– Давай беги!… – приказал ему Ширван и, взяв за плечи, развернул лицом к двери. Мальчишка послушно вышел, а через несколько минут в комнату с подносом, на котором стояли заказанные Ширваном яства, протиснулся хозяин чайханы – толстый, широкозадый Чирван-шат. Мельком взглянув на спящую девушку, он повернулся к поэту и нарочито громко спросил:
– Комнату занимаешь, а чем расплачиваться будешь?
– Тише ты!… – вполголоса цыкнул на него Ширван, и у хозяина чайханы отвалилась челюсть.
– К тебе вернулся голос!… – благоговейно прошептал он через секунду.
Ширван только с улыбкой кивнул.
– И ты действительно будешь у меня петь? – обрадованно уточнил Чирван-шат.
– Буду, буду, – снова улыбнулся поэт. – Только не ори здесь… Давай, – он схватился за поднос, – и проваливай…
Чирван-шат отпустил поднос, развернулся и, уже выходя из комнаты, благоговейно прошептал:
– Чудо!… Истинное чудо!… – И по коридору быстро зашлепали его шажки.
Ширван опустил поднос на пол и, медленно отщипывая ягодки винограда, стал ожидать пробуждения своей исцелительницы.
Златка проснулась часа через три. Она открыла глаза и тут же села на топчане, скинув прикрывавшее ее одеяльце. Поэт тут же поднял на нее сияющие глаза и предложил:
– Поешь, волшебница!…
Златка вспыхнула и пробормотала:
– Ну уж и волшебница!… – И тут до нее дошло, что он говорит «новым» голосом. Она совсем по-детски заулыбалась и обрадованно воскликнула: – Получилось?
Тут же вскочив с топчана и встав рядом с Ширваном, Злата обхватила его голову ладонями и внимательно рассмотрела лоб.
– Ну! И с головой все в порядке!… – Ее радость была настолько непосредственна, что Ширван от умиления покачал головой.
– Вот теперь можно и поесть… – удовлетворенно вздохнула девушка и, присев на топчан, взяла с подноса кусок лепешки и ломтик мяса. Ширван налил ей в пиалу темного густого вина и спросил:
– И откуда же ты к нам заявилась, такая кудесница?
– С севера, с гор, – ответила Злата, старательно пережевывая пищу. – Только в столицу я пришла не людей лечить. Ой, – она испуганно взглянула на поэта, – а молитвы еще не было?
– Да еще с полчаса осталось… – ответил Ширван.
– Мне пора идти!… – тут же поднялась Злата с топчана.
– Куда это ты так торопишься? – с тревогой полюбопытствовал Ширван. Он сразу почувствовал, что Злату что-то взволновало.
– Я до вечерней молитвы должна быть во дворце.
– В каком дворце? – усмехнулся Ширван. – У нас их много…
Златка серьезно взглянула ему в глаза и пояснила:
– В главном!…
– Туда-то тебе зачем?! – изумился поэт.
– Меня берут в библиотеку ханифа… Вторым хранителем дареных книг…
– Так ты грамотная?! – еще больше изумился Ширван.
– Грамотная, грамотная… Бежать мне пора… – Златка машинально пригладила свои черные пушистые волосы и двинулась к выходу.
Ширван вскочил на ноги:
– Я тебя провожу… Тут есть короткая дорога, минут через десять будем на месте.
Они вышли за дверь, и поэт, оказавшись в коридорчике, сразу свернул в сторону, противоположную обеденному залу.
– Тут есть черный выход, – пояснил он своей спутнице.
Действительно, в конце коридора виднелась небольшая малоприметная дверка, открыв которую, они оказались на узенькой, темной улочке. Поэт взял Златку за руку и потянул за собой мимо грязных мусорных ящиков, обходя кучи отбросов, из-под которых натекали зловонные лужи. Ширван чувствовал себя уверенно в этих трущобах большого города, вдали от широких, ярко освещенных улиц, запруженных великолепием прогулочных колясок и шиком прогуливающейся публики.
Они отошли от черного входа в чайхану всего несколько метров, как темный переулок перед ними перегородили три темные, неясные тени. Две из них шагнули вперед, а третья, наоборот, отступила еще глубже в тень.
– Я же говорил, что он выйдет через заднюю дверь!… – удовлетворенно прохрипел знакомый голос Калаша. – Ну что, певец, здесь за тебя некому будет заступиться!… Здесь нет твоих оборванных дружков!… Пора тебя немного поучить, раз даже яма тебя ничему не научила!… – И тени сделали еще по шагу в сторону молодых людей.
Ширван тоже отступил на пару шагов, потянув за собой Злату, но сзади возникла еще одна тень.
– Не надо дергаться, поэт, – послышался оттуда еще один голос. – Ты попался…
И тут Златка выдернула из руки Ширвана свою ладонь и шагнула вперед.
– Слушайте, вы, живущие в довольстве, – это вежливое обращение в ее устах прозвучало как самое грязное оскорбление, – если вы дадите нам спокойно пройти, то останетесь целы. В противном случае я за себя не отвечаю…
– Смотри-ка, наш певец охрану себе завел!… – глумливо прозвучало спереди, а сзади послышался смачный плевок и еще одна реплика:
– Девчонка маленькая, но забавная… Так что давайте позабавимся.
– Ага! – раздался голос из-за спин двоих, нападавших спереди, голос чернобородого. – Сначала поучим рифмоплета, а потом позабавимся с его охраной… Вы принимайтесь за мальчика, а я пока что девочку подержу.
Стало ясно, что Ширвана и Златку окружили его бывшие сотрапезники. Та самая четверка, которая оплатила его пение в чайхане.
Троица медленно приближалась, и через секунду стало видно, что в руках у нападавших посверкивают длинные ножи.
Ширван выдвинулся вперед, закрывая Златку от двоих падавших спереди своим телом, но та неожиданно резким движением буквально швырнула своего спутника в ближайшую мусорную кучу. А затем она исчезла. Вернее, растворилась в окружающем полумраке, размытым темным пятном.
Нападавшие слегка опешили, обнаружив, что стоявшие перед ними безоружные люди внезапно пропали, но через секунду стоявший ближе к черному входу в чайхану охнул и, выронив свой нож, стал медленно и как-то неуклюже оседать на землю. Держась одеревеневшими руками за низ живота и негромко похрюкивая, он опустился прямо в зловонную лужу и, продолжая начатое движение, повалился на бок и затих. Двое его друзей замерли, пытаясь понять, что случилось с их товарищем. В это мгновение рядом с ними мелькнула неясная тень, и следующий «учитель» выронил нож. Какая-то неведомая и невероятная сила впечаталась ему прямо в лоб, опрокинув навзничь. Он упал, глухо стукнув затылком в замусоренную булыжную мостовую, их мгновенно затих. И тут последний из нападавших испугался. Он бросил нож на мостовую и резво развернулся, намереваясь дать деру, но опоздал. В полумраке мелькнула маленькая ладошка, ребро которой резко опустилось точно на горло стартующего бедолаги. Тот дернул головой, захрипел и ничком улегся на мостовой рядом со своим коллегой.
