– Может быть… – согласился принц. – Только вряд ли. Есть только одна история о двух клинках. И даже не история, а легенда…
– Пусть лучше принц расскажет легенду… – попросил Данила, рассчитывая, видимо, впоследствии услышать и мою историю.
– Я не против, только принц еще очень слаб… – с сомнением пробормотал я.
– Ничего я не слаб!… – возмутился мальчишка. – Это все Коул, дворцовый лекарь, выдумал. Рад, что уложил меня в постель!…
– Ну, ты все-таки достаточно долго пробыл в плену…
– Они только первые три дня… разговаривали со мной, – с запинкой проговорил принц, – а потом ко мне уже никто не приходил. До самого твоего прихода… Я еще не поблагодарил тебя… Спасибо большое… Если бы не ты…
– Никаких благодарностей! – прервал я его. – Допустим, ты узнаешь, что пара негодяев похитила… твоего друга… – Я чуть не сказал «ребенка», но вовремя удержался. – Разве ты не бросишься на выручку?…
– Конечно!… – вскинулся принц, но тут же опустил голову на подушку.
– Вот видишь! Это потому, что мы мужчины!… И достаточно об этом… Лучше, если ты достаточно крепко себя чувствуешь, расскажи нам вашу легенду…
Принц улыбнулся, надкусил свой персик, измазавшись соком, и начал жевать, а его глаза постепенно словно погружались сами в себя и худенькое личико становилось строгим, даже суровым.
– Это было давным-давно, – медленно и тихо начал он свой рассказ, – в те времена, когда только закончилась Великая война и на мир пали Границы. Люди словно очнулись и увидели, что они натворили. Они ужаснулись и бросили свое оружие, а многие из них поклялись никогда больше не брать в руки боевого железа. И только знаменитый кузнец и механик Го Ли Фест сказал, что не оружие виновато в том кровопролитии, которое учинили люди, что сама по себе сталь холодна и безразлична, и только люди делают ее яростной и кровожадной. Он закрылся в своей мастерской, из которой выгнал даже своего любимого ученика и помощника, и принялся за работу. Только через семь недель он вышел из мастерской, и в руках у него были два клинка. Один – тяжелый и длинный меч – светился словно чистое серебро, а второй – парный мечу кинжал – был темен, как безлунная ночь. На обоих лезвиях древними, полузабытыми буквами были выгравированы их имена.
– И как же они назывались?… – не выдержал Данила. Принц, словно не слыша вопроса, продолжал:
– Сегодня уже никто не помнит этих имен. Известно только, что и имена были парными. Люди обступили мастера, с удивлением разглядывая и его самого, и сотворенное им оружие. Никто не мог понять, зачем кузнец выковал оружие, если само имя «война», само слово «битва» были прокляты в человеческом мире? Кто способен снова взять оружие в руки, если пролитая в Великой войне кровь еще не смыта из памяти людей?
«Вот клинки, способные разрушить границы, возведенные богами, и снова объединить наш мир… – сказал мастер собравшимся. – Только воспользоваться ими может лишь великий маг, ищущий самого себя и способный пожертвовать собой… Пока что такого нет, но он обязательно придет…» И в этот момент оба клинка слабо засветились и в сиянии словно истаяли в руках мастера. Когда люди увидели, что его руки опустели, они спросили: «Где же твои волшебные клинки?»
«Я не знаю, – пожал плечами мастер. – Они ушли в мир, и там, где они появятся, правда и справедливость восторжествуют…»
После этого, мастер не создал ничего. Он дожил до глубокой старости, но ни разу не взял в руки инструментов, не разжег горн. А в народе ходят разные слухи о его клинках…
Тут принц тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и совершенно другим тоном добавил:
– Скорее всего все эти слухи – сплошные выдумки… В нашем мире этих клинков точно нет, а про другие части нашего большого мира мы ничего знать не можем…
– Жалко… – протянул Данила. – Я думал, эти клинки у вас в замке хранятся. Я бы посмотрел… – Он мечтательно прикрыл глаза.
– Да, эта история похожа на мою. Только в моей два клинка – меч и кинжал, серебристый и темный, достаются одному… ученику… – Я замолк, вспоминая свое посвящение в ученики. Мы помолчали.
– Ладно! – наконец встрепенулся я. – Раз принц знает легенду о двух клинках, я расскажу вам историю про волшебное существо по имени Вечник!
Ребята встрепенулись и уставились на меня загоревшимися глазами.
– Я познакомился с ним в одной темной пещере, – начал я, – когда странствовал… в одном дремучем лесу…
Мы провели в комнате принца почти весь день, даже обедали около его постели. После обеда принц и Данила, как благовоспитанные дети, несколько вздремнули, а вечером мы с Данилой выбрались на замковую стену.
Солнце уже висело низко над горизонтом, но туман еще не покинул свое логово в болоте. Вокруг стояла звенящая тишина, которую совершенно не хотелось нарушать. Мы облокотились на каменные зубцы и смотрели на открывающуюся панораму, когда до нас тихо-тихо, едва различимо донеслось:
– Чем нас можно напугать?
Раз, два, три, четыре, пять!
Очень страшно нам бывает,
Если день к закату тает,
А у нас совсем уж нечего пожрать!
Да!
Что нам страшно в этом мире?
Раз, и два, и три-четыре!
Если утром встанешь рано,
Нет ни кильки, ни банана,
Только ложка в старом рыбьем жире!
Да!!!
Голоса, оравшие эту разухабистую песню, явно приближались, а между тем на стенах замка, да и вокруг него, было абсолютно пусто, если не считать безмолвной стражи. Я в недоумении взглянул на Данилу и встретил его столь же недоумевающий взгляд. Он тоже слышал песню.
– Эй, солдат!… – повернулся я к стоявшему невдалеке гвардейцу. – Ты ничего не слышишь?
– Нет, Белоголовый!… – коротко бросил он мне в ответ и снова замер. А песня между тем нарастала…
– Если ж у мешка внутри,
Раз, и два, и ровно три!
Есть вино, лепешки, сало,
Сыра круг, конфет навалом –
Нам не страшен сам
Единый, что ты нам ни говори!
Да!!!
И с этим последним «Да» из рощи на краю болота вынырнули два ярких колпачка – желтый и синий. Гномы шагали с совершенно невероятной скоростью и при этом широко размахивали руками. Уже через несколько минут они были почти под Черной скалой, хотя я отлично помнил, что на лошадях мы с Данилой добирались от рощи до скалы не меньше получаса. Но удивляться было некогда, поскольку Опин уже задрал кверху голову и заорал:
– Эй, в замке, мы уже пришли и хотим есть!… А еще через несколько минут гномы сидели в своей прежней комнате и поглощали обильный ужин. По их словам, они добрались до замка Многоликого без приключений, но… Когда я спросил, где Ванька, Опин искоса посмотрел на меня и с набитым ртом пробурчал:
– Ушел твой черный…
