Следователь улыбнулся, открыл лежавшую на столе папку и, перелистывая лежащие в ней документы, начал пояснять:
– Вот заключение экспертизы об идентичности почерков Аманова Никиты Арнольдовича, одного из учредителей организации «Дети Единого-Сущего», и пенсионера Арманова Никифора Аркадьевича, то бишь вас…
– Позвольте, – перебил его старик, – похоже, вы сами себе противоречите! То вы утверждаете, что я единственный учредитель, то вдруг говорите, что я один из учредителей…
– Нет, никакого противоречия нет. В учредительных документах фигурируют трое учредителей. Однако и гражданин Юдин, и гражданин Коротков, указанные в качестве соучредителей, к моменту регистрации организации были уже более полугода как мертвы. Кстати, нотариус, заверявший ваши подписи на учредительных документах, очень хорошо вас запомнил и сразу узнал на фото. Он заявил, что разговаривал практически только с вами, а двое ваших сотоварищей сидели при этом, как истуканы, не реагируя даже на обращения к ним, если обращались не вы. По его словам, не запомнить таких странных людей было просто невозможно. Кстати, манера их поведения, описанная нотариусом, весьма напоминает манеру поведения несчастных детей Единого-Сущего, обнаруженных нами в санатории… Ну да ладно… Вот еще шесть свидетельских показаний, подтверждающих, что одного и того же человека знают и как Арманова, и как Аманова.
Старик усмехнулся и откинулся на спинку стула.
– Ну и что вы еще нарыли?…
– Документы, изъятые нами в санатории, поведали нам очень много. Не менее интересные вещи поведал мне о ваших «медицинских экспериментах» директор санатория…
– Позвольте! – взвился старик. – А на каком основании из помещения, находящегося в частной собственности, изымаются какие-то документы?…
– А вы решили, что творимые вами безобразия не привлекут нашего внимания, если вы будете ими заниматься в помещениях, находящихся в частной собственности?… – Следователь привстал со своего стула и буквально навис над тщедушным старичком. – Короче, гражданин Арманов, на основании моего представления о допущенных при регистрации религиозной организации «Дети Единого-Сущего» правонарушениях указанная регистрация признана незаконной и ликвидирована. Это означает, что религиозная организация «Дети Единого-Сущего» отныне не существует. Против вас возбуждено уголовное дело по статьям 159, 163, 179, 235, 239 Уголовного кодекса Российской Федерации. Я вполне допускаю, что в ходе расследования будут обнаружены новые факты, в частности, проливающие свет на исчезновения членов вашей секты. Тогда вам будут предъявлены и другие обвинения. А сейчас, поскольку вы достаточно пожилой человек… – при этих словах следователь как-то странно усмехнулся, – …мерой пресечения для вас выбрана подписка о невыезде. Извольте ознакомиться и подписать!
Следователь протянул через стол лист бумаги. Старик без возражений подписал протянутый документ, а затем вдруг привстал со стула и, потирая ладонью о ладонь, принялся часто и коротко дуть на них. Со стороны могло показаться, что у него начался какой-то странный припадок или он изображает легко помешанного. Следователь с интересом наблюдал за ним.
Спустя несколько секунд старик снова опустился на стул и с пренебрежительным высокомерием уставился на хозяина кабинета. Несколько минут в кабинете висело молчание, а его хозяин с легкой улыбкой наблюдал за посетителем. В глазах последнего сначала появилось легкое беспокойство, перешедшее затем в заметное волнение, а потом он просто уставился на следователя с явным недоумением. – Ну что, не получается?… – вдруг сочувственно поинтересовался следователь. – А ты еще поворожи – мне занятно наблюдать за твоими манипуляциями…
– Значит?… – пробормотал дед изменившимся хриплым голосом.
– Значит… значит… – подтвердил следователь. – Я очень хорошо представлял себе, с кем имею дело, и принял соответствующие меры предосторожности… Так что пока вы свободны.
Старик, сгорбившись, поднялся со стула и, подволакивая ноги, двинулся к выходу из кабинета. Когда он приблизился к двери, следователь бросил ему в спину насмешливый вопрос:
– А ведь твоя фамилия, как почти любая русская фамилия, отвечает на вопрос – «чей?».
Старик остановился и, полуобернувшись, вопросительно взглянул на следователя.
– Так, может, твоя фамилия правильно произносится не Арманов, а Ариманов?…
Старик пригнулся, словно его ударили хлыстом по спине, но уже открыв дверь, он оглянулся и зловеще прошипел:
– Я догадываюсь, кто вас навел на меня… Я его обязательно найду!… И очень серьезно с ним разберусь!…
Массивная дверь медленно затворилась. Антипов склонился над столом, набирая номер внутреннего телефона. Дождавшись ответного «Слушаю», он негромко проговорил:
– Старик ушел. Наблюдение за ним установить круглосуточное. Семью Милина под усиленную охрану, но так, чтобы ни жена, ни теща не догадались – нервы им трепать незачем, им и так несладко. Со старика глаз не спускать и ни в коем случае не дать проникнуть на территорию санатория. Ни в коем случае! Меня постоянно держи в курсе дел…
Часть вторая. Маг
1. Черная скала (продолжение)
14 июня 1999 года. Современные социологи утверждают, что в людском сообществе имеется три вида или способа управления: демократический – это когда все занимаются своими делами, и никто ни от кого ничего не требует, авторитарный – это когда все занимаются делами одного, а тот время от времени проводит акции устрашения в целях подавления готовящихся восстаний и, наконец, нейтральный – это когда всем все по фигу. Интересно, это на самом деле так или просто стремление людей науки свести все многообразие действий различных руководителей к трем (и именно трем) четко сформулированным параграфам…
За окном было раннее-раннее утро. Мы с Многоликим сидели в его кабинете, потягивая легкое светлое вино и тихо беседуя. Прошло всего два дня, как мы с Данилой находились в замке Черной скалы, а можно было подумать, что с хозяином замка мы дружим с незапамятных времен, хотя наша первая встреча не давала никакого повода надеяться на установления столь близких, дружеских отношений.
Когда мы в сопровождении посланного за нами отряда приблизились к Черной скале, спустившаяся с ее вершины необычная птица перекинулась мужчиной лет тридцати пяти в дорогом желто-зеленом камзоле, высоких ботфортах, с непокрытой белокурой головой. Он молча и быстро осмотрел нашу группу, задержал взгляд на Даниле, на двух серьезных маленьких гномах, стоявших по обеим сторонам нашей лошади, а потом уставился на меня, внимательно изучая. Манера держаться выдавала в нем человека, привыкшего к беспрекословному и быстрому повиновению.
Я по возможности лихо спрыгнул с лошади, оставив Данилу с Ванькой в седле, и, глядя прямо ему в глаза, произнес:
– Ваше величество, я прибыл к вам в надежде на помощь. Прошу выслушать меня и снизойти до моей просьбы…
