– Моя прекрасная госпожа, как скоро ты собираешься отправиться в столицу?
– Как только закончу здесь свои дела… Думаю, что часа через два…
– Я надеюсь, ты позволишь мне присоединиться к твоему отряду… Очень не хочется расставаться с такой прелестной девушкой…
Тон просьбы был чрезвычайно любезный, однако Маша сразу раскусила торгаша – он просто беспокоился, как бы его потенциального клиента кто-нибудь не перехватил.
– А как же твои дела здесь? Или ты решил оставить в покое Крома?
– Этого кузняку я в каземате у герцога сгною!… Он ответит за то, что не выполняет обещанное!… Он… – Тут неожиданно физиономия карлика расплылась в приторной улыбочке, и он тем же визгливым голоском заорал: – Ба!… Вот наконец-то и наш драгоценный Кром пожаловал. А твой громила сказал, что тебя нет дома!…
Маша оглянулась и увидела направляющегося к ней кузнеца. Тот мимоходом взглянул на наваленное в телеге старое оружие и кивком показал молотобойцу на деревянный сарайчик. Жан, перехватив этот кивок, соскочил с передка телеги и, взяв лошадь под уздцы, повел ее к указанному месту. Туда же побежал и державшийся в тени Орт.
Кром подошел к Маше и карлику и, не отвечая на любезные повизгивания последнего, обратился к девушке:
– Госпожа, ты сама оружие отбирать будешь?
– Нет, – секунду поразмыслив, ответила Машенька. – Все сделает Жан. Только вот что, за боевые комплекты он рассчитается полностью, а в счет сданного лома выдай ему арбалеты и сколько сможешь болтов. Посчитаете, сколько чего получится.
Кром молча кивнул и направился к своему сарайчику. Следом за ним припустился Эго, на ходу что-то втолковывая кузнецу вполголоса, а Машенька направилась к своему коню. Через минуту, порывшись в седельной сумке, она крикнула:
– Пожир, будь любезен… – Когда тот подбежал, она коротко объяснила ему суть своего договора с кузнецом и передала необходимую для расчетов сумму. Жан вернулся к ребятам, разгружавшим телегу, а Машенька вскочила на коня и направилась в деревню.
Подъехав к центральной площади, она с удивлением обнаружила, что пробыла в кузнице довольно много времени. Ее гвардия, расположившись на площади, оккупировала маленький местный кабачок и использовала имеющуюся там кухоньку для приготовления обеда. Заправлял всем Сяма, и по довольной физиономии хозяина кабачка Машенька поняла, что ее требование о неприкосновенности гражданского населения выполняется беспрекословно.
Гвардейцы в ожидании обеда расположились вокруг врытого на улице стола, неторопливо и совершенно спокойно обсуждая проблему своего обезоруживания. Увидев подъезжающую баронессу, они оживились. Из-за стола выскочил Стоп и, подбежав к Маше, придержал ее коня за узду, пока она соскакивала на землю. Затем Мария направилась к столу, а Стоп повел ее лошадь к общей коновязи.
Буквально через несколько минут двое гвардейцев под руководством Сямы подали обед. Скатерти на столе, естественно, не было, разнокалиберные миски, видимо, были взяты напрокат у кабатчика, так же как и кувшины, в которых подали вино, а столовые приборы некоторым гвардейцам заменяли самодельные деревянные ложки и оставленные при конфискации оружия охотничьи ножи. Но все это не мешало обедавшим вместе со своим командиром людям пребывать в прекрасном настроении и с оптимизмом смотреть в будущее. Вот только у самого их командира после разговора с кузнецом на душе царило уныние. По всей видимости, разыскиваемые ею меч и кинжал в герцогстве отсутствовали, иначе специалист о них слышал бы.
А конец обеда был взорван возвращением Жана с его помощниками. Вид телеги, доверху нагруженной новым военным снаряжением, начисто лишил ребят аппетита, все тут же бросились к приехавшим. Пожир сразу, прямо с подводы, принялся раздавать новое вооружение гвардейцам Ее колдовской силы, баронессы Марии Д'Арк.
Здоровенные мужики словно малые дети радовались новым, матово светившимся кольчугам, довольно примеряли странные, похожие на половинки яйца, шлемы, придирчиво проверяли, хорошо ли выходят из ножен мечи и какова их заточка, прикидывали на ладонях метательные ножи. Они с трудом верили, что все это богатство выдается им бесплатно. И все они бросали взгляды, полные обожания и преданности, на свою юную предводительницу.
А та с удивлением разглядывала маленький, яркий шарабанчик, запряженный двумя мохноногими пони, который выкатился на площадь из-за угла крайнего дома. Эта миниатюрная повозка лихо подкатила к столу, покинутому обедавшими гвардейцами, и из нее выскочил лучащийся довольством Эго Шарц. Повертев головой, Эго устремился к Марии, и та мысленно чертыхнулась.
– Моя прекрасная госпожа, – с ходу в карьер заверещал карлик. – Что ты кушаешь?… – Он ткнул палец в первую лопавшуюся миску и облизал его. – Что ты пьешь?… – Он сунулся в почти полный кувшин и, отхлебнув приличный глоток, скорчил кислую физиономию.
– Разве можно такой изысканной, такой утонченной девушке питаться столь грубыми продуктами!… Это ни на что не похоже!… Кто ваш повар, его надо немедленно уволить!… – Возмущаясь таким образом, карлик вооружился здоровенной ложкой и принялся уплетать мясо с тушеными овощами прямо из котла, прикусывая от здоровенной краюхи и запивая все это из облюбованного им кувшина. Так что последние его слова Маша понимала уже с большим трудом – они тонули в шамканье, хрюканье, чмоканье и чавканье, которые издавал насыщавшийся малыш.
Баронесса поднялась из-за стола и, бросив презрительно:
– Не буду тебе мешать… – направилась к своим гвардейцам. Поймав Сяму, она что-то тихо ему приказала, а сама отошла к коновязи и, отвязав жеребца, вскочила в седло.
Через минуту гвардейцы, споро надев свои доспехи и разместив оружие, уже садились на коней. Карлик, увидев, что отряд готов выступить, лихорадочно запихивал себе рот остатки мяса со столов, а Машенька, искоса наблюдая за ним, дивилась, как это столько пищи может поместиться в столь тщедушном теле.
Но вот отряд во главе с Сямой двинулся к околице деревни. Гвардейцы ехали шагом, колонной по двое и, проходя мимо своего командира, подтягивались, стараясь всем своим видом показать, что они достойны ее заботы, что они не подведут. Маша пропустила мимо себя всех. Позади на загруженной харчами и прочим скарбом телеге ехал Жан. К задку телеги была привязана его верховая лошадь.
«Да… – подумала Машенька. – Как быстро моя гвардия стала обрастать имуществом». Она усмехнулась своим мыслям и, пришпорив жеребца, поскакала в голову колонны на свое законное место.
Отряд выходил из по-прежнему безлюдной деревни, только довольный кабатчик глядел вслед всадникам, приставив ладонь ко лбу козырьком. Впереди на своем гнедом жеребце ехала Маша, плотно укутавшись плащом. Рядом, отстав на голову лошади, покачивался в седле Сяма, позади мерным шагом двигалась колонна из шестнадцати всадников и грохотала по накатанной колее телега. Они отошли от деревни на полкилометра, когда оттуда вынесся шарабан Эго Шарца. Подхлестываемые пони быстро догоняли отряд. Воспользовавшись тем, что края дороги, петлявшей по полю не имели ни кюветов, ни ограждающих кустов, карлик промчался в голову колонны и скоро оказался рядом с Машенькой. Ее рослый жеребец скосил свой лиловый глаз на появившихся маленьких лошадок, но повел себя по-джентльменски, слегка сдвинувшись к центру дороги и освободив местечко для соседок.
