторую уверенность, когда он спросил:
– Теперь, принц, мы можем ехать?
– Да, – спокойно ответил Данила, – теперь мы можем ехать.
– Тогда прошу тебя подождать здесь, я вернусь с эскортом… – И он, не дожидаясь ответа, быстро направился в сторону гостиницы.
Данила задумчиво посмотрел ему вслед, а потом быстро юркнул в дверь лечебницы. Через пару минут он вышел на улицу, а еще через несколько минут показался и приданный нам отряд. Когда гвардейцы подскакали, я выбрал, на мой взгляд, самую выносливую из заводных лошадей, уселся в седло, посадил перед собой Данилу и передал ему сумку с Ванькой. И тут один из гвардейцев соскочил с лошади, подошел к нам и, достав кусок крепкой веревки, перекинул его через седло и сделал на концах петли. Затем он вставил Данилкины ноги в эти петли. Удовлетворенно пробормотав: «Так вот, принц, будет удобнее…» – он вернулся к своей лошади. Так действительно было гораздо удобнее, поскольку в таком положении Данилины колени поднялись повыше, и он смог разместить на них сумку с котом. Я бегло оглядел отряд и обратил внимание на то, что никто из гвардейцев не удивлен присутствием в нашей компании «истинного зверя». Это мне понравилось.
Предводитель повернул своего вороного в сторону Нароны и махнул рукой, предлагая следовать за ним. Я уже собрался разворачивать свою лошадь, но тут раздался громкий голос Данилы:
– Позволь, Галл, разве наш путь лежит не к горам?…
– Верно, принц, к горам…
– В таком случае нам надо двигаться в другую сторону. – И Данила махнул в сторону центра города.
– Я… Я хочу объехать центр города. Там собралось слишком много зевак, принц… – чуть запнувшись, заявил Галл.
– А я не боюсь зевак. Мне надо выехать из города по дороге, ведущей в сторону гор! Я уже говорил, что меня там будут ждать еще двое моих друзей!…
С явной неохотой Галл повернул своего гнедого и тронулся в направлении, указанном Данилой.
– И не слишком спешите. Мой друг еще не совсем здоров и не переносит тряски… – бросил ему в спину Данила.
«Когда и где этот мальчишка успел усвоить такую манеру разговаривать?!» – подумал я про себя. И словно отвечая на мои мысли, Данила тихо прошептал:
– Ну что, дядя Илюха, получается у меня принц?
Мы беспрепятственно миновали и центр города, и сам город. Вопреки утверждению шестиликого Галла, никакой особой толпы на городских улицах не наблюдалось. Кроме того, я обратил внимание еще на одно обстоятельство. Предводитель нашего отряда старался насколько можно ускорить наше движение. Однако, как только наша лошадь переходила на скорую рысь, поспешая за остальными, Данила тихо шептал мне:
– Дядя Илюха, надо придержать лошадь… И стоило мне несколько осадить нашего скакуна, остальные всадники, исключая предводителя, тут же придерживали своих коней. Вообще мы постоянно ехали в окружении гвардейцев, которые, несмотря на все попытки гнедого увести их хоть немного вперед, жестко держались по бокам нашей лошади, прикрывая и оберегая ее. В таком порядке мы выехали из города и на первом же холме увидели наших живописных спутников, выходящих из придорожных кустов.
Мы притормозили, и когда гномы приблизились, подозрительно оглядывая наш эскорт, я предложил им присоединиться к нам, благо заводных лошадей было в достатке. Однако Опин, еще раз с опаской оглядев всю кавалькаду, заявил:
– Не, Белоголовый, мы верхом не поедем. На этой скотине только задницу себе отобьешь… Мы лучше пешочком. Тем более что с дороги с этой вам сворачивать не надо, плутать тут негде, а у Черной скалы мы вас ждать будем…
– Вы нас ждать будете? – не понял я. – Мы же верхом… Толстощекая рожа Зопина мгновенно расплылась в довольной усмешке, а Опин серьезно, но с озорным блеском в маленьких глазках пояснил:
– Такая куча народу всегда еле тащится. А потом дорога петляет туда, сюда… туда, сюда… – и он своей ручкой, похожей на совковую лопату, изобразил, как петляет дорога. – Ну а мы – напрямки… Гораздо скорее выйдет…
Они разом повернулись и, не прощаясь, потопали прочь с дороги прямо в кусты. Мы тронулись дальше. Наши сопровождающие после разговора с гномами стали еще почтительнее поглядывать на Данилу. Мы продолжали неспешно трусить по дороге, отвечая на все требования Галла ускорить движение необходимостью беречь хрупкое здоровье нашего кота, который спал в своей сумке. Так что двигались мы неспешно и без приключений.
Окружавшие нас всадники не вступали с нами в разговоры и вообще держались нарочито почтительно. Однако ближе к вечеру я стал замечать, что один из гвардейцев пристально приглядывается к моей шпаге. Этот парень, на мой взгляд, лет около тридцати – тридцати пяти, постоянно держался слева от нас, строго придерживаясь нашего ритма движения. На его правом плече я заметил какой-то знак, вышитый золотой канителью.
Улучив момент, я спросил его:
– Как тебя зовут?… – но он, бросив на меня странно напряженный взгляд, ничего не ответил.
На ночлег мы остановились, едва начало смеркаться. По всей видимости, шестиликий Галл понял, что ускорить наше продвижение ему не удастся, и решил дать отдохнуть своим людям; ведь двое суток от Черной скалы до Гавля они мчались, практически не отдыхая.
Гвардейцы, люди явно хорошо знакомые с походной жизнью, быстро разбили несколько палаток, одна из которых была весьма велика и внутри разделена на две половины. Подошедший Галл заявил, что это «помещение» есть резиденция принца, а он лично будет обеспечивать его безопасность. На что «принц» индифферентно заявил, что он чувствует себя в полной безопасности, только если белоголовый Илья и черный кот Ванька будут находиться от него не далее одного метра. Галл в очередной раз попытался вспылить и настоять на своих «правах», но, наткнувшись на жесткий взгляд и упрямо сжатые губы Данилы, только пробормотал:
– Принц, за эти несколько дней ты очень изменился… – А затем он оставил нас в покое. Гвардейцы развели перед нашей палаткой небольшой костер, и мы втроем уселись на траве возле него.
А еще через некоторое время трое гвардейцев, в числе вторых был и заинтересовавшийся моим оружием, принесли нам ужин, состоявший из котелка гречневой каши, заправленной солидной порцией мяса, небольших лепешек и глиняной бутылки с «соком мандароны, столь любимым принцем». Расстилая на траве кусок полотна, долженствующий обозначать скатерть, гвардеец со значком на плече спросил:
– Откуда, Белоголовый, ты взял свою шпагу?… – причем сделал это настолько тихо, что услышал его только я.
– Это подарок одного очень хорошего человека… – так же тихо ответил я.
– Как бы нам поговорить?… – прошептал он.
